Но правда ли она думала, что попала в такой фильм? Раньше – да, но теперь все изменилось. Эрик Ньюман пугал ее, хотя и не так сильно, как то, что она увидела вчера вечером, или сходство между ее ситуацией и ситуацией Джилл. Нет. Скорее она попала в некий фильм ужасов, и все вот-вот станет еще страшнее. Ничего толком не складывалось, и вот теперь она сидит на поляне в лесу рядом с жуткой табличкой… Так в какой же фильм она угодила? Не в классический ужастик с морем крови вроде «Пятницы 13-е», а в нечто более странное. Потом ей на ум пришел «Плетеный человек», но не ужасный ремейк с Николасом Кейджем, хотя она питала слабость к этому фильму, а оригинал семидесятых с Кристофером Ли. Как и в том фильме, она сейчас на острове, вокруг нее происходят странные вещи, и она никому не доверяет, даже своему мужу. Вдруг ее тут сожгут заживо?[816]

Под порывами ветра деревья вокруг нее качались в унисон. Воздух пропах сосной и солью, откуда-то издалека доносился сладковатый аромат идущего из трубы дыма. Но было и еще что-то – запах приливной гнили, тлена и разложения. Эбигейл посмотрела сквозь деревья на небо. В вышине над лесом летали птицы. На мгновение она закрыла глаза и представила, что может летать. Этот сон снился ей на протяжении всей ее жизни: ощущение полета, как ее подхватывает ветер и она скользит по воздушному потоку. Эбигейл часто видела этот сон, когда была моложе, отчего Зои пришла к выводу, что в своей предыдущей жизни Эбигейл была птицей. («А я была кошкой, – заявляла Зои. – Мы бы не поладили».) В данный момент Эбигейл думала о том, что она отдала бы все на свете за возможность оттолкнуться от земли, взмыть вверх и улететь прочь от этого острова ужасов. В реальности же ей придется ждать прибытия самолета, что находится совершенно вне ее контроля.

Она придумала план. Она вернется в домик, ничего не скажет Брюсу о своей встрече с Мелли, лишь сообщит ему, что хочет организовать доставку еды в домик. Потом просто затаится там и будет надеяться.

Пожалуйста, боже…

Самолет прилетит завтра утром, и она улетит на нем.

Как только вернется на материк и вновь хотя бы отчасти станет хозяйкой собственных действий – сумеет принять решение, как ей поступить в ситуации с Брюсом. Ведь это была ситуация, не так ли? Все утро у нее из головы не выходили слова, которые он бросил ей в лицо – «избалованная стерва». И сами эти слова, и то, как он их произнес, с неподдельной ненавистью в голосе… И Брюс, безусловно, неким образом причастен к сокрытию правды о том, что случилось с Джилл. Чем больше Эбигейл думала о нем, тем больше понимала, что совершила громадную ошибку, выйдя замуж за человека, которого она не так уж хорошо знает. В конце концов, он был незнакомцем, а она позволила ему ослепить себя, потому что Брюс был добр, старомоден и щедр.

И богат, Эбигейл, не забывай об этом…

Да, богат. У нее еще будет время попытаться понять, насколько это повлияло на ее решение, но сейчас есть вопросы поважнее.

И, может, есть хорошее объяснение? Что, если Брюс никак к этому не причастен?

«Избалованная стерва…»

Эбигейл встала. Как бы ей ни хотелось подольше оставаться в лесу одной, она составила план, и настало время его осуществить.

Домик был пуст, как она и надеялась. Эбигейл знала: в конечном итоге ей придется решиться на откровенный разговор с Брюсом, но она была не против отложить этот момент на некоторое время.

Эбигейл подошла к холодильнику и достала контейнер с фруктовым салатом, тарелку с сыром и мясную нарезку, которые стояли там с тех пор, как они с мужем приехали. Затем схватила фруктовую газировку и сделала жадный глоток прямо из бутылки. Съела весь сыр, который был на тарелке, затем выбрала из салата понравившийся ей фрукт – и съела и его тоже. Переодевшись в пижамные штаны и футболку, заползла в кровать и поставила рядом с собой бутылку газировки. Когда Брюс вернется, она просто скажет ему, что неважно себя чувствует и до прибытия самолета хочет остаться в домике.

Эбигейл не могла уснуть. Она положила себе под голову две подушки и принялась наблюдать за тем, как прямоугольник света, проникавший из выходящего на запад окна, двигается по пододеяльнику. Потом встала с кровати и, приоткрыв дверь, выглянула в щелочку на главный корпус, проверяя, не спускается ли Брюс по склону к их домику. Никого не увидев, закрыла дверь и пошла к шкафу, которым пользовался Брюс. Он повесил одежду на вешалки, но Эбигейл не сразу увидела, куда муж поставил свою пустую дорожную сумку. Посмотрела на полку наверху шкафа, но сумки там не было. В конце концов она нашла ее на полу шкафа, задвинутую к самой стенке. Шкаф был гораздо вместительнее, чем она думала: глубокий, с боковой нишей с дополнительными полками.

Эбигейл опустилась на колени, расстегнула кожаную сумку и пошарила внутри. Мобильник Брюса был там. Она достала его и включила. Брюс сменил фоновую картинку на одну из фотографий со свадьбы – непостановочный снимок, где они оба смеялись, стоя посреди танцпола. Казалось, это был момент из другой жизни. Эбигейл проверила, заблокирован ли телефон, и да, он был заблокирован. Она несколько раз видела, как Брюс вводил свой четырехзначный пароль, но сейчас не могла его вспомнить. К тому же какой смысл пытаться разблокировать телефон, когда на острове нет связи?

Она положила телефон обратно в сумку и пошарила в застегнутых боковых карманах в поисках чего-нибудь еще. Там была книга в мягкой обложке, что-то академическое под названием «Иерархия в лесу». Эбигейл пролистала страницы. На внутренней стороне обложки была надпись:

Брюсу.

Классная вещь.

Твой брат Чип

Эбигейл предположила, что это был Чип Рэмси. В конце концов, сколько у Брюса знакомых Чипов? Не то чтобы это многое для нее значило… Подзаголовок гласил: «Эволюция эгалитаристского поведения». Она положила книгу обратно.

В другом внутреннем кармане нашлось еще больше вещей. Гравированная зажигалка, нераспечатанная пачка мятных пастилок и причудливое серебряное кольцо с изображением мужского лица, сделанного из листьев, – точно такого же, как то, которое она видела на табличке в лесу. Эбигейл впилась в него глазами, завороженная и встревоженная. В ее памяти всплыли слова «зеленый человек». Она могла представить себе их на вывеске перед баром или же перед пабом из поездки в Англию, которую они с Беном совершили после окончания колледжа. У нее не получалось связать все это воедино, но теперь Эбигейл точно знала: все, что происходит здесь, на курорте Куодди, так или иначе связано с ее мужем. Не может быть совпадением, что у него было кольцо – которое он скрывал от нее – с тем же изображением, что и на указателе, ведущем к той поляне в лесу.

Она вернула кольцо в карман дорожной сумки, засунула ее обратно в шкаф и проверила, что по ней не видно, что ее трогали. Что бы ни значило это кольцо, Эбигейл не хотела провести следующие восемнадцать часов одна в домике с Брюсом. Она не знала, куда еще пойти, но не хотела оставаться здесь. Вновь переоделась в джинсы и свитер и на всякий случай посмотрела в окно, не идет ли он по лужайке, но там не было ни души. Даже мишени для стрельбы из лука были сняты. Внезапно Эбигейл пронзило жуткое чувство или скорее даже образ. Все они – все, кто был здесь, на курорте, – собрались в главном корпусе, чтобы обсудить ее дальнейшую судьбу. Вот почему на улице так тихо в такой прекрасный день…

Она против них.

Часть ее хотела взять столько еды и воды, сколько она могла унести, бежать в лес и ждать там. Но ждать чего? Самолета? Какой-то спасательной операции?

Ее взгляд привлекло движение, и Эбигейл заметила Эрика. Вероятно, тот только что вышел из своего домика и теперь шел через лужайку. Не задумываясь, она выскочила наружу и поспешила к нему. Как бы странно это ни было, возможно, он ей друг – и, возможно, единственный, который у нее здесь есть.