– Верно, – согласилась я. – Но в чем мотив? Вряд ли они получат какую-то выгоду от убийства Вивиан.

– Честно говоря, я считаю, что ненависть, как мотив, недооценивают. С самого начала Вальтер Фогель – главный из подозреваемых, и уж если мы об этом заговорили, трудно поверить, что он убил свою жену подобным образом, если только он не дурак. А он определенно не дурак.

– Ты имеешь в виду… ты думаешь, они убили Вивиан, чтобы подставить Вальтера? Чтобы его упекли за решетку до конца жизни?

– Признаюсь, звучит натянуто. Но людям нравится представлять, как они засаживают врагов за решетку, разве нет?

Всего несколько недель назад подобные фантазии регулярно всплывали в обсуждениях, касающихся судьбы Дороти.

– Но как они могли проникнуть во Дворец? Мы же знаем, что там везде вокруг камеры.

Дороти снова пожала плечами.

– Даже мимо лучшей камеры можно проскользнуть незамеченным. И Вальтер сказал, что включил сигнализацию, только когда отправился к себе наверх. Возможно, они проникли во Дворец днем и спрятались в одном из пустых офисов на втором этаже или еще где-то. Дворец ведь огромный, там куча помещений, которые стоят без дела.

Я попыталась представить, как Бобби Хоули крадется по стеклянным залам – не вышло. Но потом я подумала о том, как Минна скользит по пустым коридорам, открывает двери, и по спине у меня побежали мурашки. Я представила, как она на четвереньках крадется к ванне, в которой, положив ноги на край, лежит ничего не подозревающая Вивиан… Я легко вообразила, как шершавые руки смыкаются на скользких от воды щиколотках и с яростной ненавистью дергают их вверх.

– Жаль, что мы не можем посмотреть записи с камер наблюдения, – сказала я вслух. – Как думаешь, они все еще у полиции?

В глазах Дороти зажегся огонек, и она снова резво подалась вперед.

– Сара, а ведь у нас на подъезде к дому стоит камера наблюдения? Там, где мы сворачиваем с шоссе?

Офицер Чои повернулась к нам – я впервые увидела ее так близко и поняла, что она старше, чем мне казалось, и не потому что заметила какие-то признаки старения, а по измученности всего облика, по въевшейся в кости усталости, которую не увидишь в глазах двадцатилетнего, даже если он не спал несколько ночей кряду. Я решила, что офицеру Чои под сорок.

– Так точно, мэм.

– И как долго хранятся записи?

– Насколько я в курсе, три месяца.

– Супер. Спасибо. – Дороти откинулась назад, а потом снова подалась вперед. – Режим сна малышу пока не удается наладить?

Офицер Чои дернула уголком рта.

– Пока нет, мэм.

– Все получится. – Дороти похлопала ее по плечу – вернее, хлопнула один раз, и не рукой, а кончиками пальцев, и так застенчиво, что мне пришлось отвернуться и притвориться, что мое внимание поглощено пекарнями и прачечными, мелькающими за окном.

– Я так понимаю, что камера фиксирует каждую машину, которая заворачивает с шоссе? – спросила я чуть погодя. – Неважно, направляется она к нам или в Хрустальный дворец?

– Верно. И значит, мы увидим, если Хоули совершили туда незапланированный визит в среду. – Дороти помолчала. – Таким образом, мне не нужно брать разрешение у следователя Локуста.

Домой к Дороти мы вернулись после часу дня, остановившись у тропки, по которой я брела вчера в ночи, чтобы в итоге пережить весьма унизительный эпизод.

– Сара, ступай домой, – отдала указание Дороти, – и отдохни, если можешь. Записи с камер нам покажет офицер Питерс, мы сейчас как раз переписываемся на этот счет.

Хм-м, она переписывается с Телохранителем?

Дороти вышла из машины, обогнула ее сзади и постучала костяшками в стекло с моей стороны.

– Ты как, идешь?

– Конечно! – воскликнула я. Рано или поздно нам все равно придется с ним встретиться.

К тому моменту, как я вылезла из машины, Дороти уже дошла до штаб-квартиры охраны и стучала в дверь.

Сегодня на Телохранителе были надеты оливково-зеленая футболка с вафельным узором и пуговками на груди. Две из них уже были расстегнуты, и третья рвалась вслед за товарками.

Я трусливо избегала встречаться с ним глазами, что не помешало мне, когда он закрыл за нами дверь и оказался совсем близко, ощутить привычный аромат сандала и сладковатый шлейф пота под ним – так запах бензина оживляет аромат кожаного салона автомобиля. По крайней мере, для меня.

Мы уселись за стол – ну, то самый, на котором я хотела раскинуться голышом около пятнадцати часов назад. На столе расположился огромный открытый ноутбук, зафиксированный в своем чемоданчике с помощью строительной пены. С таким мог бы ходить Кифер Сазерленд в сериале «24 часа» (помните времена, когда все его смотрели? Чудеса).

– Запись готова, можно начинать смотреть.

– Прекрасно, – решительно ответила Дороти. – Но прежде чем мы начнем, один вопрос: я полагаю, мы все знаем на него ответ, но есть ли другие подъездные пути на территорию Хрустального дворца, помимо того, который ведет к шоссе? Тайный проселок или что-то подобное?

Телохранитель покачал головой.

– Ни одного, вокруг лес, транспорт не поедет. Эта дорога – единственная.

– Ну хорошо. – Дороти даже руки потерла в предвкушении и покрутила головой, разминая шею. – Тогда за дело.

Не буду останавливаться на машинах, которые въезжали и покидали владения Дороти, поскольку они не представляли интереса для расследования. Мы начали с утра среды, последнего дня жизни Вивиан Дэвис. Должна сказать, что установлена камера была превосходно – любая машина, направлявшаяся в Хрустальный дворец или обратно, попадала в поле ее зрения, так что мы видели и номерные знаки, и – в случае выезжавших – лица водителя и пассажира рядом.

Первая машина выехала с территории в 8:04 – этот внедорожник вел доктор Шах, рядом с ним была его жена Анна, и, судя по тому, что сидела она, повернувшись назад, она разговаривала с сыном, но его не было видно.

– Это они, видимо, поехали завтракать в город и поговорить с Алексом, – предположила я.

– Угу.

В 8:42 показался «БМВ» с откинутым верхом, так что мы прекрасно разглядели Вивиан Дэвис, и меня словно ударило в солнечное сплетение – мы так много говорили о ней, что теперь странно было видеть ее, даже на записи. Капюшон знакомого худи она приподняла так, чтобы он прикрывал ее салонную прическу, защищая от ветра.

– Разве Вальтер не говорил, что Вивиан спит допоздна? – удивилась я.

– Говорил, – подтвердила Дороти.

Значит, или она лгала мужу, или он врал нам. В любом случае, выходило любопытно.

Следующая машина возникла на записи только в 11:17 – видавшая виды «Хонда» покидала Дворец, и то, что она принадлежала Полу, стало очевидно, когда я разглядела сквозь ветровое стекло даже не его лицо, а его шевелюру.

Как ни странно, вернулся он обратно буквально через пять минут, в 11:22.

– Визит в супермаркет? – попробовала угадать я.

– Не-а, – ответил Телохранитель, вынудив взглянуть на него. К моему облечению, он улыбался. Да что там – в его глазах плясали огоньки.

– Тогда что? – потребовала я ответа.

– А не скажу, – беззаботно сообщил он. – Сами увидите.

Дороти молчала, с любопытством по очереди оглядывая нас. Я уставилась в экран, словно от этого зависел мой гонорар – впрочем, возможно, так и было. Если бы дьявол в этот момент предложил мне талант не краснеть, я бы подписала любой договор, который он бы мне подсунул.

В 11:31 Шахи вернулись на своем внедорожнике.

В 11:46 Пол снова выехал на своей «Хонде» и вернулся в 11:51.

– Ладно, что он там, черт побери, делает?

– Толкает дурь, – обыденным тоном ответил Телохранитель. – В основном травку, временами что посерьезнее.

– Что?!

– По мелочи, так что мы не стали на него заявлять, – последовал ответ. – На то, что не предоставляет угрозу вашей безопасности, мы закрываем глаза, а иначе, – он метнул взгляд на меня, – хлопот не оберешься.