– Ну-ну! – осадил его восторг Рангар. – Есть еще ночь, когда бессильны лучшие стрелки, и все решается в рукопашной схватке… как этой ночью.

– Ты прав, Рангар, и тем не менее с луками наши шансы ведь повышаются? – Фраза Фишура прозвучала вопросительно, хотя ответ был очевиден.

– Любишь ты порой риторические вопросы, – усмехнулся Рангар. – Конечно, повышает, и то здорово! Кстати, был бы у нас лук вчера вечером, кхеля-разведчика можно было бы легко подстрелить.

Рангар сдержал слово, и к вечеру лук и десяток стрел имел каждый из четверых. Пока было светло, тренировались, стреляя по самым разнообразным мишеням. К всеобщему удивлению, наиболее удачно стрелял хрупкий Тазор. Очень скоро он с сорока шагов перебивал ветку толщиной чуть более стрелы. Ни у Тангора, ни у Фишура так хорошо не получалось. И только Рангар не уступил рыцарю в меткости. Закончив упражняться, Тазор кончиком стрелы начертал прямо на земле: "Я буду много тренироваться и когда-нибудь стану стрелять лучше!"

– Не возражаю, – засмеялся Рангар и хлопнул Тазора по плечу.

Следующая ночь прошла спокойно, лишь где-то далеко слышалось злобное рычание фархара – самого сильного и опасного хищника центральных районов Крон-армара. Но другие, гораздо более опасные хищники – двуногие, – на этот раз не потревожили путешественников.

Утром спутники не спешили отправляться в дорогу, так как уже при утреннем свете убедились, насколько удачно место их ночлега удовлетворяет требованиям безопасности, особенно в светлое время суток. Вокруг небольшой рощи с густым кустарником по периметру далеко простирались скошенные поля, как на ладони просматривался тракт, так что незаметно подобраться к ним было практически невозможно. Тангор развел костер из сухих, почти не дымивших веток, Тазор взял котелок, сходил к ручью по воду и из нехитрых припасов сварил такую вкусную похлебку, что Фишур, Рангар и Тангор лишь восхищенно мычали, уплетая ее за обе щеки.

– Да, – протянул Рангар после трапезы, с наслаждением развалившись на мягкой траве, – подобную вкуснятину мне довелось едать лишь на благословенном острове Курку. И готовила ее самая замечательная в мире девушка Лада… Кажется, как давно это было!.. А прошло-то всего ничего.

Рыцарь торопливо собрал грязную посуду и ушел к ручью.

– Воспоминания, особенно приятные, штука, конечно, хорошая, – сказал Фишур, также принимая горизонтальное положение. – Но сейчас нам надо больше думать о том, что нас ждет впереди… Кстати, Рангар, мы находимся в роще, где в основном растет дерево ланьяс. Сдается мне, что лукам из этого дерева цены не будет. Древесина ланьяса чрезвычайно прочна и очень сильно пружинит. В войсках из нее делают штурмовые катапульты.

– А что, попробуем! – Рангар вскочил на ноги. – Только теперь и вы помогайте.

Через два тэна мужчины под руководством и при самом деятельном участии Рангара изготовили четыре великолепных лука. После первого же пробного выстрела стрела улетела на сто десять шагов и так глубоко вонзилась в ствол дерева, что вытащить ее смог только Рангар своим непостижимо быстрым рывком.

– Теперь нам нужны хорошие стрелы с острыми коваными наконечниками из твердой стали и оперением из прямых жестких перьев, – сияя глазами, сказал Рангар. – Фишур, далеко ли ближайший поселок?

– Лиг двадцать по тракту, – ответил Фишур. – Есть поближе, но в стороне.

– Не вижу смысла съезжать с тракта, – сказал Рангар.

– Я тоже, – кивнул Фишур. – Тем более в этом поселке наверняка есть кузница.

– Вот-вот, и домашняя птица тоже, – усмехнулся Рангар. – Там и завершим нашу экипировку.

– Тогда чего мы мешкаем? – спросил Тангор. – Надо ехать!

– Ты прав, друг! – Рангар хлопнул гиганта-тиберийца по плечу. – Как бы привольно и спокойно ни чувствовали мы себя порой, никогда не следует забывать, что мы – в роли преследуемых, и в любой момент нам может грозить опасность.

И будто холодом повеяло от этих слов, и лица спутников тут же утратили свое только что беззаботное выражение.

Через полтора тэна быстрой еды в ложбинке справа от тракта в самом деле нарисовался поселок – аккуратные бревенчатые домики, загоны для домашних животных и птицы, длинные амбары, мельница, приводимая в движение ходившими по кругу тархами, придорожная таверна с парой крохотных комнатушек на втором этаже для отдыха путников, кузня, из дверей которой доносился веселый перестук молотов. Кроме таверны, в селении стояли еще два двухэтажных дома: дом старейшин и – на пригорке – дом поселкового мага.

В таверну друзья заглянули, только чтоб утолить жажду местным пивом, которое оказалось настолько отменным, что они единогласно решили прихватить двадцатилитровый бочоночек с собой.

В кузне за два золотых им выковали сотню отличных наконечников для стрел – острых и твердых. А у одного зажиточного селянина, содержащего большой птичник, Рангар за несколько медяков приобрел подходящие перья. Выехав за поселок, Рангар закончил мастерить стрелы и раздал их всем поровну.

– Остается смастерить колчаны для стрел, – полюбовавшись своей работой, сказал Рангар. – А пока можно приспособить какую-либо из притороченных к седлам сумок. Смею утверждать, что теперь мы вооружены лучше любого воина на всем Коарме.

– Ты забываешь о магии, Рангар, – покачал головой Фишур. – Маг высшего ранга может одной силой чар забросить тяжелое копье за много лиг и поразить врага. С этим, согласись, твое приспособление не сравнится.

– Здешняя магия на меня не действует, – беспечно отмахнулся от его слов Рангар. – И вас я смогу защитить, пока вы со мной.

Фишур ничего не сказал, но скептическое выражение долго не сходило с его лица.

Через два тэна им повстречался хорошо охраняемый обоз; после короткого разговора Фишура с командиром отряда охраны спутники беспрепятственно проследовали дальше. А еще через три тэна, когда солнце уже начало опускаться к горизонту и в воздухе повеяло вечерней прохладой, Фишур достал карту и торжественно объявил, что они преодолели ровно половину пути между Деосом и Валкаром. Друзья отметили это событие короткой, на несколько иттов остановкой, после которой в бочонке изрядно поубавилось пива, и резво поскакали дальше. До наступления сумерек они отмахали еще не менее тридцати лиг, и лишь когда заметно стемнело, начали присматривать место для ночлега.

Сравнительно быстро они нашли рощицу, подобную вчерашней; однако темная стена леса подступала к ней совсем близко, оставляя узкую полоску луга шириной в двадцать шагов. Да и деревья в роще резко отличались от виденных прежде – с уродливо изогнутыми, будто придавленными книзу черными стволами, с маленькими фиолетово-зелеными листьями, источавшими слабый, но стойкий незнакомый аромат, который при всем желании трудно было назвать приятным. Колючий кустарник норовил вцепиться в одежду, а то и в голое тело длинными острыми шипами, высокая трава норовила заплести ноги. Лицо Фишура помрачнело, в глазах отважного Тангора мелькнул страх – старый, дремучий, – а Тазор зябко повел плечами. Даже тархи испуганно всхрапывали и прядали ушами. Лишь Рангар, казалось, ничего не замечал; весело насвистывая, он спешился и повел упирающегося тарха сквозь найденный проход в колючем кустарнике внутрь рощи.

– Дурное место здесь, брат, – угрюмо бросил Тангор. – Надобно поискать другое, нельзя здесь ночевать.

– Чепуха! – отозвался Рангар из-за кустов. – Это место ничуть не хуже вчерашнего. А колючие кусты только нам на руку.

– Не разделяю твоего оптимизма, – произнес Фишур. – Я тоже смутно ощущаю присутствие неких злобных могущественных сил…

– Я же говорил вам – местные чары на меня не действуют В общем, вы как хотите, а я остаюсь здесь.

– Ты же знаешь, что я не брошу тебя! – буркнул Тангор еще более угрюмо и, спешившись, поволок храпящего тарха за Рангаром.

Рыцарь молча последовал его примеру. Что творилось у него в душе, не мог знать никто.