Моника и Натан сидели рядом на диване; оба выглядели напряженно. Еще на причале Джекки определила, что супруги из Торонто давно знакомы с доктором Стивеном Боденом и что между ними существуют определенные трения. Над верхней губой Моники выступили капельки пота, а Натан не сводил глаз с Берта. Возможно, они тоже когда-то встречались друг с другом.
Джекки переключила внимание на Кэти. Работая в сфере тележурналистики, Кэти освещала множество событий и происшествий. Она могла быть косвенно связана с каждым из присутствовавших в комнате. А как насчет Стеллы Дагер? Женщина-пилот казалась смутно знакомой; это ощущалось в особом выражении ее глаз, в изгибе губ, когда она разговаривала.
Джекки закрыла «Убийство в Восточном экспрессе» и поставила книгу на пыльную полку. Потом она заметила, что книга, лежавшая на кофейном столике, тоже была романом Агаты Кристи. Она нахмурилась, взяла книгу и смахнула пыль с обложки.
«Десять маленьких индейцев».
Этот экземпляр в жесткой обложке был издан в начале 1930-х годов. Могло ли произведение Агаты Кристи быть опубликованным в Северной Америке под таким странным названием? Первоначально роман назывался «Десять негритят», и неудивительно, что в США его посчитали еще менее приемлемым, чем «Десять маленьких индейцев». В конце концов книга была переиздана под названием «А потом не осталось никого».
Тревожное предчувствие зашевелилось в сознании Джекки, когда появились новые связи и ассоциации. Она снова посмотрела на Стеллу. Женщина держала в руке резную фигурку и, в свою очередь, странно смотрела на Джекки.
Джекки раскрыла обложку, и на каменный пол слетел листок бумаги. Она наклонилась, подняла листок и поднесла его к лампе, чтобы прочитать напечатанный текст.
Это было стихотворение.
Девять лгунишек на самолет попросим,
Один опоздал, и их осталось восемь.
Восемь лгунишек вошли в лесную сень,
Один увидел правду, и их осталось семь.
Семеро лгунишек нашли дурную весть,
Один не удержался, и их осталось шесть.
Шестеро лгунишек старались выживать,
Один судью увидел, и их осталось пять.
Пятеро лгунишек не могли жить в мире,
Один топор увидел, и стало их четыре.
Четверо лгунишек ушли в лес, но смотри —
Одного зарезали, и их осталось три.
Трое лгунишек не нашли покоя,
Один повесился, и их осталось двое.
Двое лгунишек ударились в бега,
Одному – пуля, другому жизнь дорога.
Последний лгунишка решил, что победил,
Ведь в конце остался только он один.
Но может быть… не должен остаться ни один.
Взгляд Джекки упал на фигурки.
Чтоб меня!
– Дайте мне, – резко обратилась она к Стелле и протянула руку за фигуркой.
Все уставились на нее. Снаружи хлопали ставни. Еще одно обугленное бревно свалилось на решетку, послав в комнату клуб дыма.
Джекки тщательно осмотрела фигурку. Она сидела на низком каменном карнизе перед камином, спиной к огню. Подавшись вперед, она стала брать каждую фигурку по очереди и изучать их.
Девять фигурок. Девять лгунишек.
– Это отвратительно, – сказала она вслух. – Какое-то умственное извращение.
– В чем дело, Джекки? – спросил Натан. – Что вы видите?
Она встала и взяла листок бумаги со стихами. Потом прочитала их заново.
– «Девять лгунишек на самолет попросим, / Один опоздал, и их осталось восемь… Последний лгунишка решил, что победил, / Ведь в конце остался только он один», – закончила она.
Их глаза поблескивали в свете пламени, лица были напряженными и бледными. Они молчали.
– Это из романа Агаты Кристи, – сказала Джекки. – Эта бумажка была заложена в книгу с историей о группе незнакомых людей, которых безымянный хозяин пригласил на свой уединенный остров. Потом они все умерли, один за другим.
– Потому что это было для них наказанием, – добавила Дебора. – Я видела телесериал.
– Да, – согласилась Джекки. – Один из персонажей, которого называли «судьей», считал, что они избежали справедливого наказания. Поэтому он убивал их одного за другим, – она указала на резные фигурки. – Смотрите, на доске стоит восемь фигурок. Но есть еще одна, – она взяла другую фигурку, лежавшую на столе рядом с доской. Ее «голова» была отрезана. – Это девятая фигурка. В стихотворении говорится о девяти лгунишках; значит, это Дэн Уитлок, – она помахала безголовой фигуркой.
– Почему? – спросил Берт.
– Потому что он остался без головы, дурачина, – сказала Джекки.
Берт злобно насупился.
– И что с того? Какого дьявола это может означать?
– Дэн мертв, – просто ответила Джекки.
В комнате наступила тишина, если не считать глухого тиканья антикварных часов. Затем Кэти вскочила со стула.
– Вы этого не знаете! – пронзительно вскрикнула она и махнула рукой в сторону шахматной доски. – Это… это просто нелепо! Вы не могли знать заранее, так что все это ложь.
Она с горящими глазами повернулась к остальным и ткнула пальцем в Джекки.
– Скажите ей. Скажите, что она сумасшедшая.
– Разве? – спросила Дебора.
Все повернулись к ней.
– Как иначе объяснить все, что случилось? Наше приглашение, этот дом, координаты GPS, картина наверху, напечатанное стихотворение, вложенное в старый роман Агаты Кристи? Книгу специально оставили на столе рядом с шахматной доской, чтобы мы обратили на нее внимание.
– Нас всех за что-то наказывают, – тихо пробормотала Моника с отстраненным взглядом. – Каждого из нас выманили сюда, завлекли потенциально выгодными контрактами для нашего бизнеса, сыграли на нашей алчности. А теперь мы заперты здесь ради… ради какой-то чудовищной игры, придуманной с определенной целью. И этот стишок в книге Агаты Кристи – не единственный в доме. В ванной есть стих о грешниках, которые покрывают ложью свои дела и должны раскаяться в содеянном, – она указала нетвердой рукой на доску с резными фигурками. – Те, кто это сделал, потратили массу времени и средств. Они психопаты, и они собираются нас убить. Одного за другим, как в книге. И я готова поспорить, что Джекки права и Дэна Уитлока больше нет в живых.
Кэти расплакалась.
Стивен вскочил с места.
– Да ладно, кому нужны такие театральные эффекты? Это, – он указал рукой на резные шахматные фигурки, – вы хотите сказать, что это инсценировка реального убийства? Очнитесь, ради всего святого! Никто не собирается умирать. Вернитесь к действительности. Это… это больше похоже на какой-то розыгрыш.
– Вы говорили с кем-нибудь из концерна RAKAM, Стивен? – спросила Моника.
Он сверкнул глазами на нее.
– Ну а вы?
– Я говорила с Амандой Ганн. Она была моим контактным лицом.
Моника повернулась к остальным.
– А как насчет вас? Здесь есть человек, которому приходилось встречаться с другими представителями RAKAM, кроме Аманды Ганн?
Никто не ответил. Ветер завывал на заднем дворе, и дом тихо поскрипывал. Языки пламени в камине и керосиновых лампах раскачивались из стороны в сторону.
– Возможно, за этим стоит Аманда, – предположил Берт.
– А может быть, какой-то анонимный человек из RAKAM просто нанял ее по электронной почте, а она, в свою очередь, связалась с нами от лица этого так называемого концерна?
– У RAKAM есть сайт, – сказал Берт. – Я проверил.
– Верно, – сказала Джекки. – Сайт, набитый красивыми фальшивками, отредактированными в монтажных программах. Такие же картинки есть в фальшивых буклетах, которые нам разослали по электронной почте.
Стивен выхватил телефон из кармана и попытался открыть страницу в сетевом приложении.