Она отшатывается с побагровевшим лицом и подносит руку к горлу.

– Поверить не могу! Какое нахальство! Убирайтесь немедленно, это моя собственность.

– Миссис Финдлей… Ребекка, нам нужно…

– Я вызываю полицю. Звоню 911.

Она возвращается к автомобилю и роется в своей сумочке.

– Миссис Финдлей!

Но женщина садится в «Субару», закрывает и запирает дверь. Я вижу, как она наклоняет голову и набирает номер.

Я трусцой направляюсь к Джебу. Он стоит у двери и беседует с высоким поджарым юношей с длинными светлыми дредами, облаченным в полосатые шаровары.

– Нам лучше управиться побыстрее, – шепчу я и накрываю ладонью его руку. – Она вызвала кавалерию. Полиция может быть здесь в любую минуту.

Дуг Толлет представляется как диджей Мирумир. Когда он проводит нас в дом, то сообщает, что работает в подпольном ночном клубе «База».

– Какая-то херня, парень. Я видел вас обоих по телевизору. – Он смотрит на Джеба, словно на какую-то кинозвезду. – Мы с восемью ребятами теперь живем во всем доме. Эта дама… хозяйка, она не хотела сдавать нам левую половину после стрельбы. Но мы такие, типа – «Нет проблем, если дать хорошую скидку с арендой, то нам по барабану, что там кто-то умер». Сейчас она пытается продать дом. Она выставила его на продажу сразу после стрельбы, но покупателей пока нет. Пока она не продаст дом, аренда обходится в сущие копейки.

Он провожает нас до двери на другую сторону дома.

– Когда у меня была только одна половина, она держала эту дверь запертой. Хотя это всего лишь фанера. Никакой звукоизоляции за смежными стенами. Эта хибара была построена в семидесятых из дешевой фигни, пока на Медвежьей горе не появился горнолыжный курорт. До строительства новомодных коттеджей.

До прихода денег от Бэнрока…

Я бросаю взгляд в сторону окна; вой полицейских сирен может раздаться через считаные секунды.

– Значит, в тот вечер вы были дома, – говорит Джеб. – Вы услышали выстрел за стеной?

По лицу диджея Мирумира пробегает тень. Смерть Эми подействовала на него, несмотря на молодежную браваду.

– Да. Она приехала из Ванкувера за два дня до того, как это случилось. Видел, как она входила в дом с чемоданами и прочим барахлом. Потом снова видел ее на следующий день, когда она несла пакеты из бакалейного магазина. Она побывала в винной лавке; это было ясно по логотипу на одном из пакетов и по горлышкам бутылок, выглядывавших наружу. А вечером она врубила музыку на полную громкость.

– Какую музыку?

– Регги. Какую-то старую дрянь. Сейчас поищу… – Он подходит к полке и перебирает стопку CD-дисков, пока не находит нужный. – Вот. Хозяйка сказала, что он ей не нужен.

Джеб хмурится и читает название вслух:

– «Филистимляне: лучшие композиции Дамани Джакиль».

– Да. Старое ямайское регги. Эми снова и снова играла эту музыку, с каждым разом все громче. Как будто обкурилась травкой. Кстати, можете взять себе. – Он указывает на диск. – Это все равно не мое.

Диджей Мирумир провожает нас за дверь на другую половину дома.

– Вот здесь я нашел ее. У стены стоял стул, и она почти сползла оттуда. Пистолет валялся на полу, ее рука свисала над ним. Она выстрелила себе в рот. – Он указывает подбородком на стену. – Там была разбрызганная кровь… пополам с мозгами. Из дыры в затылке.

Меня подташнивает, но я смотрю на стену. Очевидно, что краску отскребли дочиста.

– Вы слышали выстрел, – говорит Джеб.

– Да. – Мирумир чешет лоб. – Как я и говорил, здесь можно все слышать сквозь стены. Даже когда никого нет дома и включается автоответчик на телефоне, можно услышать сообщение и ответ. Перед выстрелом Эми приглушила музыку и сделала два звонка. Во время первого разговора она кричала и ругалась на какого-то мужика.

– Мужика? – повторяю я.

Он пожимает плечами.

– Судя по всему, она разговаривала с мужчиной. Она называла его гребаным ублюдком. Сразу же после этого к ней зашел какой-то парень.

Мы с Джебом обмениваемся быстрым взглядом.

– Вы сообщили об этом в полицию? – спрашивает Джеб.

– Послушайте, я был практически в ауте после выпивки. Копы… я не знаю. Они не считали мои показания достоверными из-за моего состояния. Но да, я рассказал им.

– Что это были за копы? – спрашиваю я.

Диджей Мирумир смотрит на меня.

– Один высокий и темноволосый – тот, с которым вы недавно спорили по телевизору. Густая шевелюра, профиль, как у кинозвезды. Он самый.

– Заместитель начальника полиции лично занялся этим?

– Да. Он приехал и взял дело в свои руки от двух копов, которые первыми прибыли на место. Как-то странно видеть его и вас в теленовостях, а теперь вы еще и приехали сюда.

Он по-прежнему озадаченно смотрит на меня. Я могу лишь догадываться, что думает диджей Мирумир, но тут движение за передним окном отвлекает меня.

Полицейский автомобиль встает за моим на противоположной стороне улицы. Ребекка Финдли бежит к нему через лужайку. Темноволосая женщина и ее напарник выходят из машины.

– Нам нужно поторапливаться, – шепчу я Джебу.

– Мы находимся в своем праве, Рэйчел, – говорит он, но я вижу, как напрягаются его шейные мышцы. Он поворачивается к Мирумиру. – Вы видели того парня, который зашел к ней после телефонного звонка?

– Здоровый мужик. Наверное, выше шести футов, в синей куртке и бейсболке, натянутой по самые глаза. Тогда было уже темно, и я не разглядел его лицо.

Мое сердце учащенно бьется.

– А когда этот парень ушел? – спрашивает Джеб.

Мирумир чешет затылок.

– Вот здесь все как-то туманно, дружище.

– Туманно?

Пирелло идет к нам по садовой дорожке, держа руки на оружейном поясе. Ее партнер разговаривает с миссис Финдли у автомобиля.

– На самом деле я не видел, как он уходит, прежде чем Эми застрелилась. Может быть, я на минуту отрубился и все пропустил. Но выстрел точно разбудил меня. Музыки не было, только мертвая тишина. Я заколотил в дверь, потом вышел на улицу и заглянул в переднее окно на другой стороне дома. Рядом со стулом стояла маленькая лампа, и я мог видеть ее. Эми… – Он невольно передергивает плечами и бледнеет. – Я побежал к хозяйке, начал колотить в ее дверь. Она вышла с ключами. Мы вошли туда вместе, а потом она позвонила 911.

– Выходит, тот мужчина, который посетил Эми, мог уйти после выстрела? Скажем, через заднюю дверь на кухне? – спрашивает Джеб, изучивший планировку дома.

Мирумир кивает.

– Полагаю, что да.

– Она оставила какую-то записку? – спрашивает Джеб.

– Только листок бумаги с телефонными номерами. Вот на этом круглом столике, который тогда находился возле ее стула.

Констебль Пирелло находится у двери.

– У ее ног еще лежала раскрытая газета. «Сноу-Крик Лидер».

Раздается стук в дверь. Джефф оглядывается и быстро спрашивает:

– Газета была раскрыта на определенной странице?

– На рекламной странице фандрайзинга для пожарной команды. Там были фотографии из их нового календаря.

– Вы это запомнили?

– Черт побери, дружище, – с того момента когда я увидел ее на стуле с дыркой в голове, вся эта сцена врезалась мне в голову. Я не могу избавиться от нее.

Стук в дверь становится громче. Я гляжу на Джеба, и он кивает. Тогда я иду к парадной двери.

– Вы упоминали, что Эми позвонила кому-то еще до появления того парня, – быстро говорит Джеб.

– Да, сразу же после первого звонка, когда она ругала кого-то, был второй звонок, но очень короткий. Как будто она хотела оставить сообщение. Я не помню слова, но запомнил одно имя. София. Потом Эми сказала что-то вроде: «Я говорила с ним. Теперь я знаю, кто это сделал».

Я замираю на ходу.

– София?

Снова стук в дверь.

– Откройте, полиция!

– В какое время это было? – спрашивает Джеб, глядя на меня. Где-то глубоко внутри меня начинается дрожь. У меня горит лицо.

– Наверное, около семи вечера.

– Тот парень появился после того, как Эми оставила сообщение?