Она покачала головой.

– Нет. Хотя лучше бы позвонила, учитывая, что мне пришло письмо от Саттон.

– Итан, подойди сюда!

Он поспешил в другой конец дома, откликнувшись на прозвучавшее в голосе беспокойство. Саттон была в своем кабинете. Без макияжа, волосы собраны в хвост, рассыпавшийся по спине. Босые ноги, ярко-красные ногти. Она выглядела такой молодой, такой беззаботной. При виде ее в груди Итана снова расцвела искра любви. Иногда он забывал, как дело обстоит на самом деле. На мгновение он выпал из реальности и увидел Саттон прежними глазами – до того, как их мир превратился в ад.

– Что такое, любовь моя?

– Говнюк Уайлд снова меня достает.

Итан подавил вздох. Эта маленькая драма уже поднадоела.

Кабинет Саттон теперь выглядел пустым. Без детской колыбели он казался совершенно холодным. Начиналась зима, и небо было серым и унылым. Присмотревшись, Итан увидел, что Саттон бледна, под глазами черные круги. Ни один из них больше не мог нормально спать. А когда они в последний раз спали вместе? Он попытался вспомнить манящее тепло у нее между ног. Прошло уже много недель.

Нужно все исправить. Спасти свой брак. Они прошли через ад, и если есть хоть какая-то надежда это пережить, они должны снова обрести друг друга.

Но Саттон думала только об этом идиотском блогере, который сводил ее с ума.

– Выкинь его из головы.

– Я так и сделала, сам знаешь. Но он опять меня достает.

Итан почувствовал прилив злости. И этот голосок в глубине головы все твердил: «Лицемер. Лицемер. Лицемер».

– Что там? Дай посмотреть.

Статья состояла всего из сотни слов, очень краткая. И была озаглавлена: «Кто на самом деле пишет за Итана Монклера?»

– Вот же говнюк!

– Именно. Мы должны что-то сделать. Это уже клевета.

Итан быстро просмотрел статью. Уайлд намекал, что именно Саттон писала все книги Итана, от корки до корки. Что у него творческий кризис, а может, он и первую книгу украл у другого, неопубликованного автора, с которым познакомился в писательском клубе.

Итана переполняла ярость. Перед глазами все потемнело, и только минут через пять он наконец услышал Саттон. А она плакала. Это его встряхнуло.

– Что такое? В чем дело?

– Отпусти меня!

Только тут Итан осознал, что слишком крепко схватил Саттон за предплечье, и ее рука побелела. От отпрянул, словно обжегся.

– О господи, Саттон. Прости!

Она положила руку на колени. Наверняка будет синяк. И здоровенный. В последнее время с Саттон постоянно что-то случалось.

– Ты меня напугал. Я думала, ты сломаешь мне руку. Схватил ее и не отпускал. Она уже чернеет. Ох, Итан.

Итан обнял ее.

– Прости, малыш, мне так жаль. Я не хотел сделать тебе больно. Я ни за что намеренно не причинил бы тебе боль.

Но глаза ее были широко раскрыты, зрачки расширены. Она заерзала в кресле, отстраняясь.

Итан попытался сохранить спокойствие и дистанцию между ними.

– Как ему вообще взбрело в голову, что мои книги пишешь ты? Что я плагиатор?

– Понятия не имею. Это нелепо. Я ведь только редактировала твои тексты, и то слегка. Глупо говорить, что я их пишу. Все знают, что ты сам пишешь свои книги. Ты был писателем задолго до того, как встретил меня. Я приложу к руке лед.

– Давай лучше я.

Итан метнулся на кухню, а когда вернулся, увидел, что Саттон фотографирует расплывающийся синяк.

– Какого черта ты это делаешь?

– Не могу как следует рассмотреть. Похоже на два отпечатка пальца.

– Вот, возьми. – Итан протянул ей лед и забрал телефон. – Передвинь руку вправо. – Саттон подчинилась, Итан сделал фотографию и вернул жене телефон. – Смотри. Все не так плохо, как тебе кажется.

Она уставилась на снимок.

– Но лучше его удалить. А то увидят ведьмочки и вообразят бог знает что.

– Никто не поймет, что это такое, похоже на обычное пятно.

– Прости, любимая. Иди сюда. – На этот раз Саттон позволила себя обнять. Итан усадил ее на диван и приложил к руке лед. – Хочешь принять ибупрофен?

– Нет, льда достаточно.

– Мне так жаль, что Уайлд никак не уймется. Думаю, надо нанять того, кто его приструнит.

– Адвоката?

– Да.

– Когда он напал на тебя, ты наконец принял это всерьез.

Итан не заглотил наживку.

– Мне следовало обратить на него больше внимания. Последние недели у меня выдались паршивые. Книга никак не идет. Черт, может, тебе и правда надо начать писать за меня? Шучу, – сказал он с мрачным видом. – Почему бы не позвонить Джоэлу? Может, он что посоветует.

– После последней выходки Уайлда я говорила с Джоэлом. Он сказал, что мы можем подать иск, но это отнимет кучу времени и денег. Более того, нужны доказательства, что не я опубликовала те посты, или нам предстоит, цитата, «нелегкая борьба за решение в нашу пользу».

– Но на этот раз все немного по-другому, ты не находишь?

– Тогда позвони Джоэлу. Послушаем, что он скажет.

Саттон сняла с руки лед и потыкала синяк.

– Прекрати, так будет только хуже.

– Просто хочу понять, болит ли.

– Болеть точно будет меньше, если ты прекратишь ковырять.

– Позвони Джоэлу.

– Да. Саттон…

Она посмотрела на Итана холодными голубовато-серыми глазами. В них не было ни любви, ни радости, ни принятия. А как же иначе, ведь он только что причинил ей боль, и теперь она могла относиться к нему только с опаской. Они постоянно делали друг другу больно, слова были сильнее пощечин, а ссадины глубже, чем лопнувшие сосуды. Оба умели пользоваться словами и знали, что они – величайшее оружие.

Не осознавая, что делает, Итан опустился рядом с женой на колени и, обняв ее за ноги, зарыдал. Саттон тоже заплакала вместе с ним над общей потерей. Они потеряли Дэшила, потеряли брак. Потеряли друг друга.

И неизбежно все закончилось сексом. Итан не ожидал, что он будет таким напористым и безудержным. Они слегка обезумели. А когда оба были опустошенные, разгоряченные, обмякшие и насытившиеся, Саттон тихо произнесла:

– Я скучала по тебе.

И сердце Итана снова разбилось.

Уже два человека указывали на Итана Монклера – Айви Брукс и аноним по телефону. Блогер требовал пятьдесят тысяч долларов за информацию, и, возможно, теперь придется разбираться с убийством годичной давности. Как только об этом станет известно, весь город встанет на уши. Но прежде чем действовать, Холли нужно было все записать. Она не хотела ошибиться. Поэтому села в машину и стала помечать в блокноте все, что только что узнала: об Уайлде, о Монклере, о бутылочке с дифенгидрамином и об Айви Брукс. Когда в голове все прояснилось, она позвонила Морено и рассказала ему о том, как прошел день. В конце она добавила:

– Надо срочно найти этого блогера. Файлы уже у Джима из отдела информационных технологий. Я могу позвонить и попросить его взяться за дело.

– Я на три шага впереди тебя. Ты просто не поверишь. Приезжай немедленно.

Холли шла по коридорам полицейского участка Франклина, и сердце гулко стучало у нее в груди. Морено занял конференц-зал, и она направилась прямо туда. В воздухе витал запах горелого кофе. На стенах висели плакаты с объявлениями о розыске и мотивационные цитаты в рамочках – шеф очень любила приободрять подчиненных.

Айтишник Джим сидел за столом перед тремя открытыми ноутбуками. Его квадратные черные очки, как обычно, сползли на нос.

Он широко улыбнулся Холли. Джим был симпатичным, хоть и слегка чудаковатым.

– Вот и наша героиня. Отличная работа, сестренка. Ты получила все необходимое, чтобы прижать сукиного сына к ногтю.

Присутствовали также три детектива и сержант Морено. Тот поднял голову от пачки бумаг.

– Грэм, ты со всеми знакома?

Она всех знала. Алекс Янг и Уолт Тил работали в отделе по розыску пропавших, оба молодые и проворные. Карли Кокс была детективом из отдела убийств и имела репутацию специалиста по раскрытию дел. Все трое – опытные полицейские, и Холли на мгновение охватила нервная дрожь.