В глубине сцены появился хорошо одетый мужчина. Он подошел к Заку и низко наклонился, почти театрально стараясь быть незаметным. Наконец он прошептал что-то на ухо Заку.

«Вот оно», - сказал Чатем.

«Разве мы не можем просто остановить это? Остановить все это прямо сейчас? Если Слейтон где — то там, в ту минуту, когда Зак поднимется на подиум…»

«Нет, Йен. Я бы хотел, чтобы мы могли, но мы не можем быть уверены. Предположения не дают нам такой власти».

«Нет», - сказал Дарк в отчаянии, — «пока не прозвучит первый выстрел. И я сомневаюсь, что их будет больше одного».

Речь британского премьер-министра подходила к концу, когда Чатем повернулся и бросил на Дарка самый странный взгляд.

«Что ты только что сказал?»

Слейтон внимательно наблюдал за британским премьер-министром и прикидывал, что ветер сделает с его выстрелом. Он не мог слышать, что говорил мужчина, но это было неважно. Важной вещью была визуальная картинка, позволяющая распознать момент, когда Зак поднялся на подиум. Маленький телевизор Casio с батарейным питанием обеспечивал хороший прием. Слейтон проверил это на уровне земли, но здесь, выше, качество изображения было еще лучше. Наконец, премьер-министр Великобритании отступил от подиума. Изображение на экране внезапно переключилось на сцену вежливых аплодисментов толпы. Слейтон этого не ожидал. Он взял сотовый телефон.

Элизабет Меррилл стояла у окна на третьем этаже Далала, наблюдая за церемониями в парке. С такого расстояния ей было не очень хорошо все видно. На улице сразу под ней она заметила двух полицейских в форме, которые не наблюдали за происходящим, а вместо этого смотрели прямо на нее. Как странно, подумала она, неловко отворачиваясь. Мистер Далал сказал ей, что полиция уже бегло осмотрела квартиру этим утром с его согласия. Он был явно раздосадован, но еще больше тем, что большие толпы, которых он ожидал, не материализовались. Бизнес страдал.

Она прошлась по пустой квартире и посмотрела на часы. Было 10:06. Она пришла на двадцать минут раньше. Парковка не была проблемой, но она застряла на контрольно-пропускном пункте, который ограничивал доступ на Крумс-Хилл-роуд. Она подозревала, что именно там сейчас находился мистер Линстром. Зазвонил ее мобильный телефон.

«Элизабет Меррилл», - бойко объявила она.

«Доброе утро, мисс Меррилл. Это Нильс Линстром».

«А, мистер Линстром. Доброе утро. Вас задержала охрана снаружи?»

«К сожалению, нет. Боюсь, у меня был семейный кризис. Прошу прощения, что не позвонил раньше».

Лицо Элизабет Меррилл напряглось, но ее голос быстро наполнился беспокойством: «О, дорогой. Надеюсь, ничего серьезного».

«Возможно, нет, но я должен кое-что сделать. Я сейчас в аэропорту». Линстром сделал паузу. «Но у меня есть хорошие новости. Мой банкир был в восторге от недвижимости и моих планов на нее. Я думаю, у нас есть для вас очень привлекательное предложение».

Ей понравилось, как он использовал слово «мы» по отношению к своему банкиру. Это была крупная рыба. «Я уверен, мистер Далал будет рад это услышать. Когда мы можем ожидать твоего возвращения?»

«Ну, я не планировал возвращаться в ближайшие пару недель, но, возможно, смогу вернуться в этот четверг днем. Это сработает?»

«Абсолютно».

«Хорошо. Я позвоню завтра, как только получу информацию о рейсе. Еще раз прошу прощения, что отнял у вас утро».

«О, пожалуйста, не волнуйся. У меня есть другие дела чуть дальше по улице», - добавила она, надеясь, что ее тон прозвучал убедительно.

«Ах, есть еще кое-что…»

Колебание Линстрома, казалось, затянулось. «Да?»

«Это довольно неловко, но это связано с тем глупым падением, которое я совершил на днях».

«Ты ведь не ранен, правда?» Ее беспокойство было обоснованным. Далал был бы в ярости.

«О, нет. Ничего подобного. Видите ли, я потерял свои наручные часы. Они не очень ценные. Скорее семейная реликвия, я полагаю. Мне их подарил мой отец. Я искал его все выходные и не мог найти. Потом меня осенило. Когда я поднимал руку на тот маленький чердак, я, должно быть, зацепился ею за что-то. Потерял равновесие и упал, даже получил хорошую царапину на запястье. Я подозреваю, что часы все еще там, и мне бы очень хотелось знать, так или иначе. Не слишком ли много я прошу, чтобы вы взглянули? Или, возможно, это мог бы сделать мистер Далал».

Элизабет Меррилл отмахнулась от этой идеи: «Нет, это вообще не проблема. Мистер Далал занят в своем магазине, но я справлюсь».

«О, спасибо вам, мисс Меррилл. И, пожалуйста, будьте осторожнее, чем я».

«Дай мне минутку». Она положила телефон на кухонную стойку. За шестнадцать лет работы агентом по недвижимости ее просили сделать много странных вещей. Эта даже не попала в десятку лучших. Она огляделась и вслух поинтересовалась: «Так где же была эта лестница?»

Зак чуть не рассмеялся. Когда его помощник вышел на сцену и прошептал ему на ухо, у него получилась ужасно грязная шутка. Все, что смог сделать Зак, — сохранить серьезное выражение лица. Однако он не мог злиться. Они все хорошенько посмеются над этим по пути домой. Зак наблюдал, как британский премьер-министр отступает от трибуны. Теперь настала его очередь.

Обычно он вел бы жесткие и быстрые переговоры, чтобы заставить араба уйти первым. Всегда предпочтительнее, чтобы последнее слово оставалось за ним. Но в этот день Зак пойдет первым — и последнее слово все равно останется за ним. Когда он заканчивал говорить, он поворачивался и видел сцену, полную накрахмаленных рубашек с плотно сжатыми губами, чьи челюсти покоились на двухсотдолларовых туфлях. А потом он уходил.

Он медленно поднялся на трибуну, на его лице было точное сочетание изумления, но он хорошо контролировал себя. Его слова сыпались размеренными очередями, словно экспромтом, и они были стальными, без сомнения, завтра они будут дословно опубликованы во всех газетах мира.

«Дамы и господа … Я пришел сюда сегодня во имя мира. К сожалению, информация, которую я только что получил, говорит мне, что не у всех на этой сцене одинаковое видение…»

Элизабет Меррилл нашла лестницу в холле. Она поставила ее на середину комнаты, а затем сняла туфли на массивном каблуке. Она поднялась на четыре ступеньки, чтобы добраться до маленькой чердачной двери, надеясь найти часы на ощупь. Она не хотела подниматься еще выше. Агент по недвижимости потянула за маленькую ручку, которая была дверной ручкой, но она не сдвинулась с места. Она восстановила равновесие на лестнице и сильно дернула.

Веревка шла от двери через единственный блок и заканчивалась очень надежным узлом на спусковом крючке хорошо установленной винтовки. Задействованные физические силы были неоспоримы и могли привести только к одному результату. Отдача винтовки подняла облако пыли на чердаке, когда пуля вышла из квартиры довольно чисто, через единственную, тщательно сломанную планку в вентиляционном отверстии.

Единственный случайный исход не имел значения — грохот выстрела напугал Элизабет Меррилл. Настолько, что она упала с лестницы.

Зрители понятия не имели, что произошло. Выстрел был достаточно отдаленным, чтобы затеряться в какофонии искусственных звуков, которые загрязняли все большие города. Некоторые заметили какой-то крошечный взрыв на заднем плане — осколки вылетели из маленькой дыры в занавесе.

Множество групп безопасности — это совсем другая история. Это были элитные подразделения, все они годами тренировались распознавать именно такие виды и звуки. Зака крепко прижали к деревянным доскам. Британский премьер-министр был окружен в считанные секунды. Арабы и другие присутствующие на сцене намного превосходили числом своих защитников, поэтому, руководствуясь инстинктом самосохранения, те, кто понял, что происходит, просто ударили по палубе с разной степенью выразительности. Раздались крики, и стулья упали в дикой схватке тел. Зрители начали понимать, что что-то пошло не так, особенно когда они заметили, что некоторые мужчины на сцене теперь держали оружие и направляли его наружу. Постепенно люди на траве начали реагировать — некоторые упали на землю, другие побежали.