Серое предрассветное небо было дымным от дальнего пожара, в воздухе ощущался привкус дыма. Клинт, вероятно, останется в своей квартире в Сноу-Крик, пока не минует худшее. Она размотала проволоку с катушки и подошла к столбу. Запустив руку в сумку с инструментами, она пробормотала проклятье. Ее ножницы для проволоки куда-то делись. Она пошарила в памяти, пытаясь вспомнить, где могла оставить их и не просила ли одна из девочек одолжить их на время. Потом посмотрела на дом в дальнем конце поля. Сарай Клинта для занятий таксидермией был гораздо ближе. Он держал там кусачки.

Она отряхнула резиновые сапоги и пошла к сараю, построенному под огромным тополем, который предстояло срубить, потому что его корневая система начала давить на фундамент.

Беппи нашла ключ под камнем и открыла сарай.

Внутри висел густой запах шкур. Головы мертвых животных пялились и скалились на нее со стены рядом с огромным морозильником, куда можно было войти. Фальшивые глаза как будто следили за ней, когда она пробиралась к рабочему верстаку Клинта.

Неудивительно, что девочки боялись заходить сюда. Беппи здесь тоже не нравилось – по причине, которую она не вполне могла объяснить. Дело не в том, что она не любила охоту. Она была умелой охотницей. Она могла разделать лося не хуже любого мужчины.

Беппи обнаружила нужные кусачки в одном из ящиков, но потом замерла, когда что-то в глубине ящика удержало ее взгляд. Женское кольцо. Клинт коллекционировал головы и рога животных: охотничьи трофеи. Он также хранил необычные безделушки, которые находил в лесу.

Беппи взяла кольцо. Оно было серебряным, с шестигранным турмалином в оправе. Она повертела кольцо в руке, охваченная странным чувством. Внутри были инициалы CL. Беспокойство глубже запустило в нее свои когти. Она положила кольцо в карман и аккуратно закрыла ящик, чтобы все выглядело точно так же, как раньше. Клинт очень не любил, когда кто-то заходил сюда без спросу.

Но когда она поворачивалась, то случайно опрокинула банку с фальшивыми глазными яблоками. Они раскатились по верстаку и частично попадали на пол.

Беппи опустилась на колени и стала быстро собирать стеклянные глаза. Один из самых больших закатился между двумя наклонными половицами и скрылся под верстаком. Она протянула руку в узкое место между полом и основанием верстака и нащупала нечто вроде плоского металлического ящика. Пошевелив пальцами, она нашла ручку и потянула, чтобы посмотреть, не закатился ли глаз в дальний угол. Это был старый ящик для инструментов с маленьким навесным замком. Размером примерно с атташе-кейс. На полу скопилась пыль, но поверхность ящика была чистой, как будто ее недавно протерли.

Любопытство одержало верх. Где-то высоко пролетел вертолет. Она попробовала навесной замок: заперто. Тогда она встала и подошла к фанерной плашке над стене над верстаком, где ее муж держал все ключи на крючках.

Ни один из них не подошел к висячему замку.

Беппи услышала голос, принесенный с ветром. Она вскинула голову и услышала новый крик. Сьюзи, ее старшая дочь, звала ее. Беппи поспешно запихала ящик на место и аккуратно выровняла его. На ее лбу выступили бусинки пота. Клинт реально не любил, когда кто-то приходил сюда; ей не следовало этого делать. Она вернула все на место, в том числе ключи, и вышла на улицу с кусачками в руке.

– Ма-аам! – раздался крик из-за деревьев вокруг дома.

– Я здесь, Сьюзи! – крикнула она в ответ, отряхивая пыль со штанов. – Почти доделала ограду. Ты приготовила завтрак?

Сьюзи показалась из-за деревьев с широкой улыбкой на лице; ее густые светлые локоны раскачивались на дымном ветру.

– Само собой. – Она бодро кивнула. – Овсянка с черникой, которую я набрала у реки.

Ей было семь лет, и у нее только что выпали передние зубы, а ее нос и щеки были усыпаны веснушками. Сердце Беппи сжалось от любви.

– Как только я закончу здесь, то сразу приду.

Джеб лежал неподвижно.

В лодочном сарае находился кто-то еще. За ним наблюдали. Он ощущал это, и от этого волоски на руках поднимались дыбом. Должно быть, его разбудило ощущение чужого присутствия. Он держал глаза закрытыми, но каждая мышца в его теле была напряжена и готова к действию.

Проходили секунды. Он слышал, что ветер снаружи немного улегся. Он чувствовал, как на улице занимается тусклый рассвет.

Потом он медленно открыл один глаз. Его пронзило безмолвное потрясение, но он управлял собой и контролировал свое дыхание. Он открыл второй глаз и встретился с ее взглядом.

– Эй, – тихо сказал он.

Куинн с серьезным видом изучала его лицо. Она не двигалась и не говорила ни слова. Ее волосы представляли собой беспорядочную массу разметанных ветром черных кудрей; ее нос и щеки порозовели от холода на улице.

Но в лодочном сарае было тепло, и угли до сих пор мягко сияли за стеклом в старой дровяной печи. Свет за окнами был тускло-серым. Волны накатывали на причал и плескались у берега. Он услышал вдалеке звук проезжавшего поезда – ритмичный скрежещущий рокот на дальней стороне озера. Как это было раньше. Он всегда любил этот звук – ощущение путешествия в далекие места по этой огромной земле.

Его сердце учащенно билось.

«Держись подальше от Куинн. Ты сам понимаешь…»

– Ты попал в переделку, – наконец заключила она.

– Не очень-то страшную.

Она протянула руку и осторожно прикоснулась к повязке на его лбу.

– Это от пожара?

Джеб лихорадочно размышлял. Он не хотел лгать ей. Он должен был защищать ее. Сейчас эти вещи взаимно исключали друг друга. Джеб с трудом принял сидячее положение и резко втянул воздух, когда боль пронзила его туловище. Усиленное сердцебиение отзывалось пульсацией в ране на лбу.

– Нет, – ответил он. – Я укрылся от пожара. А потом просто споткнулся и упал.

Девочка прищурилась, и у Джеба сложилось впечатление, что она не верит ему.

– Это рубаха моего деда, – заявила она.

Джек посмотрел на байковую рубашку дровосека и натянул на лицо улыбку.

– Так и есть, – сказал он. – Как она смотрится на мне?

Она поджала губы.

– Нормально.

Потом она посмотрела на его кожаную куртку, надетую на спинку стула, и ее взгляд вернулся к повязке у него на голове.

– У Рэйчел на штанах была кровь. Твоя? Она спасла тебя?

Джеб непроизвольно улыбнулся еще шире. Это движение потянуло за края раны, отчего все лицо сразу заболело. Живот тоже болел в том месте, где его пинали. Он чувствовал себя так, словно его проволокли через кусты, привязав к нескольким мотоциклам.

– Да, Рэйчел спасла меня. Она мой герой.

Куинн серьезно посмотрела на него, обдумывая его слова.

– Я ударила ее моим рюкзаком.

– В самом деле?

Она кивнула.

– Почему?

Она внезапно отвернулась, избегая его взгляда. Джеб напряженно ждал, пока Куинн не подняла голову.

– О чем вы с Рэйчел ссорились вчера ночью?

– Мы просто обсуждали дела.

– Я слышала вас из-за двери. Это была ссора.

Он изобразил насмешку.

– Если ты слышала, то должна знать, о чем мы говорили, верно?

Он спустил ноги с кровати и потянулся к ботинкам.

Она смотрела, как он надевает ботинки. Он чуял запах кондиционера для стирки от ее розового шерстяного свитера и фруктового шампуня от ее кудряшек. Его сердце, казалось, было готово вырваться из больной груди.

– Вот в чем дело, Куинн. – Он положил руки на бедра и посмотрел на нее. – Твоя тетя беспокоилась из-за того, что я пошел за тобой в школе. Она сильно встревожилась. Я приехал объяснить ей, что все в порядке. Что я не причиняю вреда детям и вообще никому.

– Откуда ты приехал?

Черт. Она загнала его в угол.

– Из города, – ответил он. – Мне нужно здесь кое-что сделать.

– Из города? Вроде… Ванкувера?

– Ну да.

– Там я жила. Там был мой дом.

– Правда? – Напряжение нарастало, и Джеб покосился на дверь. Он нуждался в Рэйчел. Ему нужно было отстраниться от Рэйчел, пока дела не пошли вкривь и вкось. Нужно создать дистанцию.