Подошедшая стюардесса потребовала у Тесс, чтобы та закрыла ноутбук. Тесс сунула ей под нос жетон, и женщина моментально испарилась. Что ж, работа наделяет определенными преимуществами.

Наличие у Мэй Лин диплома порождало очередную вереницу вопросов без ответа. Девушки обучались в разных заведениях, в разных городах и разным специальностям. Тогда где же всех их отыскал несуб? И как? В сетевых аккаунтах Мэй он не оставил ни малейшего следа. Возможно, следует поискать то общее, что присуще колледжам, которые окончили девушки, и тогда как-то обозначится место пересечения интересов жертв и убийцы. А если учебное заведение тут ни при чем? Может, несуб охотится в клубах, где девушки отмечают полученные дипломы? Ведь там они охотнее пойдут на контакт с очаровательным и харизматичным незнакомцем, нежели в каком другом месте.

Самолет приземлился в Международном аэропорту О’Хара ранним утром, и Тесс довелось в полной мере вкусить прелестей езды в печально знаменитый чикагский час пик. Отстояв длиннющую очередь в прокат автомобилей и продравшись через бессчетное количество пунктов сбора оплаты на магистралях, которые еще сильнее тормозили и без того еле движущийся поток автомобилей, она припарковалась перед домом, где жила семья Лин, спустя целую вечность.

Мрачноватое роскошное трехэтажное здание близ Бёрнемского парка могло соперничать в изяществе с бостонскими особняками из бурого песчаника, а в просторе — с жилищами Среднего Запада. Прежде чем подняться по ступенькам к парадному входу, Тесс остановилась и окинула дом восхищенным взглядом, пытаясь угадать, почему мистер Лин — на минуточку, успешный торговец недвижимостью, который может жить, где и как ему заблагорассудится — избрал местом своего обитания кондоминиум. Неужели людей так привлекают общие стены и удобства? Некоторых, возможно, да. Но определенно не Тесс.

Она позвонила, и дверь ей открыл сам глава семейства. Он провел специального агента в обшитую деревянными панелями гостиную и предложил чаю. Тесс с благодарностью согласилась, и появившаяся из недр дома миссис Лин принялась хлопотать у столика.

Ожидание затянулось на несколько минут, в течение которых специальный агент наслаждалась безмятежной, хотя и немного печальной тишиной комнаты. Высокие окна, занавешенные тюлем и окаймленные темно-бордовыми шторами с золотыми кисточками, света давали немного — на большее хмурое небо Чикаго не расщедрилось. Расстеленный на полу роскошный восточный ковер с густым ворсом совершенно заглушал шаги. Искусно подобранная мебель из темной твердой древесины и с кожаной обивкой радовала глаз. Вся эта неподвластная времени обстановка — нигде не видно и следа электроники — надежно защищала обитателей дома от суеты современной жизни. Некоторую индивидуальность комнате придавали китайские элементы убранства — отделяющая уголок для чтения решетчатая ширма, росписи по шелку на стенах, изящные гипсовые статуэтки на каминной полке.

Тесс перевела взгляд на миссис Лин, проводившую каноническую чайную церемонию, и забеспокоилась, не понимая, как нужно себя вести. В итоге решила наблюдать за хозяевами и подражать им. Наконец приготовления были завершены и чай разлит по чашкам. Специальный агент протянула матери Мэй руку, представилась и добавила:

— Спасибо, что согласились повидаться со мной. Я понимаю, как вам тяжело.

Миссис Лин ответила на рукопожатие. Рука у нее оказалась безвольная и очень холодная. Затем, когда хозяйка заняла место рядом с мужем на диване, в гостиную вошел молодой человек. Он устроился в кресле.

— Это наш сын, Хань, — представила юношу миссис Лин. — Ему двадцать. Он все, что у нас осталось. Сегодня нашей дочке исполнилось бы девятнадцать лет и два месяца… — По щекам женщины потекли слезы.

— Чем обязаны, агент Уиннет? — хмуро поинтересовался мистер Лин. — Прошло уже с полгода, как с нами в последний раз общались насчет Мэй. Тогда нам сообщили, что для поимки чудовища, убившего нашу девочку, недостаточно улик. Боюсь, его так никогда и не найдут.

Тесс с сочувствием посмотрела на отца Мэй. Тот сидел сгорбившись, в напряженной позе. Под глазами залегли тени, голос, когда прозвучало имя дочери, дрогнул от невыразимой боли. Невысокий, сухощавый, равно как и его жена. Типичный китаец. А сын — крупный, гораздо выше родителей — выглядел настоящим американцем, словно американская культура неким образом наложила физический отпечаток на его черты.

— Расскажите мне о Мэй, пожалуйста. Как она жила? Чем занималась в последние несколько недель перед тем, как ее похитили?

Родители переглянулись, брат сидел, безучастно уставившись в пол.

— Она была хорошей девочкой, — произнесла миссис Лин так тихо, что Тесс еле ее расслышала. — Много училась. Ей не терпелось покончить с учебой и начать жить самостоятельно. Она только-только окончила колледж, а ведь ей не было и восемнадцати. Вы знали об этом?

Специальный агент кивнула:

— Как ей это удалось?

— Она была не по годам развитой, умненькой, — заговорил мистер Лин. — Очень много занималась. С седьмого класса могла одолеть двухлетнюю программу всего за год. Я предлагал ей перевестись в другую школу, для одаренных детей, но она захотела остаться с друзьями. Мечтала работать вместе со мной, вести семейный бизнес. — Он осекся от переполнявших его чувств. — Я очень ею гордился.

— Наверно, проходить два года за один очень трудно, — отозвалась Тесс. — И как друзья Мэй реагировали, что она их так опережает?

Родители опять переглянулись, и даже Хань наконец-то оторвал взгляд от ковра — впрочем, через секунду он снова опустил глаза.

— Все любили мою маленькую Мэй, — ответила мать. — Ее друзей не задевало, что она ушла далеко вперед, да и потом, у нее все время появлялись новые товарищи.

— Они пользовались ее домашками, тетрадками и контрольными, — заговорил вдруг Хань. — Это же все равно что попасть на предварительный просмотр, только не кино, а программ следующего класса. В последние два года в средней школе я тоже заглядывал в ее тетрадки. Классно было.

Отец бросил на сына разочарованный взгляд и снова воззрился на Тесс.

— Что именно вам так нравилось? — поинтересовалась специальный агент.

— Не нужно тратить кучу времени на домашку.

В английском парня напрочь отсутствовал типичный акцент, даже та характерная мелодичность и интонации, с которыми китайцы произносят фразы на английском. Хань говорил как самый обыкновенный белый уроженец Чикаго.

— Хм, интересно, — слегка улыбнулась Тесс. — И как же вы с ней расплачивались?

— А никак, — покачал головой парень. — Мэй ничего не нужно было взамен. Она хотела поскорее окончить школу, а нам всем просто повезло.

— А как она развлекалась? Что предпочитала?

— С удвоенной школьной нагрузкой у нее на это оставалось очень мало времени, — быстро ответила миссис Лин.

— Она торопилась жить, моя девочка, — добавил ее муж. — Но учеба была прежде всего.

Тесс с любопытством взглянула на брата Мэй. Все-таки как бы подросток ни рвался освободиться от учебы, он ни за что не откажется радостей жизни. Однако Хань снова погрузился в созерцание ковра.

— Если у нее возникало желание, мы брали ее на свои мероприятия, — продолжила миссис Лин. — Нам хотелось научить ее добиваться успеха в обществе.

— Что за мероприятия?

— Сейчас мне на ум приходит ежегодная конференция инвесторов в недвижимость. Она продолжается три дня, и каждый вечер для крупных бизнесменов и их семей организуются фуршеты и изысканные ужины, — ответила женщина. — Это весьма престижное мероприятие. Туда Мэй ездила всегда с восторгом. Она начала проявлять интерес к вечерним платьям, косметике, украшениям… — Миссис Лин глубоко вздохнула, нервно сцепив руки на коленях. Затем снова заговорила: — Наша девочка была обычным американским подростком. Китайская культура ее нисколько не занимала, как бы я ни старалась привить ей интерес.