— Снова? Так ты уже звонил до этого?

— Да, когда мы с Тиффани все осмотрели в первый раз, но так и не нашли Джули. Это было примерно полвторого.

— И?..

— Приехал какой-то коп, спросил, не сбежала ли она с другим парнем. М-да… Просто невероятно! Потом сказал, что пока не пройдет двадцать четыре часа, ничего поделать не может. Сослался на какое-то положение.

— А после, в пять?

— Да то же самое, и коп тот же самый, только на этот раз он еще и разозлился, что я опять позвонил. Правда, утром он соизволил посмотреть на машину Джули и записать ее номера. Но по-прежнему не считал это чем-то важным и возбуждать дело отказался.

Тесс и старший детектив переглянулись.

— Тогда мы поехали к ней домой, поговорили с ее отцом. Тот пустил в ход свои связи, кому-то позвонил, и после этого полиция наконец-то официально возбудила дело. Собственно, и всё. С тех пор никто палец о палец не ударил, с самого утра.

Тесс снова поймала взгляд Мичовски, тот помрачнел, отвел глаза и уставился в землю.

— Я ждал почти до полудня. В Майами-Дейд делом попросту не занимаются.

— Мы не из округа, — вставила Тесс.

— Ага, это я понял.

— И как же вы поняли? — искренне заинтересовался Мичовски.

— Потому что вы-то занимаетесь расследованием, вот как, — отрезал Дрю. — Но при чем тут ФБР? Получено требование о выкупе?

— Нет-нет, ничего подобного, — поспешно ответила специальный агент, в очередной раз переглянувшись с детективом. И решила соврать. Незачем парню забивать себе голову всякими ужасами. — Я здесь по межведомственной программе обмена опытом. Так что беспокоиться не о чем. Наоборот, расследованию пропажи твоей девушки оказывается дополнительная помощь.

— Хм, ясно… — проговорил Дрю, однако взгляд его давал понять, что объяснению он не поверил ни на секунду. Парень помрачнел и нахмурился еще больше.

— Как складывались ваши отношения? — Тесс сменила тему.

— Великолепно, — грустно ответил Дрю. — Мы собирались пожениться после того, как она сдаст экзамен по адвокатуре.

Тесс закусила губу, прогоняя прочь дурные воспоминания. Даже если Джули выживет, отношения между ними никогда не будут прежними. Это точно. Не после того, что несуб вытворяет со своими жертвами. Специальный агент жадно вдохнула разогретый влажный воздух.

— А почему ты не встретился с девушками прошлым вечером? Что произошло?

— Колесо… — гневно процедил Дрю. — Спустило чертову шину… И вот теперь Джули пропала. Черт, надо было взять такси!

— Могли тебе повредить колесо намеренно? Не заметил ничего такого?

— Что-что? Да нет, не заметил… А вы к чему это?

— Просто спрашиваем, что приходит в голову. Проверяем все версии, — невозмутимо пояснил Мичовски.

— Обычное дело, спустило шину. Только заняло больше времени, потому что мой домкрат пропал. Даже не знаю, куда эта штуковина запропастилась… Пришлось одалживать. Поэтому-то я и сказал, чтобы они ехали без меня. Вот же блин…

Парень в отчаянии схватился за голову, погрузив пальцы в слипшиеся от жары темные волосы. Ясное дело, винил себя в том, что произошло.

Интересно, задумалась специальный агент, а что на самом деле приключилось с домкратом? Трудно предположить, что будущий инженер вроде Дрю станет разъезжать без подобного устройства. Но стоит ли тратить время на расследование инцидента? Вдруг это одна из дурацких случайностей, один из идиотских зигзагов судьбы, что частенько отвлекают от чего-то по-настоящему важного, запутывают и задерживают?

И никакой ясности в том, как несуб выбирает жертву: следит, ставит хитроумные капканы, или, наоборот, хватает с наскока? Но, вне зависимости от образа действий ублюдка, Джули в его лапах. Ее необходимо найти, а значит, вычислить его. Убийцу, имеющего привычку размещать трупы своих жертв на пляже, установив их лицом к солнцу.

Она просыпалась медленно, словно выбиралась из бездонной ямы. Ее сознание обволакивала парализующая ватная тьма. Первая четкая и здравая мысль, которая пробилась сквозь эту пелену, подсказала, что ее накачали наркотой. И она с каждой секундой все сильнее убеждалась в этом, чувствуя странное оцепенение мозга. И тело ощущалось словно чужое. Хотелось снова отключиться.

Девушка изо всех сил сопротивлялась желанию вновь погрузиться в забытье и заставила себя открыть глаза, которые показались ей болезненно сухими. Казалось, веки приклеились к глазным яблокам, поэтому ей пришлось приложить немалое усилие, чтобы поднять их. Но и теперь ее окружала тьма. Она почувствовала, что рот тоже пересох, и несколько раз сглотнула, чтобы избавиться от ощущения шершавого пергамента в горле.

Потом попыталась протереть глаза, но руки не слушались. Она могла чуть-чуть пошевелить ими, но до лица было не дотянуться. Голова шла кругом, в сплошной темноте не получалось хоть сколько-то сориентироваться. Правда, удалось различить слабый свет, который исходил откуда-то слева от наборной панели системы сигнализации на стене. Синеватая подсветка экрана, зеленый и два красных огонька светодиода. Все остальное тонуло во мраке.

Она напрягла глаза, а потом изо всех сил зажмурилась, надеясь смочить их слезами. Да, несомненно, ее одурманили, причем весьма приличной дозой. Такое обезвоживание слизистой часто бывает побочным эффектом от седативных средств. Оттого, что ей удалось хоть как-то объяснить собственные ощущения, стало немного легче. Но этого было недостаточно. Она снова сглотнула, с усилием, напрягая саднящее горло. Почему-то собственное тело казалось ей невесомым, будто она парила в космосе, и понятия не имела, где верх и где низ. Ее опять замутило.

Тогда она снова попробовала согнуть руку, решив поначалу, что не способна двигаться потому, что онемели мышцы. Сосредоточилась на левой, желая прикоснуться пальцами к лицу. Рука шевелилась, но лишь самую малость, и каждое движение отзывалось головокружением. Все тело словно покачивалось, она на самом деле бесконтрольно плавала в невесомости. Седативный препарат, что ей вкололи, по-прежнему оказывал воздействие на организм, и она никак не могла сообразить, в чем же дело.

Ей необходимо было заставить мозг работать, и она раз за разом старалась напрячь мышцы на руке — безрезультатно. Но в конце концов поняла, почему. Ее запястье удерживал на месте какой-то браслет. Настолько мягкий, что практически не ощущался, он тем не менее надежно удерживал ее руку. Она стала дергаться изо всех сил, но эти попытки привели лишь к тому, что голова стала кружиться сильнее. И еще она услышала какое-то бряканье.

Тогда она попыталась подвигать ногой, но из этого тоже ничего не вышло. Получалось чуть согнуть ногу в колене и даже полностью ее выпрямить, однако каждое движение приводило к тому, что ее начинало раскачивать и тошнить. Лодыжки оказались скованы. В тот миг, когда она поняла, насколько безнадежно ее положение, волна адреналина окончательно рассеяла дурман от сильнодействующего успокоительного. В голове разом прояснилось, вернулась способность здраво рассуждать, мышцы ожили. Теперь ей удалось сориентироваться, и она поняла, что подвешена к потолку на какой-то хитроумной системе ремней. Висела она почти горизонтально, лицом вниз. Как болтающаяся на веревочках марионетка — беспомощная, беззащитная.

Судорожно глотнув воздух, она подавила прилив парализующей паники и сосредоточилась на ощущениях тела. Оковы на запястьях и лодыжках оставляли лишь крошечную степень свободы. Живот поддерживал широкий ремень, и еще один — плечи. А шея никак не была закреплена и, судя по тому, как она затекла и одеревенела, во время отключки голова ее просто висела.

Девушка тяжело задышала. Одна за другой накатывали волны страха и отчаянья, разнося по телу адреналин и обостряя чувства. Она снова попыталась высвободиться и яростно задергалась в ремнях, уже не чувствуя тошноты. Безрезультатно. Брякание оков заглушало гулкие удары сердца и звуки дыхания.

А когда адреналин окончательно развеял действие седативного препарата, паника взяла свое. Страх сдавливал и душил ее. Он поселился в груди, а затем вырвался наружу нескончаемым криком, которого никто не услышал.