– Дай ей побегать, Тори, дай ей побегать! – рявкнул отец.

– Я так и делаю, папа!

– Отличная работа, Тори! – похвалила Оливия. – Как только почувствуешь, что леска провисла, снова подтяни ее, чтобы в ней сохранялось натяжение.

Тори кивнула, не сводя глаз с воды. Она почувствовала, как провисла леска, и быстро подобрала ее.

– Если держать леску пальцами правой руки, сохраняя ее натяжение, то можно подобрать провисание.

Тори послушалась. Руки у нее дрожали от возбуждения. И тут она увидела серебристую рыбу в зеленой воде. У Тори замерло сердце. Но рыба увидела лодку и снова попыталась нырнуть. Тори позволила ей это. Когда леска провисла, Тори снова начала сматывать ее, пока опять не увидела серебристую рыбу.

– Рыба устала, – пояснила Оливия. – Думаю, ты можешь вытаскивать ее.

Тори смотала леску. Рыба вяло поплыла к лодке, увлекаемая крючком в пасти.

Оливия взяла сачок, когда Тори подвела форель к лодке.

– Не забывай держать кончик удилища повыше. – Оливия присела на корточки и осторожно подвела сачок под рыбу. – Смотай леску еще немного… Вот так.

Тори опустилась на колени и осторожно перегнулась через борт, держа удилище высоко над водой и натягивая леску.

Рыба посмотрела на нее испуганным глазом. Ее розовая пасть была открыта. У Тори сдавило грудь. Сердце билось так быстро, что она боялась, как бы оно не выскочило из груди.

Ее первая рыба, пойманная на искусственную приманку.

Она была по-настоящему прекрасна. Такая серебристая и блестящая, с радужным пятном на боку. Тори видела маленькую наживку в ее сверкающей пасти, крючок, пронзивший нежную щеку. Внутри что-то произошло, когда девочка заглянула рыбе в глаза. Тори почувствовала связь.

– Вот. – Оливия сунула руку в сачок и подхватила рыбу под брюхо. – Держи вот так.

Отец взял у Тори удочку, девочка опустила руки в холодную воду и робко схватила форель.

Она была упругой, скользкой, от нее пахло горьковатой свежестью. Розовая пасть была полна мелких зубов, острых как бритва.

– Она больше среднего размера, – констатировала Оливия. – Хочешь оставить ее себе?

– Оставить себе?

– На ужин. – Оливия улыбнулась. – Или на завтрак, или на ленч. Ничто не сравнится со свежей форелью из озера Броукен-Бар. У нее по-настоящему розовато-оранжевое мясо, очень похожее на лососину. Цвет придают мелкие креветки, которыми форель питается в этом озере.

Она говорила и одновременно доставала из кармана своей рыбацкой куртки серебристый мультитул фирмы Лазерман [29]. Оливия поднесла его к рыбе.

– Мы резко ударим рыбу по голове вот этим, и она быстро умрет.

Тори посмотрела на Оливию в некотором шоке. Она впервые подумала о том, чтобы убить ради еды. Но ведь она только что испытала волнение, связь с таинственным созданием из глубины. Несчастную форель привлекло искусственное насекомое. Тори очень тихо спросила:

– А мы можем отпустить ее?

– Конечно же, можем. – Оливия убрала в карман мультитул. – Крючок вытаскиваем вот так. – Она открыла пасть рыбы и осторожно достала крючок. – Когда я вяжу мушки, я всегда прижимаю зубцы, чтобы крючки было легче вытаскивать и рыба получила меньше повреждений.

Потом Оливия достала из кармана какое-то другое приспособление. Оно выглядело как большая пипетка. Оливия сжала резиновую грушу, вставила трубочку в горло рыбе, потом отпустила грушу, пока Тори держала рыбу под водой.

Оливия выдавила содержимое пипетки на ладонь. Это была вода с мелкими черными штучками.

– Хирономиды или некусающие комары.

Тони смотрела на них во все глаза. Некоторые были еще живы и шевелились.

– Теперь мы знаем, чем рыба питается в настоящее время, и будем использовать соответствующую приманку. – Оливия стряхнула с ладони воду с личинками. – Ты готова отпустить форель?

Тори кивнула.

– Держи ее вот так, осторожно направляй, чтобы через жабры прошла вода.

«Сержант осторожно вынул «Хищника» из блестящей рыбьей пасти. Потом присел на корточки, взял рыбу в ладони и держал ее под водой… одним мощным взмахом хвоста лосось вырвался у него из рук и уплыл вверх по течению…»

И точно так же ее собственная рыба вильнула хвостом, и Тори увидела, как серебристое тело ушло в зеленую глубину.

Она почувствовала, как глаза наполняются слезами, и смутилась. Ей не хотелось поднимать глаза.

– Темнеет, – негромко сказал отец. – Наверное, нам пора возвращаться.

Оливия сложила удилища в лодку и завела мотор. Она направляла лодку поперек озера, к неспокойной воде. На противоположном берегу теплым светом сияли окна большого дома.

Вечер еще не наступил по-настоящему, солнце только скрылось за хребтом, но оно забрало с собой все цвета ландшафта.

Пассажиры маленькой лодки молчали, направляясь обратно к берегу, тонувшему в сумерках. Тори посмотрела через плечо туда, где в западном конце располагался кемпинг. Там среди деревьев мерцали оранжевые огни костров. Она чувствовала запах горящих поленьев. На долину спускался холод ночи. Тори посмотрела в небо.

Первая звезда.

Отец тоже смотрел.

Они оба знали, что сказала бы мама.

«Сияй светло, сияй ярко, первая звезда, которую я сегодня вижу. Загадывайте желание, ребята!»

«Я хочу, чтобы ты могла вернуться, мамочка».

Но Тори знала, что некоторые желания никогда не исполнятся. Это невозможно, как бы сильно ты этого ни хотела.

Ее мать умерла.

И второго шанса у нее не будет.

Коул вышел из ванной и направился в кухню, вытирая мокрые волосы. Потом он повесил полотенце на шею, налил себе кружку кофе и отнес ее на маленький столик у окна, выходившего на озеро.

Спустились сумерки, ветер гнал по воде мелкие барашки, но в дальнем конце озеро было спокойным. Рыбак в надувной лодке медленно греб к кемпингу. Через озеро плыла плоскодонка. В ней было трое. Кажется, Оливия и Бертон с дочкой. Ну да, рыбалка с инструктором.

Коул замер, вспоминая разговор в амбаре. Оливия читала его как открытую книгу. У него на губах проступила улыбка. Она действительно прочла его – в его же книге. Однако, раскрыв его секреты, свой она хранила крепко.

Он уселся за стол и включил ноутбук. Тайна Оливии захватила его, и Коул вдруг понял, что ей удалось переключить его интерес на что-то еще, кроме баров и бездумного секса. Он услышал шепот своей музы.

Монитор ожил, но батарея оказалась почти пустой. Осталось совсем мало времени, а потом придется направиться в большой дом, чтобы снова зарядить ее.

Он ввел код Wi-Fi и открыл поисковую строку. В ней он набрал: «убийство у реки Биркенхед».

Коул взял кружку и сделал глоток, ожидая, пока результаты появятся на экране.

В аэропорту О’Хара он уже искал в Интернете сведения об Оливии Уэст, но теперь приступил к поиску под другим углом. Что-то в рассказе об этом убийстве ее напугало, и он намеревался узнать больше.

Коул прокручивал строчки, читал. Но нашел ненамного больше, чем увидел по ТВ или прочел в газете «Провинция». Судя по всему, полиция все еще не установила личность жертвы, женщины за пятьдесят. Встречались упоминания об убийствах в Уотт-Лейк десятилетней давности.

Он сделал еще один глоток и на этот раз ввел в строку поиска слова «убийства в Уотт-Лейк».

Появился внушительный список ссылок.

Коул просматривал статьи по очереди, потягивая кофе. За семь лет исчезли семь женщин. Первые четыре были проститутками, пропавшими на скоростной трассе, ведущей на север. Только задним числом была установлена связь между ними. Все женщины исчезали перед Днем благодарения, как раз перед сильным снегопадом. Пятой жертвой стала молодая мать, чья машина сломалась на проселочной дороге к северу от Уотт-Лейк. Ее автомобиль нашли брошенным. В тот момент выдвигались предположения, что она пошла пешком за помощью, но заблудилась и погибла во время начавшейся снежной бури. Шестая женщина была рыболовом, отделившимся от компании друзей. Седьмой жертвой стала работница лесничества, пропавшая в лесу. Последняя жертва выжила. Сара Джейн Бейкер, двадцать пять лет, жена Этана Бейкера, владельца местного магазина спортивных товаров.