– Нет. Только последствия. Синяки. Загляните в ее телефон. Там есть фотографии. Я заставляла ее делать снимки каждый раз после того, как это случалось. Уговаривала ее пойти в полицию, выдвинуть обвинения. Но она не соглашалась. Они держали все в тайне.

– Почему вы не рассказали об этом с самого начала, когда я спрашивала?

– Потому что, если Саттон жива, она будет в ярости из-за того, что я это рассказала. Как я и говорила, это была тайна. Никто больше не знал.

– Когда они ссорились, в полицию поступали звонки. Так что совсем не тайна.

– Публично насилие выглядит совсем иначе. Вспомните О. Джея и Николь[591]. Никто не желал верить, что герой был одержимым нарциссом и перерезал жене горло.

– Итан знает, что вы в курсе?

– Понятия не имею. – Брукс слегка всхлипнула. – Вот почему я позвонила. Это письмо и… последние несколько дней я получаю странные звонки с незнакомого номера. Стоит ответить, как тут же вешают трубку. Я нервничаю.

– У вас есть номер?

– Да, я записала его для вас.

– Думаете, Итан может попытаться что-то с вами сделать?

– Как с Саттон? – Она охнула, прикрыв рот ладонью. – Ну, конечно, мы точно не знаем, что он с ней что-то сделал. Но я просто не вижу другого варианта. Задумайтесь. Он прождал несколько часов, прежде чем сказал, что она пропала, и это по его словам. А на самом деле, может, и все выходные. Она могла пропасть намного раньше. Никто из нас ее не видел уже несколько дней. Последний имейл она отправила мне в пятницу. Итан с легкостью мог соврать насчет времени ее исчезновения. А учитывая, что Саттон всегда его боялась, это пугает еще больше. И настораживает.

– Когда мы приехали на первый вызов, в его доме уже был адвокат. Признаться, меня это удивило. Это говорит не в пользу Итана.

Айви покраснела:

– Ну… это моя вина. Он заговорил о том, что стоит связаться с адвокатом, и я согласилась, что это удачная мысль. Я по-прежнему защищала его, защищала их. В то время я не считала, что Саттон в опасности, и не хотела, чтобы Итан оказался под ударом. Но, оглядываясь назад, думаю, если бы он не был виновен, то сказал бы, что это бред, и не стал бы приглашать адвоката.

– Могу я увидеть тот номер телефона?

Айви протянула ей смартфон. Холли записала номер.

– Я этим займусь, мисс Брукс. Посмотрим, сумею ли я узнать, кто вам названивает. Не могли бы вы переслать мне письмо, которое Саттон отправила вам в пятницу? Оно пригодится.

– Да, конечно.

Холли уловила в ее голосе едва заметные сомнения.

– Вы хотите сказать мне что-то еще?

Брукс потупилась. Положила ладони на столешницу, глубоко вдохнула через нос и шумно выдохнула.

– Ребенок.

– Дэшил. Он умер в прошлом году, по данным вскрытия – синдром внезапной детской смерти. Не было обнаружено никаких признаков, что родители плохо с ним обращались.

– Я знаю результаты вскрытия. Но Саттон сказала, что, по ее мнению, ребенка убил Итан.

Пароль. «Итан убил нашего ребенка».

– Почему? Почему она так решила?

На мгновение Брукс оценивающе посмотрела на Холли; пожевала губу, при этом удивительным образом стала похожа на девчонку, а потом подняла палец.

– Сейчас вернусь.

Она скрылась в коридоре и через несколько секунд вернулась, сжимая что-то в руке. С грацией кошки, притащившей мышь, она отдала этот предмет Холли, почти швырнула ей.

Пузырек с жидким дифенгидрамином.

– Что это?

– Саттон нашла пузырек в детской. Он был спрятан в шкафу, за стопкой старой одежды, из которой Дэшил уже вырос. Это «Бенадрил».

– Я не очень понимаю, в чем дело, мэм.

– Врачи не проверяли, содержится ли в крови ребенка это лекарство.

– Я видела отчет патологоанатома. Там ничего не упустили. Случается, что дети внезапно умирают.

– Но не в этом случае. Итан дал ребенку лекарство, чтобы успокоить. Итан с Саттон крупно поругались, как я уже говорила. Саттон ушла, а Итан никак не мог успокоить плачущего ребенка. Он дал ему лекарство, которое его убило.

– Результаты токсикологии этого не показали.

– Значит, токсикологические пробы не сделали как следует. Я смотрю сериалы по телевизору. И знаю, что вы можете сделать анализ и позже. У вас хранятся образцы тканей. Пусть экспертизу проведут еще раз. И вы увидите. Лекарство из этого пузырька. Саттон нашла его в шкафу и тут же отдала мне, чтобы я сохранила.

– Его спрятали?

– Да. И поверьте, это очень странно. Они не верят в лекарства. У них все чистое, органическое и здоровое. Оба фанаты здорового образа жизни.

– Не считая спиртного.

– Только в умеренных количествах. Саттон никогда не была любительницей выпить. У Итана пищевая аллергия. Они никогда не давали ребенку лекарства. Да и сами почти ничего не принимают.

– У меня вопрос.

– Конечно. Спрашивайте о чем угодно, если это поможет ее найти. Если это поможет его остановить.

– Если он такое чудовище, как вы описываете, почему вы до сих пор с ним дружите? Он позвонил вам первой, верно? Вы были там, когда приехала полиция, чтобы морально его поддержать.

В глазах Брукс сверкнули слезы.

– Я боялась, что он со мной что-то сделает, если я отстранюсь. Я должна была за ним приглядывать, ради Саттон. Для вас, наверное, это звучит странно, но в то время я не могла ничего сказать. А теперь обязана. Я просто не могу больше сидеть сложа руки. Он чудовище. Я уверена, он сделал что-то с Саттон, как и с ребенком. Итан отличный актер, настоящий лицедей. Я всегда гадала…

– О чем? Говорите.

Брукс принялась возиться с яблоком, лежащим на столешнице, – своим прерванным перекусом. Она явно о чем-то размышляла. Наконец она сказала:

– Я думаю, Итан пытался свести Саттон с ума. Я не специалист по компьютерам, поэтому у меня нет возможности отследить и доказать это, но, мне кажется, именно Итан взломал аккаунт Саттон и разозлил ту читательницу. Думаю, именно он написал все те ужасные слова. После смерти Дэшила… он хотел ее уничтожить. Итан винил ее. Даже если это он дал ребенку лекарство, он винил Саттон в том, что в тот вечер она ушла. В том, что не хотела ребенка. В том, что была такой, какая есть. Он пытался сделать из нее идеальную жену, но Саттон свободолюбива. Она всегда боролась с собой. Она ненавидела быть связанной по рукам и ногам, а концепция брака, двух с половиной детей и собаки была противоположна ее желаниям. Итан медленно душил ее.

– Кто-нибудь может это подтвердить, мисс Брукс?

– Ее мать. Они не близки, постоянно ссорятся, но она скажет то же самое. Она всегда знала, что собой представляет Итан. Тиран.

Брукс расплакалась, по ее лицу мягко катились крупные слезы.

– Я должна была сказать вам раньше. Я надеялась, что она просто уехала на несколько дней, чтобы позлить его. Но теперь мне кажется, тут что-то не то. После ее письма… Боже, почему я не увидела его в пятницу, когда могла помочь? Я боюсь за нее. По-настоящему боюсь.

Холли кивнула:

– Спасибо, вы очень помогли. Благодарю за честность, за то, что готовы поставить под удар дружбу с Монклерами и поступить правильно. Обещаю, я распутаю это дело. Но вы должны прийти в участок и дать показания. Для протокола. Вы готовы?

Брукс вздохнула и кивнула:

– Да. Я готова повторить все для протокола.

– Хорошо. Тогда сделаем это как можно скорее. А пока ограничьте контакты с мистером Монклером. Вы планируете какие-нибудь поездки? Насколько я знаю, вы часто бываете в разъездах.

– Я останусь здесь, пока мы не найдем Саттон. Может, следует организовать поиски?

– Я скоро все вам сообщу. За последний час я получила много новой информации. Надо разобраться с ней и попросить начальство кое-что сделать. – Она спрятала блокнот в карман. – Мы найдем ее, мисс Брукс, обещаю.

Девушка перестала плакать и вытерла лицо ладонью.

– Надеюсь. Пока еще не слишком поздно.

– И еще кое-что. Вы случайно не звонили мне вчера на сотовый?