Лада зарделась и смущенно произнесла:

– Ну что ты, Фишур… скажешь такое. Готовлю как умею, ничего особенного. И буду готовить, если вам нравится.

– Нравится – не то слово! – с чувством произнес Фишур. – Это бесподобно! Восхитительно! И мы, мужчины, счастливы, что ты не собираешься отказывать нам в этом огромном удовольствии. Но если это так, то на твои плечи ложится дополнительная, и немалая, нагрузка! И тогда уже мы, мужчины, будем чувствовать себя крайне неловко, что женщина делает больше, чем каждый из нас. Поэтому разве не справедливо, если мы возьмем на себя хоть то малое, что можем?

– Ну и горазд же ты уговаривать! – засмеялась Лада, все еще розовая от смущения. – Ладно, что уж с вами, мужчинами, поделаешь…

За ужином Рангар рассказал о своем визите в Храм Змеи и о разговоре с Верховным Магом, опустив все кошмарные подробности своего прорыва и мрачные пророчества Алькондара.

– В общем, эта вылазка оказалась безрезультатной, – заключил он. – И теперь у меня большие сомнения по поводу того, стоит ли нам давать петлю в семьсот лиг ради посещения Зирита. Не проще ли сразу рвануть на Венду? Чует мое сердце, что именно в столице – средоточие всех тайн!

– Или несколько дальше, – произнес Фишур мрачно.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Рангар, хмурясь.

– Я говорю об острове Тарнаг-армар, лежащем в Большом южном море, в двух тысячах лиг к югу от Венды. Это легендарный острой, мало кто может похвастать, что видел его и тем более был там. По слухам, на нем расположена цитадель Сверкающих – Тарнаг-Рофт. Вот где истинное средоточие всех тайн, Рангар. Но как туда попасть – ума не приложу.

– А в чем сложность-то? Зафрахтовал корабль – и айда! – подался вперед Рангар. Глаза его вспыхнули.

– Айда… – хмыкнул Фишур. – Да ни один капитан не согласится идти к Тарнаг-армару! Ведь помимо официального запрета на плавание в тех водах – причем запрета строжайшего – голова с плеч за ослушание! – есть еще нечто похуже… Знавал я одного капитана… Был он сильно пьян, начав свой рассказ, но к концу его совсем протрезвел.

– И что же такое ужасное он рассказал? – довольно-таки скептическим тоном поинтересовался Рангар.

– Однажды, возвращаясь из далеких южных вод, где на плавающих ледяных горах водятся удивительные существа чок-саны, полуптицы-полузвери с очень ценным мехом, он и его напарник попали в сильную бурю, оказавшуюся не по зубам корабельным магам, и сбились с курса. Когда буря улеглась, они нашли друг друга, и два корабля поплыли на север. Однако, как оказалось, двигались они гораздо восточнее, чем следовало, и заплыли в запретные воды возле Тарнаг-армара. Корабль напарника того капитана шел первым на расстоянии полутора лиг, и вдруг команда второго судна заметила, что первый корабль ведет себя как-то странно: на нем захлопали паруса, он замедлил ход, затем как-то неуклюже развернулся и крутыми галсами практически против попутного северного ветра начал двигаться назад. И тут ветер внезапно и резко поменялся на противоположный, словно издеваясь над корабельными магами; матросы второго корабля стали применять необходимые в таких случаях экстренные меры, и в это время мимо них промчалось ранее шедшее первым судно. Лица членов его команды были белы от ужаса, глаза вылезли из орбит, рты захлебывались истошными воплями… Капитан, рассказавший мне эту историю, принял единственно правильное в той ситуации решение и срочно развернул корабль назад, на юг; и это спасло его и его команду. Незримое облако невыносимого, непередаваемого ужаса, обрушившееся на первый корабль и ввергнувшее в пучину безумия всех на его борту, лишь слегка задело второй… но и этого, по словам капитана, хватило с лихвой… Вот так-то, друг Рангар.

– Выходит, на остров вообще никто не плавает?

– Нет, почему же. Раз в три месяца специальная шхуна касты жрецов Сверкающих входит туда. Ее пропускают беспрепятственно.

– Можно попробовать спрятаться на этой шхуне, – предложил Рангар.

– Попробовать можно и булыжник вместо лепешки съесть, – невесело хмыкнул Фишур, – да вот только зубы сломаешь.

– Сдуру сам знаешь что сломать можно, – буркнул Рангар. – В любом случае вначале надо добраться до Венды. Как говорят военные, захватить плацдарм для дальнейшего наступления.

– Ежели только нас до того не захватят, – мрачно произнес Фишур и отпил большой глоток рн'агга.

Даже самый выдающийся ясновидец не сказал бы точнее.

На ночлег расположились в одной из пещер, которыми изобиловали склоны холмов по обе стороны тракта. Тангор и Рангар натаскали мелких пушистых веток и устлали ими пол, чтобы спать было теплее, в соседней пещере укрыли тархов.

– Не голодны ли наши тархи? – спросил Рангар у Фишура. – Что-то в этой местности маловато травы.

– Эта порода тархов очень вынослива, – ответил Фишур. – Тем не менее завтра, как только по пути натолкнемся на хорошую лужайку, надо будет пустить их вдоволь попастись, да и пару мешков травы не помешает нарвать про запас. Дальше местность будет все более гористая и каменистая и все реже доведется встречать такое буйное разнотравье, как раньше.

Первому выпало стоять вахту Тангору. Пожелав остальным доброй ночи, он вышел из пещеры, поплотнее закутавшись в плащ, – эта ночь грозила выдаться холодной.

Лада, Рангар и Фишур быстро уснули, утомленные событиями последних двух дней и пуще их – прошлой ночи, за которую никому так и не довелось сомкнуть глаз.

Тот, чье имя не произносят, Его Святейшество Верховный Жрец Сверкающих восседал на троне, монументальная глыба которого была, казалось, соткана из тончайших лучей ослепительного белого цвета, образующих сложнейший, полный высокой гармонии филигранный узор. Зал, где находился трон, назывался Лучезарный; это было самое сердце Храма Сверкающих. Ни Верховные Маги, ни сам Император, ни другие высшие сановники Коарма не имели права беспокоить Светлейшего без его на то соизволения, хотя сам он мог видеть кого угодно в любое время. И только его Первая Ипостась могла врываться в сознание Светлейшего, ломать гармонию его мыслей и чувств и даже требовать тех или иных действий. Что ж, на то она и была Первой…

Вот и сейчас бестелесный голос зазвучал прямо в черепной коробке, разрушив строй его мыслей:

– Сконцентрируйся и будь готов к приему важного сообщения.

Светлейший вздрогнул и, закрыв глаза, начал плавными круговыми движениями массировать виски.

А в двух тысячах трехстах лигах от храма, в месте непредставимом и неописуемом (попробуйте-ка описать мир шести линейных измерений!) пребывала Первая Ипостась сидевшего на троне человека, которая и человеком-то в общепринятом смысле уже не была. Как всегда в момент Слияния второго порядка, мозг его вибрировал в титаническом усилии, пытаясь сохранить свою ускользающую, растворяющуюся под натиском многомерности личность, свое "я", да еще и запомнить Слово. А мощный поток информации врывался в него, едва не разрывая сознание. Какую-то часть ее он воспринимал в виде слов, какую-то – в виде образов, но было еще что-то, чему нет ни названия, ни аналогий.