Чем больше Эбигейл думала об этом, тем больше убеждалась – да, это Мелли. Вполне логично, что, как сотрудница, она будет спать в главном корпусе, а соседняя дверь, скорее всего, ведет в ванную комнату.

Эбигейл колебалась, не зная, как ей поступить. Затем она внезапно услышала приглушенный звук спускаемой в туалете воды, и человек снова вышел в коридор. Двигаясь как можно тише, она побежала вперед и вскоре увидела, что это действительно Мелли, которая уже заметила ее приближение.

– Ш-ш-ш, – сказала Эбигейл, подняв палец перед губами, и подошла к Мелли. Та выглядела сбитой с толку и сонной.

– Эби… – начала было Мелли.

– Они убили Джилл, – прошептала Эбигейл, перебивая ее. – Муж только что забил ее до смерти камнем. Я все видела.

В тусклом свете было видно, как Мелли побледнела, ее глаза были широко раскрыты.

– Я не могу тебе помочь, – сказала она, слегка запинаясь. – Тебе нужно уехать отсюда.

– Я не могу. Послушай, что я тебе говорю. Я была свидетелем убийства.

– Мне жаль, – сказала Мелли, отступая на шаг. – Но здесь тебе никто не поможет.

– Послушай меня, Мелли. Меня накачали наркотиками и избили. Это был какой-то изощренный розыгрыш, но потом Алек Гринли действительно убил свою жену. Я все видела собственными глазами.

Мелли покачала головой; ее глаза метались, как будто за обеими женщинами следили.

– Я тебе верю, – сказала она, на сей раз шепотом. – Все, кто здесь работает, знают, чем они занимаются. Но послушай меня: тут тебе никто не поможет.

– Я не спрашиваю о ком-то другом, я спрашиваю про тебя.

Мелли снова покачала головой, ее подбородок задрожал.

– Я ничего не…

Она умолкла, потому что входная дверь домика распахнулась внутрь, и большой зал прорезал луч фонарика. Схватив Эбигейл за руку, Мелли втащила ее в узкую спальню. Внутри было темно, только лунный свет проникал через большое, забранное сеткой окно.

– Вылезай из окна на крышу. До земли всего около пяти футов. – Мелли осторожно, стараясь не шуметь, подняла сетку.

– Можно я спрячусь здесь? – прошептала Эбигейл.

– Нельзя. Нет. Пожалуйста, уходи. Я не скажу им, что ты была здесь, но это все, что я могу тебе обещать.

Эбигейл показалось, что она услышала шаги на лестнице, ведущей на второй этаж. Просунула ногу в окно и выбралась на наклонную металлическую крышу. Затем осторожно спустилась к краю и увидела, что Мелли права: высота была небольшой. Схватившись за край желоба, Эбигейл опустилась вниз и услышала, как сетчатый экран встал на место. Снаружи было тихо и светлее, чем в главном корпусе. Луна, не заслоняемая облаками, позволяла ей видеть на пятьдесят ярдов в сторону теннисных кортов; слева от нее была дорога, ведущая от лагеря к взлетной полосе. Двигаясь влево, Эбигейл обошла здание, пока не добралась до его края, после чего, пригнувшись, быстро перебежала через дорогу и нырнула в лес на другой ее стороне.

Земля здесь начинала спускаться к пруду, но вместо того, чтобы пойти в этом направлении, Эбигейл стала пробираться сквозь деревья к задней стороне ряда домиков. Она услышала позади себя крик – по всей видимости, того мужчины, который чуть не обнаружил ее в главном корпусе. Но вряд ли он заметил, в каком направлении она побежала. Шагая через лес, Эбигейл увидела, как по поверхности пруда скользнул луч другого фонарика. Она продолжала идти, пока не достигла задней стены первого домика. Интересно, вдруг они не заперты? Ей бы очень этого хотелось. Ее план состоял в том, чтобы пробраться в один из них, пока они пусты, и спрятаться либо под кроватью, либо в шкафу. Съесть свою еду, попытаться немного поспать.

Если она переживет следующий день, в ее распоряжении будет еще одна ночь, и она уже составила план, пусть даже ненадежный, как ей на самом деле выбраться с острова. Но, чтобы это произошло, нужно дожить до завтрашней ночи. Ей была нужна нора, чтобы спрятаться.

Узнав заднюю веранду своего домика, Эбигейл решила заглянуть в соседний, но передумала. Никому ведь в голову не придет, что она вернется в свой домик, не так ли?

Возможно, ее домик – самое лучшее место. Она вспомнила стенной шкаф, тот, которым пользовался Брюс, и дополнительное пространство сбоку – нишу с полками. Поднялась по трем ступенькам на веранду и открыла дверь. Было темно, но Эбигейл хорошо помнила планировку. Тем не менее постояла мгновение, привыкая к темноте, прислушиваясь, чтобы убедиться, что она одна. Прежде чем спрятаться, было бы неплохо воспользоваться ванной и, возможно, набрать запас воды. Первым делом Эбигейл решила справить нужду. Звук отдавался грохотом в ее ушах, но она заставила себя смыть за собой. После чего постояла, прислушиваясь, не выдало ли ее журчание воды. Но нет, никто не пришел. Сигнализация не сработала. Ни один прожектор не залил домик ослепительным светом.

Эбигейл подошла к перегородке, за которой стоял холодильник, и какое-то время размышляла, стоит ли ей открыть его и взять бутылку воды. Журчание воды в унитазе никто не услышал, а вот заметить свет внутри домика гораздо проще, тем более что в окнах всех других домиков было темно. Эбигейл решила не рисковать и вместо этого шагнула в шкаф.

Закрыв за собой дверь, она скользнула в большую боковую нишу. Это было даже лучшее укрытие, чем она представляла, – около трех футов пустого пространства со встроенными полками для хранения дополнительного белья и подушек. Но под полками было достаточно места, чтобы Эбигейл могла забиться в угол и даже присесть, поджав под себя ноги. Ее можно будет заметить только в том случае, если кто-то заглянет внутрь и посмотрит прямо в угол. Она знала, что это рискованно, но рассчитывала на то, что все решат, что она скрылась в лесу. Будут ли они искать ее здесь? Возможно, будут, но не сразу. Пока не убедятся, что она не прячется в лесной чаще.

Эбигейл сняла с полки подушку и устроилась в темном углу. Не съесть ли ей немного сыра и яблок? Но она не чувствовала себя голодной. Спрятав еду и нож под подушку, откинулась назад и закрыла глаза. Она даже не надеялась заснуть, но, должно быть, все-таки задремала, потому что ее разбудил звук движения в домике. Эбигейл напряглась. Они ищут ее или это Брюс вернулся в домик, чтобы поспать?

В туалете зажурчал унитаз, затем из крана полилась вода, и наконец на долгое время воцарилась тишина, нарушенная трижды звуком короткого кашля. Кашлял Брюс, она тотчас узнала его.

Эбигейл вытащила из-за подушки нож. Если он все-таки заглянет в шкаф, чтобы обыскать его, она на него набросится. Может полоснуть его ножом, перерезать ему ахиллово сухожилие…

Эбигейл прислушалась. Ничего. Потом – негромкое похрапывание. Она расслабилась. Обычно Брюс спал крепко, и Эбигейл знала: как только он начинал храпеть, разбудить его было почти невозможно.

Иди и убей его.

Эбигейл проигнорировала этот голос в голове и слегка ослабила хватку.

Выскользнуть из шкафа и вонзить нож ему в грудь, пока он спит, было бы легко. Но как это ей поможет?

Он пытал тебя.

Представь, как это будет приятно…

Но это не поможет ей выбраться с этого острова.

Одним человеком, ищущим тебя, станет меньше.

Эбигейл ослабила хватку, потянула мышцы шеи.

Представь, что ты при этом почувствуешь…

И Эбигейл позволила себе это представить. Она стоит над кроватью, Брюс лежит на спине, как обычно, одна рука касается лица. У нее будет выбор: либо в открытую шею, либо прямо в сердце… Увы, это не то, чего она хотела. Сейчас ее главная цель – выжить. Рассказать свою историю. Поведать людям о том, что они с ней сделали, что случилось с Джилл.

Эбигейл снова откинулась на подушку – и вот теперь почувствовала голод. Она съела половину сыра, почти передумала есть яблоко, опасаясь, что оно будет громко хрустеть, но потом все-таки съела, тихонько жуя и то и дело прислушиваясь к храпу Брюса. Надеясь, что запах сыра рассеется в тесном пространстве, завернула еду и снова закрыла глаза, то проваливаясь в сон, то просыпаясь, пока не услышала громкий стук в дверь домика.