Он пожал плечами.

– А несколько дней спустя ты позвонил мне и повторил ложь, которую тебе озвучили, – о том, что видел Лору Дюваль и Вивиан Дэвис вместе возле магазина Бетти. Потому что, естественно, ты не мог их видеть. Ты не представляешь, как сильно это затормозило мое расследование. Я не сомневалась в существовании Лоры, потому что мне в голову бы не пришло, что мой собственный сын будет активно сбивать меня со следа. Ты даже заставил меня включить громкую связь, чтобы распространить эту ложь как можно шире. Это заставляет меня задуматься, соблазнили ли тебя Вальтер и Вивиан одними лишь деньгами. Я не удивлюсь, если они пригрозили обнародовать какую-то информацию о тебе… – Питер попытался встрять, но Дороти подняла руку. – Ничего не хочу знать!

– Почему Вивиан ничего не сказала обо всем этом? – удивилась Лейла.

– Потому что она пообещала, что, если я выполню ее просьбу, она не будет меня впутывать во всю эту затею, – пояснил Питер. – Ну, могу сказать, что она сдержала свое слово. – Он повернулся к матери. – Не бывает стопроцентных негодяев, знаешь ли.

– Я прекрасно понимаю это, – печально молвила Дороти. – Может быть, получше многих. И вот что я скажу, потому что это единственное утешение, которое я могу тебе подарить, каким бы холодным оно ни было: есть разница – причиняешь ты боль и вред членам твоей семьи или совершенно незнакомым людям. И то, и другое отвратительно, но когда ты переходишь от первого ко второму… Тогда ты понимаешь, что достиг дна. Пожалуйста, Питер, не дай этому случиться, умоляю тебя.

– Прости меня. – На этот раз его слова прозвучали искренне. – Просто дела шли совсем наперекосяк, и я…

– Питер. – Она положила ладонь ему на руку. – Я устала. Это были изматывающие несколько дней. – Она издала сухой смешок. – На самом деле, последние несколько лет выдались изматывающими. Тебе нужно самому разобраться в своих проблемах. Самостоятельно. Я не собираюсь тебе помогать.

– Не собираешься? – недоверчиво переспросил он.

– Однозначно не собираюсь. Знаешь, что я сделаю вместо этого?

Питер покачал головой.

– Я пойду домой и вернусь к работе. И предлагаю тебе сделать то же самое. – Ладонь Дороти соскользнула с руки сына, и она направилась к двери. – До скорого.

Я не пошла за Дороти, как остальные. Теперь Приемная действительно опустела, и я стояла, глядя в окно, как это делала Дороти. Кристал-ривер, как всегда, неспокойная, деловито катила мимо меня свои пенистые воды, но я не могла отделаться от ощущения, что в ее нескончаемом движении есть что-то неумолимое. Я представила, как тело Полы Фитцджеральд несут к Кристал-Лейк такие непримечательные явления, как сила тяжести и течение…

Зажужжал телефон – пришло сообщение от Лейлы: «Где ты?»

«Извини, – написала я в ответ, – мне просто нужно немного успокоиться, доберусь на “Убере” до Д чуть позже».

А в Сакобаго, штат Мэн, вообще есть «Убер» и такой, чтобы быстро приехал? Я понятия не имела.

«Точно? Уверена?»

«Абсолютно. До скорого».

Потребовалось около минуты, чтобы из многоточий в окошке ее сообщений возник текст. Я легко представила, как они совещаются в «Линкольне», гадая, не случилось ли у меня нервного срыва или чего-то в этом роде.

«Ты уверена, что с тобой все в порядке? Это Д спрашивает».

Лейла смягчила послание с помощью эмодзи, чьи глаза направлены вверх и вбок. Еще в 2003 году (когда люди только начинали использовать смайлики, состоящие из знаков препинания) я торжественно поклялась самой себе, что никогда не буду использовать какие-либо графические изображения в своих письменных сообщениях. В противном случае я бы отправила в ответ смайлик, который одновременно плачет и смеется, что, безусловно, стало бы подходящим ответом.

«На сто процентов, – написала я. – Меня просто осенила куча идей, я делаю заметки и не хочу прерывать поток вдохновения».

Как я и ожидала, Лейла поняла намек, и ничего не написала в ответ. Я еще несколько минут смотрела в окно, но только потому, что хотела дать им время уехать. Затем я зашла в туалет в коридоре – тот самый, из которого я подслушала разговор Евы Тёрнер с Натаном Ислингтоном. Если бы я тогда не пошла в уборную, случилось бы хоть что-нибудь из того, что произошло в реальности? Вивиан и Вальтер упаковывали бы купальники для поездки в Рио, а я бы уютно устроилась на мягком диване с Дороти, перекидываясь идеями, как будто в руках мы держали ракетки, а не ноутбуки.

Я хотела, чтобы ничего этого не случилось. Потому что Лейла была права: от безмятежной исповеди Вивиан Дэвис продирало холодом по коже. Я не была социопаткой и не могла понять, почему она сделала то, что сделала. Но я могла понять, что она чувствовала. Я и раньше испытывал подобную злость – на мир, за то, что он оказался не таким доброжелательным, интересным, полезным или хорошим, каким должен был быть. И признаюсь честно: я по-прежнему испытываю эту злость, она часть моей личности.

Я вымыла лицо с мылом для рук. Ухватилась за края раковины, разглядывая себя в зеркале, как это делают люди в кино. Без толку. Мне оставалось только уйти. Так что я вышла из туалета, чтобы в последний раз оказаться в Большом зале.

Он ждал меня там. Как я и предполагала. Точнее – как я и надеялась.

– Разве ты не должен охранять кого-то прямо сейчас?

– Чушь не неси.

– Прости.

– Все в порядке, я понимаю, что оно само вырвалось. С ними поехала Сара. – Он помолчал. – У меня сегодня выходной.

Я знала, что, если захочу, все, что мне нужно сделать, – это предложить ему провести ночь вместе, и он согласится. Что, если я захочу, есть большая вероятность, что мы проведем много ночей вместе – больше, чем я проводила с кем-либо. Впрочем, это было не так уж и важно.

Но все-таки играло значение.

– Ты же знаешь, что на самом деле никого не волнует, что мы… делаем то, что мы делаем, верно? Я знаю, Лейла может быть занозой в заднице, но серьезных проблем этим никому не создает. – Он помолчал. – Кроме, может быть, тебя. – Он ждал, что я что-нибудь скажу, но я промолчала. – Ты не собираешься возвращаться к Дороти, так? – Я покачала головой. – И если бы я не остался здесь и не отправился на твои поиски, ты бы ушла, не попрощавшись, верно? – Я кивнула. – И ты понимаешь, что я запал на тебя?

– Еще бы.

– Ха-ха. Я имел в виду, что ты мне нравишься. Очень нравишься.

– Ну что ж. – Я издала тот же сухой смешок, которым Дороти только что наградила Питера. – Мне нравятся твое лицо и фигура. Очень сильно. Но что стоит за этим? Я думаю, у нас тут есть небольшие разногласия.

– Ты лжешь. – Он шагнул ко мне. – И ты знаешь, что лжешь.

– Правда? Мы едва знаем друг друга. Если только ты не настолько поверхностный человек, что тебя можно узнать за несколько дней и одну ночь на сеновале.

– Ночь на сеновале?

Я залилась краской.

– Ты же знаешь, что такое случается исключительно редко, так? – нахмурился он.

– Такое что?

Но я знала ответ. Просто мне нужно было услышать его.

– Что ты находишь человека, который тебе нравится и с которым ты хочешь быть рядом, и что этот человек чувствует то же самое. Пожалуйста, не спорь, ты ведь знаешь, что именно с этим мы имеем дело.

Я и не спорила.

Он глубоко вздохнул.

– Я должен сказать тебе… я знаю о твоей сестре.

– Как…

– По долгу службы нам полагается проявлять бдительность, особенно в отношении тех, кто проживает в доме. Мы же не можем просто погуглить информацию о человеке и успокоиться. Мы проводим проверку биографических данных, платим за доступ к полицейским записям…

– Я не…

– Я знаю, ты не хочешь говорить об этом. Это очевидно. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я в курсе… того, что произошло.

Я кивнула, отказываясь поднять глаза.

– Тебе было всего семнадцать, верно? Должно быть, это было…