Так или иначе, Ривер дал покойному еще несколько мгновений покоя.

А потом раздел труп.

— Легенды не умирают, — сказала Кэтрин. — Иначе они не были бы легендами. Оперативник под глубоким прикрытием обеспечивается по полной программе. Паспорт, свидетельство о рождении, полный набор документов. А также кредитки, читательские билеты и все остальное, что обычный человек носит в бумажнике.

— Ну да.

— Мы как бы в курсе.

— И все это требует расходов.

Хо закатил глаза. Этим утром он получил бо́льшую дозу прямого человеческого общения, чем за два предыдущих месяца, вместе взятых, и все это начинало ему надоедать.

— Это мы уже уяснили. Ты сейчас о чем?

— О том, что им пришлось сооружать прикрытие дешево и сердито.

— Спасибо за это откровение, титан мысли. То есть они — что? Купили комплект документов в переходе? В благотворительной комиссионке?

— Заткнись, Хо.

— И вправду, Хо, заткнись. Что ты имеешь в виду, Кэтрин? В каком смысле — дешево и сердито?

— В том смысле, — ответила Кэтрин, — что они задействовали уже существующее. Блэк когда-нибудь работал под прикрытием?

Это уже было другое дело. Теперь они могли ориентироваться.

— Через сто ярдов поверните налево.

— Да это же та самая гламурная телка, — удивился Ларри.

— Они там все гламурные.

— Ты знаешь, кого я имею в виду.

— Я понятия не имею, кого ты имеешь в виду, прикинь? Мало того, мне это совершенно неинтересно.

На часах было пять, то есть они проплутали целый час. Из багажника не доносилось ни звука. Может, чурка заснул, подумал Керли, а то и вовсе помер. Сердечный приступ или что-нибудь такое. Ускользнул от справедливого возмездия, обманул палача, так сказать. А как совершить запланированное с трупом? Есть ли разница? Поразмыслив, Керли пришел к заключению, что большой разницы не будет. Мо, например, был уже мертвый, но отрезать ему голову оказалось той еще работенкой. Так что захватывающее зрелище для глобальной аудитории будет обеспечено в любом случае.

Он вдруг хохотнул. Резкий, лающий смешок, от которого Ларри подпрыгнул на сиденье; машину повело в сторону, и они чуть было не бортанули другую, припаркованную у тротуара… Те самые мелочи. Задеваешь чужую тачку, срабатывает сигнализация, чуть погодя останавливает полиция: «Попрошу вас выйти из машины, сэр. Что это у вас на заднем сиденье?»

«А что это за стук доносится из багажника?»

Но Ларри выправил, никого не задели, никакой сигнализации.

— Что смешного?

Керли уже не помнил. Лишь одно глубоко отпечаталось в мозгах: дело висит на волоске. Малейшая оплошность — и все пойдет прахом.

Поэтому следует забыть о заявленном графике. Надо отыскать укромное местечко и довести начатое до конца.

Довести, заснять, исчезнуть.

Хо открыл файл с личным делом, после увольнения Блэка перемещенным в архивную базу данных, но не деактивированным, в отличие от самого Блэка. Хо решил не озвучивать данное наблюдение. Блэк ему никогда не нравился, но Блэк тоже был слабаком, как и все они, и сегодня это почему-то имело какое-то значение.

— А что, к личным делам так легко получить доступ?

— И к нашим тоже можешь?

На первый вопрос он ответил отрицательно, а на второй утвердительно. Будь это легко, то любой дурак с этим справился бы. Однако конкретно для Хо — да, для него это было проще простого.

— Там же регулярно меняют код доступа.

— Ага.

Но Хо взломал не саму базу данных, а настройки безопасности и оборудовал себе лазейку, поэтому регулярная смена кода не имела ровным счетом никакого значения. С тем же успехом можно ежемесячно менять дверной замок, держа при этом дверь нараспашку.

— Алан Блэк, значит, — сказал он. — Ага, вот, пожалуйста. Занимался в основном наблюдением за дипкорпусом.

— Непыльная работенка.

— Ну а под прикрытием-то он работал?

— Вот только не надо меня понукать!

— Извини.

— Никто не понукает.

— Просто мы думали, что ты в этих делах профи.

Хо оторвался на секунду от экрана и встретил три пары глаз, в которых прыгали смешливые чертики, у всех — по одному и тому же поводу.

— А, ну да, ну да, — сказал он. — Идите в жопу.

Но ему все равно было приятно. Почти так же приятно, как если бы его назвали Клинтом.

— Чтоб два раза не вставать, — сказала Кэтрин, — за что он угодил в Слау-башню?

— Трахнул жену венесуэльского посла, — ответил Хо.

— Что, прямо так и написано?

— Ну, не то чтобы прямым текстом…

Кэтрин оживила в памяти образ Алана Блэка, который продержался в Слау-башне шесть месяцев. Толком она его не помнила, помнила лишь, что он производил впечатление человека, глубоко фрустрированного зашедшей в тупик карьерой, но это было справедливым и для всех остальных обитателей Слау-башни, за исключением, пожалуй, только Струана Лоя. И разумеется, ее самой. Он был полноват, среднего роста, средней внешности, да и характером тоже довольно средний. Сложно было его представить в роли успешного донжуана. В то же время он, как выяснилось, вовсе не капитулировал, а был завербован Тавернер для сверхсекретной операции. То есть кое-какими достоинствами он, судя по всему, все-таки обладал.

Впрочем, в конечном итоге они ему никак не помогли.

— Ага, а вот и оно, — объявил Хо и оторвался от экрана. — У него были бумаги на имя Дермота Радклифа. Полный комплект документов.

— Если он занимался наблюдением, зачем было с этим заморачиваться?

— Иногда наблюдение приходится вести в тесном контакте с объектом, — сказала Кэтрин.

— Точно, посол Венесуэлы это подтвердит.

— А работая с дипкорпусом и в посольствах, — продолжала Кэтрин, пропустив предыдущую реплику мимо ушей, — удостоверения и документы необходимы. Как-никак приходится действовать на территории иностранного государства.

— Да, лучше всего прикрыться чужим именем, когда осуществляешь проникновение, так сказать.

— Вы все утро собираетесь хихикать?

— Извиняюсь.

— Так, — сказал Хо, — у нас есть кредитка на это имя. И банковский счет.

— До сих пор действующие?

— Как я уже говорила, — напомнила Кэтрин, — легенды не умирают. Их не списывают в утиль. И если Блэку хватило ума, то, после того как его выперли из Парка, все карточки и бумаги он оставил при себе. На всякий пожарный случай.

— На случай, если вдруг понадобится прикинуться кем-то еще?

— Или если понадобится освежить в памяти, каково это — быть кем-то еще, — ответила Кэтрин.

— А теперь давайте посмотрим кредитную историю мистера Радклифа, — сказал Хо, и пальцы его забегали по клавиатуре.

«Хасан?»

Голос взрезал темноту.

«Хасан!»

Он знал, чей это голос. Просто не верил своим ушам.

«Открой глазки, зайка».

Нет, он не станет.

Внутри росла пустота. Открытый микрофон отключился, яркое пятно от прожектора над головой угасало. Вместо них была темнота, рычание двигателя и тряска железного гроба, в который его запихнули.

«Хасан! Открой глаза!»

Он не знал, сможет ли. Решения теперь принимал кто-то другой. А Хасан Ахмед утратил эту способность и с каждой минутой становился все меньше и меньше. Скоро от него не останется совсем ничего. И тогда сразу полегчает.

Но хочет он того или нет, его продолжали вытаскивать обратно на свет.

«Хасан! Открой глаза! Немедленно!»

Он не хотел. Он не мог. Он сопротивлялся.

Погружаясь в темноту, он все-таки слегка удивился: с какой стати к нему обращается Джоанна Ламли?[417]

Кэтрин Стэндиш сегодня какая-то не такая, думала Луиза Гай, наблюдая, как Хо виртуальным Тарзаном скачет по сетевым джунглям. Этим утром все они, скорее всего, были какие-то не такие, но роль вожака досталась именно Кэтрин. В Слау-башне она была чем-то вроде штатного привидения: разносила папки с документами, сокрушенно цокала языком по поводу беспорядка; ее неизменное присутствие казалось виртуальным отсутствием. Неким образом все знали, что она — алкоголик в завязке. В облике ее сквозила какая-то внутренняя опустошенность, какая-то утрата. Как будто что-то в ней перегорело, как в электролампочке. До сих пор Луиза никогда не задумывалась, какой была Кэтрин до того, как в жизни ее случился скачок напряжения. Да ведь она же была секретаршей Чарльза Партнера! Надо же, мисс Манипенни. С ума сойти.