– Понял, о великий!

– Все, работай.

Пал Коор махнул рукой, изображение померкло и исчезло. Зеркало приобрело обычный вид и способность отражать.

Жрец долго сидел, раскачиваясь, точно от боли. Наконец, видимо, он принял какое-то решение, встал и быстро вышел из кабинета.

Западный тракт слева и справа окружали свежескошенные поля злаков и редкие рощи; на самом горизонте по обе стороны темнел лес. Четверо всадников и еще четыре тарха без наездников быстрой рысью двигались на запад, где их ожидал город Валкар – столица магии Лотоса. На этот раз спутники смогли взять с собой гораздо больше нужных в дороге вещей, чем в первом переходе Лиг-Ханор – Деос, навьючив упакованные тюки на свободных тархов. По настоянию Фишура был куплен даже быстросборный шатер на четырех человек.

К вечеру спутники достигли Серых холмов, чью гряду им довелось пересекать вторично – на этот раз, правда, в другом месте Однако все четверо хорошо помнили свое первое свидание с холмами, и руки невольно потянулись к рукояткам мечей…

Когда путники углубились в холмы на десяток лиг, совсем стемнело. На небе зажглись холодные крупные звезды, и тусклое желто-серое око Ширит-Юарма взглянуло на них с высоты бессмысленно и равнодушно. В отличие от другого спутника Коарма – зеленого красавца Гор-Туарма, – эта луна выглядела непривлекательно и даже зловеще. Недаром Ширит-Юарму отводилось важное место в темной магии Змеи…

– Как это ни печально, друзья мои, но у нас только два выхода, – произнес Фишур, подымаясь в стременах и оглядываясь. – Либо продолжать скакать ночью, в потемках, либо заночевать среди холмов.

– Тархи устали, – сказал Рангар, – и даже если мы пересядем на сменных тархов, то мало что выиграем, так как те устали ненамного меньше.

– Не думаю, что ночлег среди холмов опаснее ночлега в лесу, – проворчал Тангор, тоже озираясь. – Здесь хоть видно далеко… Надо только место получше выбрать.

– Ладно, – пожал плечами Фишур. – Я тоже, в общем, не думаю, что в холмах ночевать опаснее. А каково мнение нашего доблестного рыцаря?

Тазор резким жестом показал на Рангара, недвусмысленно давая понять, что он поступит так, как решит тот.

Фишур хмыкнул, но промолчал.

Подходящее место вскоре нашлось – ровная площадка на вершине холма, скрытая от посторонних глаз валунами и кустарником.

Сев в кружок, наскоро перекусили. Во время трапезы какая-то большая ночная птица бесшумно возникла в небе, на миг затмив лунный диск, и, сделав круг над путниками, унеслась прочь.

– Ах ты, демон тебя раздери!.. – еле слышно, почти про себя, пробормотал Фишур.

Но Рангар услышал.

– Что тебя обеспокоило, Фишур?

– Ты видел птицу? – вопросом на вопрос ответил Фишур.

– Естественно, – кивнул Рангар.

– Так вот, это может быть обычная птица, а может – кхель.

– Что это – кхель? – спросил Рангар.

Но Тангору и Тазору, по-видимому, уже приходилось слышать это слово, потому что они одинаково поежились и сделали жест, отгоняющий демонов.

– Крылатый демон ночи, – сказал Фишур. – Говорят, что маги высших рангов могут использовать их в качестве разведчиков и даже убийц… Боюсь, Рангар, что нам придется дежурить не по одному, а по двое. Полночи одна пара, затем другая. Что-то предчувствие у меня дурное…

– Тогда сделаем так, – быстрым шепотом проговорил Рангар, обняв спутников за плечи, и некоторое время что-то тихо им втолковывал; те согласно кивали, и вскоре широкие улыбки озарили лица Фишура и Тангора, и даже на губах Тазора – а это была единственная открытая взорам часть лица рыцаря – мелькнуло подобие улыбки.

От белых вершин горной страны Раории до Заоблачного хребта их называли по-разному, но чаще – Ночными Убийцами. Сами по себе они были отщепенцами гордого племени раорийцев, в незапамятные времена организовавшие собственную общину в почти недоступном месте на западе Медных гор. Сами раорийцы давным-давно прокляли их, и не существовало более страшного оскорбления для раорийца, чем обвинение в родстве с отщепенцами. Ночные Убийцы отвечали тем, что убивали и грабили своих бывших соплеменников, где и когда только могли.

Но не только в Медных горах промышляли Ночные Убийцы. Всю гряду Серых холмов они держали под своим контролем, забираясь и в северо-восточные отроги Тиберийских гор. Правда, там им особо не давал развернуться форт Алфар с его пятью тысячами хорошо обученных солдат, да и воинственное племя тиберийцев не раз наносило ощутимый урон Ночным Убийцам. Из года в год поговаривали о посылке в Медные горы экспедиционного корпуса, чтобы раз и навсегда покончить с ними, но дальше разговоров дело почему-то не шло. Возможно, причина крылась в одном странном событии, происшедшем лет десять назад. Тогда на горной тропе, ведущем к тайному поселку Убийц, появился закутанный в белый мех старик с властным лицом, и когда его остановил дозор, приказал отвести к вождю. Дозорные не посмели ослушаться и выполнили требуемое.

…Целые сутки говорил старик наедине с вождем о чем-то, затем они вышли вдвоем и – неслыханное дело! – вождь лично сопроводил старика до последнего дозора.

С той поры жизнь Ночных Убийц разительно изменилась. Один раз в полгода в условленном месте появлялся большой обоз, груженный всем необходимым, и груз совершенно мирно переходил в собственность Ночных Убийц. Так что теперь им не было необходимости убивать и грабить, чтобы прокормить себя, своих детей, жен и стариков. Но и это было еще не все. В глубокой тайне отобрали нескольких самых способных детей и отправили под вымышленными именами постигать магические искусства в Валкар, Орноф и Зирит. Окончив обучение, они возвращались в племя, делая Ночных Убийц почти неуязвимыми для чужой магии и вовсю применяя свою для обеспечения успеха в их черных деяниях. А деяния эти не изменились, только теперь убивали и грабили они не кого попало, а по указке одного очень могущественного лица, живущего далеко к югу от Медных гор…

Совершенно бесшумно – как тени, как призраки – скользили во тьме Ночные Убийцы, неслышные и невидимые, будто растворенные в ночи. Не треснет сухая ветка, не кувыркнется камешек, задетый неосторожным движением, не лязгнет оружие. На этот раз вождь Харит послал одну из лучших своих десяток под командованием человека, чье полное имя переводилось как Хитрый и Могучий Дракон, Убивающий Мгновенно и Бесшумно.

Когда они окружили холм, на который им указал послушный кхель, то замерли еще на четверть итта, прислушиваясь. Было тихо, только в кустах выше по склону чуть пофыркивали тархи. Что ж, тархами они займутся в последнюю очередь, восемь прекрасных животных – чем не добыча? Да и вождь намекал, что у людей этих может оказаться золотишко… Единственное его требование: все четверо должны умереть, причем мгновенно. Последнее несколько озадачило командира, давно уже привыкшего выполнять иные, так тешившие его душу заказы, при которых люди должны были умирать непременно медленно и мучительно. Однако он привык к беспрекословному послушанию и не собирался обсуждать необычный приказ. "Они умрут, не успев проснуться, о вождь!" – сказал он Хариту с низким поклоном, лицезрея испещренное боевыми шрамами лицо в магическом зеркале. Это происходило сегодня днем (вызов вождя, собственно, разбудил его, привыкшего к дневному сну), а уже через пять тэнов он со своими верными бойцами лежал у холма, где расположились на ночлег ничего не подозревающие жертвы. Чувство жалости напрочь отсутствовало в небогатом эмоциональном спектре командира десятки, но даже в его черной душе шевельнулось что-то, похожее на смутное сожаление. Впрочем, чувство это не касалось людей, которым суждено сейчас погибнуть. Просто он всегда старался дать жертве хоть какой-то шанс – тогда победа казалась полноценнее и приносила гораздо больше удовольствия. Он не любил убивать во сне.

Пора! Командир махнул рукой, и десять теней беззвучно метнулись к вершине холма. Вот и место, где спят эти люди, ни сном ни духом не ведающие, что они фактически уже трупы.