Это ее отвлекло, и Чай не упустил возможности нанести хай-кик.

Оглушенная, Энджи еле удержалась на ногах. Ее повело вбок.

Чай снова засмеялся:

– Это я в четверть силы, Эндж. Никогда не отвлекайся, слышишь? – Он взял полотенце и повесил на шею, концами утирая лицо. – В следующий раз мы пустим тебя на ринг с противником. Наденешь защиту и сможешь малость выпустить пар.

Тяжело дыша, Энджи фыркнула, нетвердым шагом подошла к сумке и нашарила телефон. Номер оказался незнакомым.

Паллорино поднесла мобильный к уху, в котором еще звенело после удара.

– Да! – хрипло сказала она, вытирая струйки пота, катившиеся по шее.

– Анджела Паллорино?

Энджи замерла. Голос был женский и властный. Что-то в интонации заставило сердце забиться. Первой мыслью было – репортер. Энджи покосилась на Чая, который уже готовился к спаррингу с другим учеником, и отвернулась к стене.

– А вы кто?

– Если я говорю с Анджелой Паллорино, я хочу нанять вас расследовать дело.

Энджи охватило изумление, впрочем тут же сменившееся осторожностью.

– А с кем говорю я?

– Меня зовут Джилли Монеган. Дело старое, как говорится, висяк. Вы о нем знаете. Жду вас у себя завтра в четверть пятого. Я уже вернусь с прогулки и буду пить чай. Мы сможем обсудить детали и гонорар за чаем. Мой адрес…

– Стоп-стоп, погодите, – поспешила перебить Энджи, подхватывая сумку, и направилась к раздевалкам, где было тише. – Я сейчас не берусь за новые дела, я…

– Я сделаю так, чтобы вы переменили решение. В финансовом плане вам будет очень выгодно. Я щедро оплачу ваше время.

Энджи остановилась в коридоре у фонтанчика, охваченная любопытством.

– Миз Монеган, я обязана сказать, что уже не работаю в «Прибрежных расследованиях» и не являюсь…

– Тогда где вы работаете? В новостях сообщали, что вы сотрудница «Прибрежных расследований».

– Гм, пока нигде. Я…

– Прекрасно, значит, я вас нанимаю напрямую.

– Это невозмо…

– Все возможно, Анжела.

Паллорино подавила раздражение.

– Меня зовут Энджи, и я бы хотела договорить.

– Как вам угодно, Энджи так Энджи. Жду вас у себя завтра в четверть пятого. Тридцать пять семьдесят девять, Сифрант-роуд, возле Харлинг-Пойнт, сразу за бухтой Гонзалес. В субботу в четверть пятого!

На этом трубку положили.

Энджи ошалело уставилась на свой мобильный: что за чепуха? Какая еще такая Джилли Монеган? Имя казалось смутно знакомым. Голос был старушечьим, скрипучим, но уверенным и властным, как у человека, привыкшего добиваться своего.

Энджи зашла в раздевалку и стянула мокрую от пота одежду. Стоя под душем, она обдумывала странный звонок.

Джилли Монеган зацепила Энджи двумя словами: «расследование» и «висяк». Обещание щедрого вознаграждения стало лишь приятным бонусом.

Хотя Энджи не имела права вести расследование без лицензии частного детектива, а лицензии ей не видать, пока она не проработает установленный законом срок в каком-нибудь детективном агентстве, она решила съездить к Джилли Монеган – любопытство пересилило.

А район-то дорогой, думала Энджи, вытираясь чистым полотенцем. Открывая шкафчик, она вспоминала, что ей известно о Харлинг-Пойнт: расположен на большом мысе, далеко выдающемся в океан, исторически злачное место – раньше там торговали контрабандным спиртным, работали бани, рестораны и дансинги. Сейчас там селится финансовая аристократия и мультимиллионеры со склонностью к элегантным дизайнерским домам. Заинтригованная, Паллорино оделась, натянула кожаную куртку и забросила сумку на плечо.

Помахав на прощанье Чаю, она вышла под холодную морось. Уже начинало смеркаться – в это время года дни пасмурные и совсем короткие. Сев в машину, Энджи завела мотор и задом выехала с парковки. Она позвонила Мэддоксу через блютус, надеясь, что он еще не ушел в «Летающую свинью»: сегодня пятница, а его отделу есть что отпраздновать – они только что завершили крупное расследование.

Отдел Мэддокса задержал и предъявил обвинения серийному насильнику, нападавшему на женщин в районе Харрис-Парк последние пять месяцев. Это было знаковое событие и для отдела, и для нового мэра, и для руководства полиции, доказавшее эффективность нового комплексного подхода к расследованиям. Это была персональная заслуга Мэддокса, который лично отобрал к себе в отдел лучших детективов.

А еще это было расследование, в котором участвовала бы Энджи, останься она в управлении. Маньяки были ее специальностью. Этого негодяя должна была ловить она.

– Привет, – начала она, едва Мэддокс ответил. – Хотела тебя услышать, перед тем как вы всем отделом закатитесь праздновать в «Свинью».

Он попросил ее обождать секунду, и Энджи слушала, как Мэддокс с кем-то говорил.

– Извини, – сказал он в трубку, – заканчиваем тут по мелочам с Харрис-Парком, пока государственный обвинитель здесь. Что ты сказала?

– Ничего. Я просто хотела тебя услышать.

– Мы идем в «Свинью» на час скидок. Хочешь с нами?

– На литрбол ваш, на радость Лео и остальным? Даже не мечтай! – Паллорино замолчала, подавляя внезапную вспышку гнева и обиду оттого, что ее исключили, задвинули, не взяли, хотя не идти она решила сама. Эти старперы выдавливали ее из полиции с самого начала, и в конце концов им это удалось – по крайней мере, так считали Лео и некоторые другие. – Зачем ты меня вообще туда приглашаешь? – не удержалась она.

– Прости. Я и сам туда иду только по той причине, что…

– Потому что это твой отдел и твое расследование. Задержание серийного преступника и предъявление обвинений – действительно большая победа, обязательно отметьте. А я посмотрю «Нетфликс» и пораньше лягу спать.

– Как твои поиски работы?

Настроение у Энджи испортилось окончательно. Мэддокс снова спрашивает о ее ежедневном бесплодном марафоне, а ей снова нечего ответить.

– Обдумываю вакансию телохранителя, – сухо ответила она, останавливаясь на красный свет и включив дворники.

– Это же разъезды по несколько месяцев!

На светофоре загорелся зеленый, и Энджи тронулась с места.

– Может, и нелишне иногда выбираться из города.

Мэддокс помолчал. Когда он заговорил снова, его интонация заметно изменилась:

– Значит, свадьба и поиски дома опять откладываются.

– Совсем ненадолго! Я же вообще без работы, Мэддокс. Потом подвернется что-нибудь еще.

В трубке наступила тишина.

– Алло!

– Алло, алло. Энджи, должен быть другой вариант. Не хватайся за что попало. Мы пока можем съехаться, зажить вместе. Я в состоянии…

– Что? Обеспечивать меня?

– Разумеется.

Энджи чуть не застонала от бессилия. Худший из кошмаров – вместо полной независимости связать себя узами брака и полностью зависеть от партнера. Это означало перечеркнуть все усилия последних десяти лет.

– Мэддокс, мне нужна работа, – сказала она.

– Необязательно.

– Не соглашусь. – Она свернула на свою улицу недалеко от Внутренней гавани. – По многим причинам.

– Только не соглашайся на что-то очертя голову, поищи еще. И поговори со мной, прежде чем принимать решение. Ты прекрасный детектив, что-то обязательно подвернется. Мы что-нибудь придумаем. Вместе.

– Хорошо.

– Может, поужинаем сегодня или выпьем по бокалу?

– В другой раз, я без сил.

Снова молчание. Энджи подъехала к подземному гаражу и поднесла к сканеру карту-пропуск. Ворота начали подниматься.

– Со дня помолвки мы все меньше времени проводим вместе, – сказал наконец Мэддокс. – Я практически не вижу тебя после Наамиш.

Со дня помолвки…

Энджи стало неловко. Она действительно избегала Мэддокса. За последние три с половиной недели отношения натянулись до предела, и ей казалось, что и Мэддокс ее сторонится. Ими руководил инстинктивный страх неосторожным словом разрушить и без того хрупкие отношения. Никто из них не желал доводить до разрыва, поэтому общаться по телефону было спокойнее.

– Ты был по горло занят делом Харрис-Парка и подбором новой команды. – Это было правдой. – А мне пока особо нечем похвастаться.