Когда, скажите на милость, Дороти нашла время запомнить это?

– Когда была жива ее мать, Рози Кивлехан, они разговаривали каждый божий день. Пола боролась с депрессией с тех пор, пока у нее не родился первый ребенок, что надолго подорвало ее брак. Она также активно занималась политикой, была ярой сторонницей нашего нынешнего избранного президента, чью победу она громко отпраздновала в интернете.

– Вы, должно быть, шутите? Собираетесь стоять здесь и читать панегирик женщине, которая поддерживает этого кретина?

Гнев, который Вивиан так старательно сдерживала, теперь выплеснулся наружу, исказив черты ее лица – хотя скорее уж это притворное спокойствие, которое она демонстрировала до сих пор, искажало истинную картину ее чувств.

– Конечно собираюсь, – ответила Дороти. – Потому что ни Пола, ни ее семья не заслуживали того, чтобы ее останки использовались в качестве реквизита в вашем эгоистичном замысле. Мы никогда не узнаем, что творилось у нее в голове, когда она вошла в реку, но ее семья имеет право знать все, что произошло с ней впоследствии, а также похоронить и оплакать ее должным образом. Они заслуживают того, чтобы эта история закончилась и они поставили в ней точку. – Она поджала губы. – Я об этом позабочусь.

Позади меня Лейла прокашлялась.

– Сделай столько добра, сколько в твоих силах.

Когда я повернулась, чтобы взглянуть на нее, то увидела в ее глазах слезы. Она жестом попросила Дороти продолжать.

– Для стольких людей, сколько возможно, – произнесла Дороти.

– Всеми возможными способами, – подхватила Лейла.

– Так долго, как только сможешь, – закончила Дороти. – Именно так.

– Да пофиг. – Вивиан пожала плечами. – Как вы думаете, мне позволят вести подкаст из тюрьмы?

Следователь Локуст защелкнул на ней наручники и вывел из комнаты.

Как только полиция удалилась, прихватив свою добычу, Дороти объяснила, что добиться от Вивиан полного признания можно было только одним способом – предоставив ей аудиторию. О чем Дороти и сообщила Локусту.

– Как вы можете понять, он воспротивился этой идее, но я знала, что Вивиан пойдет нам навстречу, только если мы обставим сцену как можно драматичнее.

Она обвела рукой собравшихся. К тому времени Шахи поспешили вернуться к своему сыну наверх, а Пол Рестон покинул здание – несомненно, он не горел желанием, чтобы его подработки на стороне оказались в зоне внимания официальных лиц.

– Я все еще не могу в это поверить. – Шейла Хасан удивленно качала головой. – Она просто стояла и выкладывала все как на духу.

– Я тебя понимаю, – отозвалась Лейла. – Было что-то пугающее в том, как… ясно она осознавала свои действия. Как спокойно она отнеслась ко всему произошедшему.

– Поймите, это все было игрой. – Ева Тёрнер стискивала в руке бумажный платок, но так им и не воспользовалась. – Она просто сыграла очередную роль. Она решила, что эволюционирует как личность, станет чуткой и доброй ко всем. Но поверьте, Вивиан Дэвис была совсем не такой. – Она сделала паузу. – Хотя я начинаю осознавать, что понятия не имею, какой она была на самом деле. Не думаю, что хоть кто-то из нас имеет.

– Многие ли из нас знают людей, которые их окружают? – задала Дороти риторический вопрос. – Даже вроде как самых близких и дорогих?

После этого заявления в комнате повисла тишина, прервавшаяся только тогда, когда Минна Хоули попыталась встать и чуть не упала. Она снова выглядела полумертвой, и Бобби пришлось подставить ей плечо. Дороти подошла к ним.

– Бобби, твоей матери понадобится твоя помощь. Очень много помощи. Как ты думаешь, ты справишься с этой задачей?

Возможно, мне только показалось, но, клянусь, его спина немного выпрямилась, когда он ответил:

– Думаю, да.

– Хорошо. – Дороти похлопала его по плечу, и мать и сын направились прочь, провожаемые нашими взглядами.

Вскоре после этого ушли Шейла и Ева, но Дороти дала им номер своего личного мобильного телефона и просила звонить ей.

– Я хотела бы помочь вам всем, чем смогу, – пояснила она. – Вы молодые, умные женщины, которые могут многое дать этому миру. И поверьте, миру понадобятся ваши знания и таланты.

– Может быть, следующие четыре года окажутся не такими плохими, как все думают? – предположила Шейла. – Может быть, он еще удивит нас? В хорошем смысле слова.

Дороти хмыкнула.

– Ваши слова – да богу в уши.

В лагере Дороти остались только Питер, Лейла, Денни, Сара и, конечно, мы с Дороти. Ничто не мешало нам уехать… И все же мы оставались на месте.

– Что ж, я знаю отличное местечко чуть дальше по дороге, – радостно сообщил Питер. – Женщина по имени Труди заведует там милой маленькой кухонькой, и я уверен, она сможет организовать для нас еду и праздничные возлияния. Не пора ли нам последовать в том направлении?

– Знаешь, – сказала Дороти, словно не услышав его, – одна деталь во всем этом деле никак не встает на место.

– Только одна? – уточнил Питер.

– Откуда Вивиан узнала, когда ей нужно оказаться в магазине спиртных напитков Бетти, чтобы сфотографироваться со мной?

Она помолчала, по очереди поглядев на каждого из нас.

– Разве она не сказала, что ей повезло? – осмелилась высказаться я.

– Это сказала я. И она не стала спорить. Но мы только что пришли к выводу, что ничего из того, что поведала нам Вивиан Дэвис, мы не можем принимать за чистую монету. И, учитывая, насколько важна была эта фотография для их с Вальтером плана, мне трудно поверить, что они оставили этот пункт на волю случая.

– Ну а почему тогда ты не спросила ее напрямую? – резко бросил Питер.

– Потому что я уже знаю, что произошло.

– Правда? – напряженно спросила Лейла.

– Конечно. Вивиан помог кто-то из моих близких. Кто-то, кто был готов продать информацию о том, где я нахожусь, за хорошую цену.

Если до этого в комнате стояла тишина, то теперь она стала просто гробовой.

Лейла прижала руку к груди (она все еще держала в руках планшет, поэтому на самом деле прижала к груди его).

– Надеюсь, ты не думаешь, что это сделала я?

Дороти холодно посмотрела на нее.

– Знаешь, какое-то время я именно так и думала.

– Я не могу поверить… – Голос Лейлы сорвался, слезы навернулись ей на глаза. – Я знала, что что-то происходит, я знала. То, как ты стала отстраняться от меня и ушла с… – она мотнула подбородком в мою сторону, – с ней.

– Прости меня, Лейла. Конечно, ты не имела к этому никакого отношения. Конечно, я это знаю.

Она протянула руку, и Лейла стиснула ее в своей. Меня поразил этот удивительно мужской жест близости и доверия – словно между двумя отправляющимися на битву римскими воинами в сандалиях и тогах. И все же этот жест вышел совершенно естественным.

– Я скучала по тебе, – призналась Лейла.

– Я тоже скучала, – ответила Дороти.

Хотелось бы напомнить, что расстались они едва на один день. Даже не на полный. Очевидно, Вивиан Дэвис была не единственной королевой драмы в округе.

– В свое оправдание скажу только, что не хотела смотреть правде в глаза, потому что знала, насколько это будет больно. – Она повернулась к сыну. – Как ты мог, Питер?

Казалось, он вот-вот начнет все отрицать… а потом просто ухмыльнулся.

– Несколько недель назад я сказал тебе, что совсем на мели, и просил помочь, – пожал плечами он. – Но ты сказала «нет». Так что мне пришлось взять дело в свои руки.

– Взять дело в свои руки – означало бы получить реальную работу, на которой тебе платят реальные деньги за то, что ты предлагаешь миру реальный продукт или услугу, – выпалила Дороти. – Мне неприятно это говорить, Питер, но ты просто пиявка.

– Матушка! – воскликнул он в притворном шоке, но я не могла отделаться от ощущения, что он в самом деле потрясен. Притворный шок скрывал настоящий.

– Ты пригласил нас поехать в тот винный магазин в заранее условленное время, а внутрь с нами не пошел, потому что согласовывал свои действия с ними в переписке, ведь так?