– Ваша жена в Париже. Пока что она задержана полицией, но они готовы обсудить экстрадицию.

– В Париже? В полиции? Что она натворила?

– Парижская полиция решила, что она убила двух человек, и арестовала ее. Примерно так же, как мы считали, что вы убили Саттон.

Итан попытался свыкнуться с этими чужеродными словами. Саттон. Париж. Убийство. Это было уже слишком. Голова гудела.

– Прошу прощения, но вы не достанете мне ибупрофен? Он в шкафчике у холодильника.

Грэм вытащила пузырек и дала ему две таблетки. Итан проглотил их не запивая и сказал:

– Нас подставили, да?

Грэм поставила лекарство на стол и положила руки на бедра.

– Именно так я и думаю, мистер Монклер. Кое-что нам уже удалось доказать, остальное пока предположения. Но, похоже, ваша приятельница Айви Брукс решила от вас отделаться.

– Ну, она напала на меня, это точно. Саттон позвонила, и тут Айви на меня набросилась. И это какая-то бессмыслица, потому что перед тем она пыталась меня соблазнить. Вроде бы. Все немного в тумане.

– Вот что нам известно…

Итан резко выпрямился и с приглушенными ругательствами схватился за голову.

– Дверь… Она была на задвижке. Я открыл ее, чтобы вас впустить. Айви еще где-то в доме…

Грэм покачала головой:

– Здесь никого нет. У нее есть ключи от дома. Доступ ко всему. Вероятно, она заперла дверь за собой, чтобы помешать нам войти или сбить вас с толку. Но мы ее ищем. И быстро найдем. Ее машина объявлена в розыск, а описание разослано всем правоохранительным структурам в регионе. Долго она не сможет скрываться.

Итан снова расслабился:

– Расскажите мне все.

– Всего мы еще не знаем. – Грэм села напротив мужчины и достала свой вездесущий блокнот.

Итан подумал, что из нее мог бы получиться неплохой писатель – она так усердно все записывает.

– В данный момент в Нью-Джерси задержан некий Хэнк Томкинс, он заявил, что уже несколько месяцев вместе с Брукс пытается превратить вашу жизнь с миссис Монклер в ад.

– Дайте угадаю. Он имеет отношение к Колину Уайлду?

– Колин Уайлд и есть Хэнк Томкинс, он выполнял указания Брукс. Очевидно, именно она направила на Саттон ту лавину в интернете. И мастерски. Даже меня полностью одурачила. Она изо всех сил старалась натравить вас друг на друга. Даже ваш сын Дэшил…

Имя Дэшила кольнуло Итана, и он закрыл глаза. На этот раз шип был отравлен.

– Айви что-то сделала с нашим сыном?

– В его тканях найдены следы дифенгидрамина. Результаты тестов только что поступили. Когда мы вновь открыли дело, в лаборатории поставили их в начало очереди. Мне очень жаль.

– Его убили.

– Без признания его смерть еще может быть признана случайной, но Брукс передала нам пузырек с лекарством, который, по ее словам, ей принесла Саттон, и обвинила вас в убийстве сына. Она возложила вину на вас, причем со слезами на глазах. Тем временем она внушала Саттон мысль о том, что это вы убили Дэшила и планируете убить ее. Вот почему Саттон сбежала. Брукс помогла ей все спланировать и даже подготовила фальшивые документы. Она убедила Саттон, что вы чудовище.

– А та женщина в поле? Следует предположить, что Айви убила ее и замаскировала под Саттон, чтобы подкрепить свою историю?

– Возможно, мы знаем, кто это. Но требуется получить анализ ДНК или слепки зубов. Похоже, это случайный человек, Брукс заманила ее в свою паутину с единственной целью – чтобы она сыграла роль вашей мертвой жены.

– Боже мой! Но Айви не дура и наверняка понимала – вы разберетесь, что это не Саттон.

– Думаю, разрушив вашу жизнь, она собиралась сбежать. Вы говорите, она пыталась соблазнить вас? Возможно, она хотела, чтобы вы сбежали с ней. В любом случае Саттон повезло. Если бы Томкинса не поймали…

– Кто такой этот Томкинс и откуда Саттон его знает?

– Подробности мне неизвестны, – ответила Грэм, но Итан понял, что она лжет, и в груди у него что-то полыхнуло. – Они познакомились в Париже, и он быстро втерся к ней в доверие. Он убил в Сакре-Кёр двух студентов и подставил Саттон. Она сама вам все расскажет.

– Думаю, я это заслужил. Око за око.

– Сэр?

– «Втерся в доверие» очевидно означает, что он спал с моей женой. И я заслужил это возмездие. За собственную интрижку. Предполагаемую. Та женщина в отеле – это была Айви.

– Вот как?

– Я проснулся в ее постели в номере отеля. Она лежала в дорогом нижнем белье и пришла в восторг, когда я проснулся. Она поцеловала меня и сфотографировала нас вместе в кровати. Селфи. Я был слишком сильно потрясен, чтобы соображать. У меня было жуткое похмелье, голова раскалывалась, и я ничего не помнил, только то, что пил в баре накануне вечером. В тот момент наша встреча показалась мне удивительной, но я выпил несколько бокалов и был окружен незнакомцами и подхалимами. Когда она подошла ко мне, я почувствовал облегчение – надо же, какое совпадение, мы оказались в одном отеле, и мы немного поболтали. Я пошел в туалет, вернулся и с этого момента ничего не помню, пока не проснулся и она не показала мне фотографии.

– Я думаю, она могла подсыпать вам что-то, а потом делать все, что пожелает.

Итан положил пакет со льдом на стол.

– Вы очень добры. Я не помню, но даже если она подсыпала мне снотворное, это не оправдание. У нас с Саттон были проблемы. Айви часто болталась поблизости. Я был рад ее видеть, это я помню. Счастлив, что рядом есть друг. Она могла обмануть меня, даже накачать наркотиками, но готов поспорить, пошел я с ней добровольно. Такой уж я говнюк.

– Это говорит ваша совесть, а не моя.

– Это мучило меня больше года. Каждый раз, когда я видел ее, меня охватывали стыд и отвращение. И я не мог сказать Саттон правду. Я признал, что переспал с другой, но поклялся, что это была случайная незнакомка. Вот чем шантажировал меня Уайлд. Он угрожал сказать Саттон, что эта женщина – Айви, а не какая-нибудь официантка.

– Хороший материал для шантажа, это уж точно.

– Это убило бы Саттон. Она бросила бы меня, даже не оглянувшись на прощание. Я сделал все, лишь бы это предотвратить. Я люблю свою жену.

– В этом я ни секунды не сомневалась, мистер Монклер.

– А где сейчас Айви? Каков будет ее следующий ход?

– Понятия не имею. Как я и сказала, мы ее ищем. И пока не найдем, собираемся оставить здесь круглосуточную охрану. У меня такое чувство, что она еще не закончила.

– Но почему? Почему она это делает? Она просто свихнулась или чего-то хочет? Денег, славы? Какова ее цель? Чего она добивается, преследуя нас? Разрушив нашу жизнь, лишив нас ребенка? Какой безумец на такое способен? Не понимаю.

Грэм потеребила край сервировочной салфетки. Итан подметил этот жест. Она явно что-то знала. И что-то недоговаривала. Он собрался с духом.

– В чем дело? Вы что-то скрываете.

Грэм подняла голову, и в ее взгляде читалась жалость.

– Есть еще кое-что. Я должна поговорить с вами о том, что случилось с вашей женой, когда она была подростком.

Все затихло. Итан, оставшись в одиночестве, чтобы писать и примириться с ложью, которую ему наговорила жена, находился под постоянным наблюдением полиции Франклина на случай, если Брукс снова попытается на него напасть. А в награду за труды Морено отправил Холли Грэм в Париж, привезти Саттон Монклер домой.

Соглашения между правительствами двух стран о предъявлении обвинений Саттон Монклер и Хэнку Томкинсу были составлены и исполнены почти в рекордные сроки. Французы оказались весьма сговорчивыми в отношении экстрадиции Саттон, скорее всего потому, что ФБР собиралось дать им возможность побыстрее допросить Хэнка Томкинса, и парижская полиция встретила это с воодушевлением. Все были рады так быстро раскрыть громкое дело об убийстве.

Грэм приехала в участок на улице Фабер утром; несмотря на то что в самолете ей поспать не удалось, выглядела она отлично. Пятнадцать минут она разговаривала с Амели Бадо, подписала множество бумаг, а затем ее проводили к Саттон Монклер, которая сидела одна в комнате для допросов.