– Эрик! – почти крикнула она, догоняя его.

Он остановился и, повернув голову, сказал:

– Привет.

– Мы можем поговорить?

– Конечно. Я просто шел пообедать. Не хочешь составить мне компанию?

– Мы можем пойти к тебе в домик? Знаю, как это звучит… Но дело не в этом.

– Да, конечно.

Вместе они вернулись к его домику. Эрик молчал, и Эбигейл гадала, о чем он думает. Она надеялась, что вряд ли он думает, что она изменила свое мнение об их отношениях, но в данный момент это беспокоило ее меньше всего. Они подошли к двери, Эрик открыл ее и пропустил Эбигейл вперед. Внутри все было обставлено иначе, чем у них с Брюсом, но не менее роскошно. Стены окрашены в более темный коричневый цвет, над кроватью висит голова лося.

– Тебе что-нибудь принести? – спросил Эрик, когда Эбигейл села на темно-зеленый диван возле незажженного камина.

– Нет, ничего не нужно.

– Что происходит? – Он присел на край кожаного кресла напротив нее. На нем были джинсы и выцветшая футболка. Было в его одежде, такой повседневной, почти студенческой, нечто такое, что успокоило Эбигейл. Мысленным взором она увидела их двоих в Калифорнии, как она стягивает джинсы с его узких бедер…

– Помнишь наш разговор с тобой в лесу сегодня утром? – начала Эбигейл.

– Да.

– И ты сказал, что на этом острове как будто есть нечто странное, что с ним что-то не так.

– Да.

– Потому что это непохоже на настоящий курорт, верно? Ты сам так сказал.

Эрик кивнул.

– Было что-то еще? Что-то такое, что кажется тебе странным в этом месте? Или только это?

Эрик колебался. Эбигейл видела, что он задумался, не зная, что именно ей сказать.

– Что такое? – спросила она.

– Извини, я думаю… Почему ты задаешь мне эти вопросы? Что случилось?

– Во-первых, они не отпускают меня с этого острова.

– В смысле не отпускают?

– Я сказала Брюсу, что хочу улететь отсюда сегодня, и он сказал, что организует самолет, чтобы забрать нас, но теперь говорит, что тот прилетит только завтра утром.

– Так, – сказал Эрик, и она попыталась прочесть выражение его лица.

– Поэтому я попросила разрешения воспользоваться телефонами, которые здесь есть, стационарными в главном корпусе. Я просто подумала, что смогу договориться с другой авиакомпанией – или, по крайней мере, поговорю с подругой, и та попробует решить этот вопрос.

– И что случилось?

– Телефоны отключены. Они не работают.

– Это подозрительно…

– Ты просто так говоришь или правда соглашаешься со мной? Мне нужно знать. Похоже, я схожу с ума…

Эрик прижал ладони к коленям и поднял плечи, а через мгновение сказал:

– Я расскажу тебе кое-что, чего не должен говорить. Это может быть связано с тем, что здесь происходит, а может, и нет. Но в любом случае я думаю, что тебе нужно это услышать.

– Что такое?

Он взволнованно встал.

– Господи, ты наверняка возненавидишь меня за то, что я сейчас тебе расскажу. И хотя это последнее, чего я хочу, так будет правильно.

– Серьезно, что такое?

– Ладно. Просто сначала выслушай всю историю, а потом уже можешь судить. Ладно?

– Конечно. Давай. Как скажешь.

– В общем, когда мы встретились на винограднике в Калифорнии, это произошло не случайно. Мне заплатили, чтобы я познакомился с тобой…

Солнце, должно быть, скрылось за облаком, потому что внутри домика на мгновение стало темно, а затем опять посветлело.

– Что?! – ахнула Эбигейл.

– Мне заплатили. Чтобы я познакомился с тобой. – Тело Эрика было напряжено, но взгляд был направлен прямо на нее.

– Кто… кто тебе заплатил? – спросила Эбигейл.

– Не могу тебе сказать, не знаю. В смысле знаю вот что. Ко мне обратились через моего агента в Сан-Франциско. У меня есть театральный агент, хотя он по большому счету не так часто дает мне работу. Но он сказал мне, что кто-то видел мое фото и хотел узнать, не готов ли я взяться за одну работенку, правда, не совсем актерскую. За хорошие деньги, большие деньги, и я согласился хотя бы выслушать, что от меня требуется. Я не говорил напрямую с тем, кто меня нанимал, все проходило через моего агента.

– И это было связано со мной?

– Да, – сказал он. – Мне рассказали, кто ты и где ты будешь в те выходные, когда мы встретимся. Они забронируют для меня номер в том же отеле, а моя работа заключалась в том, чтобы познакомиться с тобой и попытаться…

– И попытаться переспать со мной, – закончила за него Эбигейл дрожащим голосом.

Эрик поджал губы и шумно вздохнул.

– Да. В общем и целом. Я имею в виду, мне не сказали открытым текстом, что я должен переспать с тобой или что-то в этом роде. Мне было просто сказано, что моя работа – встретиться с тобой, познакомиться и… соблазнить. Затем я должен был доложить, что именно произошло. Таково, по-видимому, было требование клиента. Они хотели знать, что именно произошло.

– О господи, – прошептала Эбигейл. Она даже не знала, что еще сказать. В глазах помутилось, живот свело. – Это наверняка был… Ты думаешь, это был Брюс? Конечно, это был Брюс. Он проверял меня. О господи…

– Я правда не знаю, – сказал Эрик. – Это было частью уговора, что я ничего не узнаю. Я никогда не встречался с клиентом. Только отчитался перед агентом.

– И тебе не сказали, зачем ты должен это сделать? – спросила Эбигейл, чувствуя прилив ярости. – Ты не подумал спросить, зачем тебе поручили попытаться трахнуть совершенно незнакомого человека?

– Я собирался спросить. И спросил, – ответил Эрик. – Но мне попросту не сказали. Поверь, мне невероятно стыдно, что я взялся за эту работу. Этому нет никаких оправданий. Но мне нужны были деньги. Знаю, это не повод, знаю… Но, если честно, я был заинтригован.

– Могу себе представить.

– Нет, выслушай меня. Мне показали твое фото, чтобы я, очевидно, мог тебя узнать.

– Что за фото? Откуда они его взяли?

– Они показали мне твою страницу в «Фейсбуке».

– Понятно, – вздохнула Эбигейл.

– И, даже просто глядя на нее, я почувствовал что-то… Меня потянуло к тебе. Слушай, я знаю, это звучит жутко, но это так.

– Тебе показали только это фото? Они рассказали тебе что-нибудь обо мне? Что еще они знали?

– Мне сказали, что тебе понравится мое актерское прошлое, потому что твои родители управляли театром. Они также сказали, что тебе нравятся старые фильмы. Сказали, что ты забавная. Вот, пожалуй, и всё.

– Они сказали тебе, что мой любимый поэт – Эдгар По?

Эрик умолк, и Эбигейл поняла: он думает, не солгать ли ей.

– Да, – ответил он, – сказали.

Эбигейл сжала кулаки и стиснула зубы. Из горла вырвался сдавленный крик.

– Я знаю, знаю, знаю, – сказал Эрик. – Я знаю, что ты чувствуешь.

– Ничего ты не знаешь, – сказала она. – Уж поверь мне.

– Хорошо, ты права, не знаю.

Эбигейл вздохнула и сказала себе, что даст выход гневу позже. В данный момент ей нужно было услышать всю историю до конца.

– И ты выучил стихотворение Эдгара Аллана По на тот случай, если я его упомяну?

– Да. То есть я уже знал это стихотворение, если это что-то меняет. Но я освежил его в памяти. Знаю, это звучит ужасно… Сущий кошмар.

– И они так и не сказали, почему тебя просят это сделать?

– Я спросил, но мой агент не ответил. Когда же мне сказали, что это девичник, тогда я, скажем так, сделал предположение.

– Сделал предположение, что тебя нанял мой жених, чтобы испытать мою верность?

– Да, такое приходило мне в голову.

– И ты все равно это сделал…

Эрик, уже примостившийся на краешке кресла, подвинулся еще на полдюйма.

– Послушай, – сказал он. – Ты можешь не напоминать мне, что я поступил с тобой подло. Да, знаю, я совершил подлость. Я знал это, когда согласился на эту работу, и когда я ее делал, и после. Я пытаюсь помочь тебе сейчас, потому что согласен с тобой: здесь происходит что-то ужасное, и, на мой взгляд, это наверняка как-то связано со мной, с тем, что произошло той ночью. Но теперь я на твоей стороне.