Джервис-Бэй оказался лучшим выходом для нее. Она заново обрела себя в этом месте, с его бескрайним океаном, пустыми пляжами в межсезонье и отличной рыбалкой. Она пустила здесь прочные корни и открыла для себя образ жизни, о котором даже не подозревала и не знала, как он ей нужен.

— Ты видела мой последний разгон, мама? Видела, как меня вынесло из-под гребня волны?

Майя просто сияла. Ее глаза блестели от радостного возбуждения.

— Конечно, видела, детка, — Лоцца улыбнулась дочери, когда сунула руку в воду, чтобы расстегнуть фиксирующий ремешок на липучке, крепивший ее доску к лодыжке. Обернув ремешок вокруг доски, она сунула ее под мышку, и они побрели с Майей по мелководью и по плотно спрессованному песку. Мелкие птахи разлетались вокруг, пока они шли по пляжу к дюнам, где оставили свое снаряжение.

— А мы доедим остатки пиццы? — спросила Майя, тяжело дышавшая и едва поспевавшая за ней на тощих загорелых ногах.

Лоцца улыбнулась. Мысли ее дочери никогда не уходили далеко от еды. Это было их общей чертой.

— Да. Но я буду бутерброды с анчоусом.

— Фу, гадость!

Лоцца рассмеялась. В этот момент она увидела женщину, сидевшую в дюнах. Ее длинные волосы темно-каштанового цвета развевались, как флаг на ветру. Она обнимала руками голени и медленно раскачивалась взад-вперед. Бледная кожа. Пляжное полотенце, наброшенное на плечи.

Она наблюдала за Лоццей и ее дочерью. Или, скорее, любовалась закатом на заднем плане. Однако профессиональная интуиция подсказывала Лоцце, что женщина все-таки интересуется ими. Это заставило ее замедлить ход.

Она склонялась к тому, чтобы обойти женщину стороной, но их снаряжение находилось дальше на тропинке, проходившей через травянистую дюну, где сидела женщина. Поэтому Лоцца продолжила путь, с Майей за спиной. По мере приближения Лоцца заметила, что у женщины нет доски для серфинга. Значит, она не серфер. Еще женщина была красивой той красотой, о какой Лоцца даже не мечтала.

— Как поживаете? — непринужденно спросила она, поставив свою доску вертикально. Вопрос был праздным, какого можно было ожидать от любого прохожего в здешних местах. Она взяла полотенце Майи, кинула его девочке, потом подхватила свое полотенце и начала вытирать мокрые спутанные волосы.

Женщина подняла голову, и Лоцца невольно замерла. У нее были большие глаза неправдоподобного кобальтово-синего цвета. Как темно-синие воды Тасманова моря в пятнадцати километрах от берега, где крупные проходные и хищные рыбы — марлин, тунец, бонито и белые акулы — движутся в прозрачных глубоководных течениях, свободных от осадочной мути. Но дело было не в цвете. Это было нечто другое: выражение неприкрытого отчаяния.

Лоцца достаточно долго работала следователем, чтобы приобрести отточенные навыки чтения невербальных сигналов, как явных, так и тщательно скрываемых. Для нее это было второй натурой. И что-то внутри это женщины кричало о страхе.

Внутренний спасатель в голове Лоццы, проклятый гладиатор в ее ДНК, который с самого начала побудил ее вступить в правоохранительные органы (те же самые побуждения впоследствии причинили ей серьезные неприятности), заставили ее сказать: «Прекрасный вечер, не правда ли?» Потому что теперь ей стало любопытно и она была готова задавать наводящие вопросы.

— Э-ээ… да, очень красиво, — ответила женщина, не сводившая глаз с Майи. — Вечер просто роскошный.

Американка? Возможно. Но что-то в выражении лица этой женщины, когда она смотрела на Майю, пробудило неуютное ощущение, хотя Лоцца не могла объяснить его причину.

— Собираетесь искупаться? — поинтересовалась Лоцца, заметившая бретельки от бикини под безрукавкой, которую носила женщина. — Вода очень теплая.

Женщина плотнее обхватила руками колени и подтянула их к туловищу, продолжая смотреть на океан. Только тогда Лоцца заметила старые синяки у нее на шее. И вдоль ключицы. И на руке. Когда ветер откинул челку женщины, Лоцца увидела ссадину у нее на виске и еще один желто-синий синяк вокруг ссадины. Она задышала медленно и размеренно. Ей приходилось видеть такие синяки.

В ней разыгралась маленькая внутренняя битва между желанием оставить женщину в покое, чтобы она разбиралась со своими проблемами, и удовлетворением своего любопытства, перераставшего в сочувствие. Она обернула купальное полотенце вокруг шеи, оставив ветер гоняться за крошечными мурашками на коже.

— Приехали сюда на отдых, да?

— Нет. Я… я недавно в городе. Приехала в прошлом месяце, — женщина нервно рассмеялась. — Но кажется, что прошла целая вечность.

— Вы из Америки? — спросила Майя, набросившая полотенце на костлявые плечи, словно плащ Бэтмена.

— Из Канады. Западное побережье.

— А я никогда не была в Канаде! — объявила Майя и продемонстрировала щербатую улыбку, отчего женщина снова как-то странно посмотрела на нее. — Не знала, что теперь в нашем городке есть канадцы, — заметила Лоцца, осторожно копнув поглубже.

— А что, следовало бы знать?

Лоцца пожала плечами:

— Я работаю в полиции. Считается, что в таком маленьком и захолустном городке копы должны знать всех и каждого.

Женщина слегка отпрянула. Мышцы у нее на шее напряглись.

— Вы из полиции?

Теперь интерес Лоццы перешел на профессиональную территорию. Она почувствовала темное подводное течение. Вероятно, в этот момент ей следовало отойти в сторону, но она не могла, потому что уже пересекла какую-то невидимую и неопределенную черту. Поэтому она протянула руку.

— Лорел Бьянки, — сказала она. — Но все называют меня Лоццей.

— Или Лозой, — шутливо пискнула Майя.

— А это моя дочь Майя.

Женщина помедлила, потом пожала протянутую руку.

— Элли.

Ее рука была прохладной, изящной и ухоженной. Гладкая кожа, никаких колец.

— Добро пожаловать в Джервис-Бэй, Элли!

Лоцца ждала, когда Элли назовет фамилию, но та молчала.

Лоцца подняла свою доску для серфинга, сунула ее под мышку, немного поколебалась и спросила:

— У Элли есть фамилия?

Женщина побледнела с таким видом, как будто была готова сорваться с места и убежать.

— Эй, не беспокойтесь. До следующей встречи, и приятного купания. Пошли, Майя, пицца уже давно ждет!

Майя забрала свою доску и сандалии и побежала вперед.

— А это… это безопасно? Я имею в виду, сейчас? — спросила Элли ей вслед.

Лоцца остановилась и повернулась:

— Что?

— Безопасно ли плавать в этой части залива, особенно в такое позднее время? Я слышала, что акулы приплывают кормиться на закате и бывали случаи нападения на людей. И я… я ожидала увидеть купальщиков. Но пляж совсем пустой.

Лоцца озадаченно нахмурилась.

— Я умею плавать, — с нажимом сказала Элли. Это прозвучало неуместно. — Просто я уже давно не плавала… ну, знаете, среди больших волн.

Лоцца посмотрела на океан. Прибой грохотал на рифе, и клубы взлетающей пены золотились в лучах заходящего солнца. Прилив уже проникал в устье маленькой реки и баламутил песок, окрашивая воду в мутно-коричневый цвет.

— Не обращайте внимания, — сказала Элли. — С моей стороны было глупо спрашивать об этом.

— Нет, это вполне разумно. Нужно учиться поведению моря, нужно знать, где образуются бреши в коралловом рифе и чего можно ожидать, — Лоцца немного помедлила. — Эй, Майя! Подожди. Вернись-ка на минутку.

Майя побежала назад по тропинке. Лоцца положила свою доску.

— Пойдемте, — она кивком указала на море. — Мы отправимся с вами и быстро искупаемся перед закатом. Вы же надели купальный костюм, так что, наверное, рассчитывали окунуться в воду.

— Мам, а как же пицца? — спросила Майя, протягивая руку.

— Пицца может подождать пятнадцать-двадцать минут. Мы быстро поплаваем с Элли, а потом я куплю тебе мороженое на десерт. Идет?

Майя просияла и отложила доску. Возвращение в водную стихию не представляло для нее никаких проблем. Океан, серфинг и плавание — все это принадлежало к числу ее жизненных приоритетов, наряду с вкусной едой и пауками.