Дороти плеснула в чай еще молока.

– Поверьте, Вальтер, я уже давным-давно перестала осуждать людей за решения, которые они принимают в частной жизни. Особенно в данном аспекте. Это было бы лицемерно с моей стороны.

Я уставилась в свою чашку, поскольку не знала, куда еще деть глаза. За плечами у Дороти, как вы помните, были сложные отношения с покойным мужем. В дополнение к слухам о пристрастии к наркотикам вскоре после его смерти на свет выплыли его многочисленные романы с другими женщинами. И все же ни один, даже самый яростный противник Дороти не ставил под сомнение искренность ее горя или бесконечной любви, которую она испытывала к мужу. В период траура эти эмоции можно было буквально ощутить.

Дороти помешала чай ложкой, громко стуча о стенки.

– Ау Вивиан была интрижка?

– Нет, – мгновенно ответил Вальтер, но потом улыбнулся, словно осаживая себя. – По крайней мере, мне об этом ничего не известно.

– А вы знаете, имелась ли у кого-либо причина желать ей зла?

– Никто в голову не приходит.

– А что насчет возможности проникновения извне?

– Не могу сказать наверняка, но полагаю, это маловероятно. В ванной нет окна, как и во всех остальных ванных в этом доме, и нет стеклянных стен, ведь это представляло бы проблему.

«Не поспоришь», – подумала я.

– Ко всем дверям и окнам подведена сигнализация, которую я включил перед тем, как отправиться наверх. Если бы кто-то посреди ночи вошел в здание, она бы сработала.

– И я полагаю, везде расставлены камеры видеонаблюдения?

Вальтер кивнул.

– Все входы под круглосуточным наблюдением – одно из многих достоинств этого здания, куда люди привозят много ценных предметов. Камеры легко заметить, и они бы остановили злоумышленника. – Он был прав: я заметила камеру над входной дверью первым делом, когда оказалась вблизи Дворца. – Полицейские сейчас как раз изымают записи с сервера, где они хранятся. Если кто-то проник на территорию, это увидят.

– Ага, понятно, – задумчиво протянула Дороти. – А что насчет камер внутри здания? Они есть?

Вальтер отрицательно покачал головой.

– Нет. Те, кто останавливается здесь, высоко ценят приватность. – Он наклонился вперед, впившись в нас своими голубыми глазами. – Именно поэтому преступление совершил кто-то, находившийся внутри здания. И это мог быть кто угодно. Вивиан никогда не запирала дверь и иногда могла часами лежать в ванной с закрытыми глазами. – Он снова откинулся на спинку стула, уронив руки вдоль тела. – Я все утро занимался исследованиями. Онлайн. Легко утопить человека, если воспользоваться элементом неожиданности. Особой ловкости и ума тут не требуется. – Он поднял свою чашку и допил до дна. – Но это явно было сделано быстро, иначе бы остались следы там, где это чудовище удерживало ее. И если бы она закричала, я бы услышал. Все бы услышали – все спальни находятся на втором этаже и примыкают к одной и той же стене.

– Приходит ли вам в голову кто-то, кто желал смерти вашей жене? Особенно среди тех, кто остановился тут?

– Конечно, я много об этом размышлял, но я не могу найти причины. Своих денег у нее не было, немногие личные вещи отошли сестре, да они и не представляют особой ценности. И я не могу представить, чтобы Лора сотворила что-то подобное. Пол – ее старый друг. Шахи…

Он запнулся.

– А что Шахи? – подстегнула его Дороти.

– Мне неловко о таком рассказывать, но я обещал вам ничего не утаивать. – Он приподнял чайник, молча предлагая нам еще чаю. Дороти отказалась, я тоже. Вальтер налил себе вторую чашку, явно собираясь с духом и оттягивая момент. – Самир и Анна довольно хорошие люди, хотя и ужасно скучные. Но их сын, Алекс… В его возрасте мальчики так легко увлекаются… – Он снова замолчал, задумчиво отпив из чашки. – Тем днем, в среду, Вивиан сообщила мне, что он… подкатил к ней, кажется, это так называется, хотя звучит странно для моего слуха. Она посмеялась над этим случаем. Но я помню, каково это, когда ты парень шестнадцати лет. Тут не до смеха.

Он отпил большой глоток, глядя на нас поверх чашки.

– Вы предполагаете, что Алекс Шах убил вашу жену, потому что увлекся ею?

Вальтер пожал плечами.

– Я не знаю. Но такое возможно. Особенно учитывая общую бессмысленность ситуации.

– А что насчет мисс Тёрнер?

– Евы? О, нет. Ева не из разряда собственников. С самого начала я ясно дал ей понять, что наши с ней отношения ни к чему не приведут. Она это понимает.

«В самом деле?» – подумала я.

– Дело в том, что все, кто знал Вивиан, любили ее.

Ну, к этому моменту мы знали о Вивиан Дэвис достаточно, чтобы понимать, насколько это грандиозная ложь. Возможно, Вальтер Фогель, как объятый горем любящий муж, не был объективен в том, что касалось его покойной жены. А возможно он лгал, чтобы защитить себя или кого-то другого. В любом случае, я не ставила под сомнение тот факт, что как минимум один человек в этом мире – и даже в этом самом доме – не любил Вивиан.

И желал причинить ей как можно больше зла.

В этот день я узнала об еще одной заморочке Хрустального дворца – в этом сооружении не было лестниц. Вместо них по четырем его углам располагались четыре треугольных лифта, чьи двери находились на вертикальной линии, разделявшей треугольник пополам. Углы Дворца точно соответствовали сторонам света, поэтому лифты обозначались буквами С, Ю, В и З.

Вальтер подвел нас к лифту З и дал указания, где мы можем найти Еву Тёрнер, с которой Дороти хотела побеседовать следующей. Я видела, что он хочет пойти с нами, но понимает, что не стоит даже пробовать. Едва двери лифта закрылись и Вальтер исчез из поля зрения, я почувствовала, как напряжение отпускает мои плечи.

– Так что вы…

Дороти покачала головой и подняла глаза к потолку – прозрачный намек на то, что нас могут прослушивать. Я вспомнила, как за два дня до этого она шикнула на Лейлу в Приемной, и тогда мне показалось, что у нее паранойя, но теперь я уже не была так уверена.

– А что, если отключится электричество? – спросила я вместо первоначального вопроса, когда металлический ящик, громыхая, пополз вверх. – Придется томиться тут, пока его не починят?

– О, я уверена, у них есть запасной генератор. На самом деле, готова спорить, у них имеется запасной генератор на случай поломки запасного генератора. – Она повернулась к офицеру Чои, которая оставалась начеку даже в этом крошечном пространстве. – Сара, ты как? Сегодня придется много стоять, так что я попрошу для тебя стул на время следующего интервью.

– Спасибо, мэм.

Дороти повернулась ко мне:

– У Сары дома пятимесячный малыш, Бенджамин. Такой очаровательный. Но она пока лишена роскоши спокойно спать целую ночь напролет.

Позднее я узнала, что когда у Дороти после выборов возникла необходимость нанять службу охраны для себя как частного лица, она попросила подобрать в нее как можно больше стосковавшихся по работе женщин с детьми.

Мы с офицером Чои обменялись тревожными взглядами. Я судорожно подыскивала ответный вопрос или хотя бы приличествующее случаю замечание, но как всегда, когда разговор заходил о детях, в голове у меня оставалась пустота. Но следует признаться, что я заметила облегчение в глазах офицера Чои, когда стало понятно, что ответной реплики не последует.

Мы погрузились в молчание, и я принялась вспоминать все, что нам рассказал Вальтер Фогель. Проблема состояла в том, что рассказал он много, но я была уверена, что не все из этого правда. Например, в самом ли деле у них с Вивиан был открытый брак? Теперь, когда Вивиан не могла ему возразить, он мог утверждать что угодно, – особенно если все эти месяцы транслировал Еве Тёрнер ту же ложь. А Алекс Шах? Мог ли этот неуклюжий парень хладнокровно кого-то убить? У меня перед глазами вспыхнуло воспоминание о том, как яростно он пинал снег в лесу. С другой стороны, подростки постоянно бесятся, это ничего не доказывает.

Двери лифта беззвучно разошлись в стороны, и мы шагнули в коридор, бывший точной копией коридора на первом этаже. За стеклянной стеной открывался вид на уже знакомый нам сад (привет, жуткая маленькая гипербарическая камера), но гораздо более красивый, поскольку из-за непривычно высоких потолков в Хрустальном дворце второй этаж располагался гораздо выше над землей. Местность позади сада понижалась так же, как и со стороны входа, только здесь склон был более пологим и порос деревьями.