"Славные ребята, хорошие будут хирдманы, если выживут",- размышлял Олаф, потягивая кислый напиток.

Викинг не стремился напиться, бочку эля он велел прикатить, дабы приобщать молодежь к традициям викингов. А ему самому вечером еще предстояло реселое время-провождение. На сегодня был назначен малый тинг, и, зная натуру асов, не надо было быть пророком, чтобы догадаться, чем это закончится.

Армия ванов уже была совсем близко. Город переполнили беженцы из дальних и близких провинций. Торкланд никогда не видел такого сборища асов. Любезно предоставленные жителями столицы дома, сараи и конюшни не вместили всех прибывших, многие разместились просто на улицах, прямо на мощенной булыжником мостовой. Даже священный источник на центральной площади Асгарда превратился в место обыкновенного водопоя для людей и домашних животных.

Некоторые из асов пришли организованными группами и имели своих командиров или старост, а некоторые попали сюда поодиночке или семьями. Бор разбил их на отряды и назначил им командиров из наиболее способных к руководству воинов Асгарда.

Хвала Создателю, продовольствия в городе было больше чем достаточно, а вот хворост из окрестностей подмели за несколько дней, и мужественным аскириям приходилось уходить все дальше от города в поисках дров, чтобы приготовить пищу своим мужьям, с утра до ночи готовящимся к предстоящей битве.

По словам очевидцев, армия ванов была огромна. Некоторые вновь прибывшие асы рассказывали, что ее колонны двигались мимо них много дней без перерыва, причем по нескольким дорогам сразу. На этот раз на сторону ванов встали йотуны, до сего дня сохранявшие нейтралитет, темные альвы и большинство цвергских королей. Сила, надвигающаяся на великий город, поражала воображение даже по рассказам очевидцев. А сами они просто теряли рассудок при каждом воспоминании об увиденном.

К тому же ходили слухи, что некоторые асы, в том числе и Локи, предали свой народ и подались к ванам. Асы не очень верили в это, зная нравы своих соплеменников, но в отношении Локи слухи подогревались его внезапным исчезновением.

Вражеская армия была настолько близко что собираемый совет мог быть последним до начала военных действий, а может быть, и в истории Асгарда. Поэтому Бор спешил побыстрее покончить со всеми организационными делами до того.

Олаф не спешил, он медленно шагал по самому центру мостовой, так как все остальное пространство было сплошь заполнено палатками, телегами, домашними животными и асами, которых приютил великий город.

Тор шел рядом со своим товарищем. За последние дни могучий ас здорово изменился. Он стал проявлять интерес к проблемам своего народа и вообще к войне с ванами. Теперь Тор не пропускал ни одного совета и активно помогал Бору в управлении городом, переполненном беженцами. Не найдя общего языка с лучшими воинами Асгарда, викинг увлекся подготовкой своего хирда и остальной молодежи, примкнувшей к нему. Общественные дела не очень волновали Олафа, и Тор с молчаливого согласия окружающих занял место своего друга.

Теперь они шли бок о бок на малый тинг, и каждый думал о своем. Тор размышлял об установке подъемных механизмов для камней, которые, по словам Олафа, воины должны были сбрасывать на голову осаждающим, а Торкланд был поглощен мыслями, как бы не упиться, чтобы завтра с утра как следует погонять молодежь.

Оба они опоздали, но асы раздвинулись, пропуская славных мужей к их месту на лавке во главе стола, по правую руку от главнокомандующего.

Несмотря на то что малый тинг должен был давно начаться, Бор сидел молча. Собравшиеся не очень тяготились этим обстоятельством и самозабвенно обсуждали друг с другом свои дела.

Дверь скрипнула, и в помещение ввалился Один. Плащ, туника и штаны аса были сплошь перепачканы грязью, в которую Один невесть где умудрился влезть в эти засушливые дни. Старший сын Бора дни и ночи напролет мотался по ближним и дальним окрестностям Асгарда, загоревшись навязчивой идеей поймать Локи и отомстить за попытку распорядиться его женой Фригг.

Со дня завершения строительства Один прочесывал местность, но все его старания были напрасны. Однако Бор поощрял стремление сына разделаться с обидчиком, потому как до сего момента Один ни разу не выказывал интереса к бранному делу, предпочитая лепить свои глиняные фигурки и созерцать природу.

- Ну, если я поймаю этого наглеца, я порежу его на куски и разбросаю по лесам и долам,- проворчал ас, усаживаясь на свое место, пихая при этом сидящих справа и слева товарищей и вымазывая их грязью.

То, что Один при встрече разрежет Локи на куски, ни у кого не вызывало сомнения. Несмотря на все свои странности, Один был лучшим фехтовальщиком Асгарда. Но вот то, что он поймает первого пройдоху их города, вызывало на лицах присутствующих легкую усмешку. Хотя многие желали Одину успеха, предпочитая видеть Локи мертвым, нежели в рядах армии ванов.

Бор, как видно, затягивал начало совета, ожидая своего старшего сына. Но лишь только Один уселся на свое место, он поднял руку, призывая к молчанию, и Тор грохнул кулаком по столу, прося присутствующих заткнуться.

Утро выдалось прескверным, как все последние дни в переполненном городе. Запах перегара, поднимающийся над городом, изрядно сдабривался вонью от разлагающегося на солнце дерьма, в изобилии наваленного на улицах многочисленными животными беженцев.

Олаф удивлялся здоровью асов. В Мидгарде в подобных ситуациях, когда в осажденном городе или крепости скапливалось такое количество людей, всегда появлялась какая-нибудь зараза - чума, оспа или тиф, что причиняло осажденным гораздо больший урон, чем оружие их врагов.

Однако, как бы там ни было, а приходилось подниматься и двигаться за город гонять молодых хирдманов. Торкланду до инистых йотунов надоел такой распорядок. Но викингу еще больше надоели асгардские выскочки со всеми их достоинствами. Олаф хотел иметь свой хирд, чтобы по окончании этой заварушки с ванами покинуть опостылевший город и уйти в вик, а заодно и поискать в этом мире свой затерявшийся фиорд, пока Магнус еще не полностью разделался с родным мидгардским элем. В чем, правда, Торкланд сильно сомневался.

Но предстоящая война с ванами была слишком серьезным испытанием для молодых неоперившихся асов. Недаром Торкланд набрал народу больше, чем ему требовалось, надеясь, что по окончании битвы в живых останется хотя бы четверть.

Викинг собирался разбить лагерь на берегу большой реки и, построив корабль, спуститься вниз по ее водам. По опыту великого ярла, все реки заканчиваются морем, а по морю можно добраться куда угодно.

Сейчас же следовало использовать каждый оставшийся день, чтобы как можно лучше подготовить хирдманов к предстоящей войне. И Торкланд был настроен решительно.

Выйдя из своей спальни и спустившись в зал, Олаф добрался до бадьи с элем и отхлебнул изрядную порцию. В голове викинга просветлело. Отпив еще немножко и почувствовав себя значительно лучше, викинг направился к выходу. В сложившейся в Асгарде обстановке вдруг выяснилось, что запасы эля в городе намного превышают количество воды. А к великому удивлению асов, оказалось, что живые существа воды потребляют гораздо больше, чем эля. К тому же лошади и прочий домашний скот кислый хмельной напиток не употребляют вовсе. Исключением оказались ездовые козлы Тора, чему могучий ас был несказанно рад. Поэтому-то в доме Тора, как и остальные жилища асов переполненном беженцами, в углу всегда стояла бочка с элем для всех томящихся жаждой. Воду же постояльцам предлагалось добывать самим. Конечно же для Олафа нашелся бы кувшинчик живительной влаги, но, честно говоря, могучий воин не всегда понимал, зачем существует вода, кроме как для того, чтобы по ней плавали драккары. Да, впрочем, если бы ее не было вовсе, а в реках и морях плескался эль, Олаф ничуть бы не расстроился.

Переступая через лежащих вповалку спящих постояльцев, Торкланд выбрался на улицу и поспешил за город.

Несомненно, Торкланд гонял подопечных с особой жестокостью, но жажда славы у этих юнцов была сильнее усталости, валящей с ног после издевательств Олафа. Ярл знал, кого подбирать себе в компанию.