— Ты про мою историю?

Он кивнул.

— Ну… Я ведь не всегда занимаюсь серийными убийцами или преступлениями на сексуальной почве. Расследования нам поручает начальство, поэтому достаться может любое. Буквально только что я распутала одну медицинскую аферу — сплошь белые воротнички! За все эти годы на мою долю выпало немного откровенно мерзких дел, но ни одно из них не выбивало меня из колеи так, как это. Оно другое, Кот. Совсем другое. Хуже просто некуда.

Вновь погрузившись в себя, Тесс рассеянно потерла затылок. Потом машинально принялась разминать левую сторону шеи под ухом, пока жжение не унялось.

— Что в нем такого? — спросил Кот. — Почему оно другое? Только ты можешь ответить на этот вопрос, детка.

— Оно странное, почти как… Нет, правда, не знаю. Я иду к патологоанатому без малейшего понятия, что он нам расскажет, но когда он выкладывает свои заключения, я… — Тесс вдруг осеклась и довольно долгое время молчала. — Не понимаю, какого черта я несу, Кот. Это дело проняло меня до печенок, вот и все. Взболтало все дерьмо в моей башке. Но я приду в норму.

Она постаралась немного успокоиться и собраться с мыслями. Утаскивать Кота в глубины собственной бездны совершенно ни к чему.

Бармен понял это и спрыгнул с табурета.

— Со времени твоего последнего визита у меня тут гриль появился. Теперь мы подаем бургеры и картофель фри. — Он игриво облокотился на стойку. — Не желаете, леди?

— С удовольствием! — отозвалась Тесс. Благодаря Коту ее жизнь мало-помалу возвращалась в обычное русло.

Кот бросил на гриль несколько котлет, и они тут же весело зашипели. Потом он высыпал во фритюрницу пару горстей замороженного картофеля, снял обертку с сыра чеддер и принялся разогревать булочки. Наблюдать за работой бармена было так приятно, так спокойно. Простой мир, замкнутый и безопасный, где ей ничего не угрожает.

— Джима-то давно видела? — спросил Кот, не отрываясь от готовки.

— Вот черт, так и знала, что ты спросишь, — рассмеялась Тесс. — Для тебя-то он, может, и Джим, но для меня он все-таки доктор Наварро.

— И?.. — не отставал Кот, занятый бургерами.

— Да давно уже не видела. — Тесс нахмурилась, подыскивая веское оправдание, которое могло бы объяснить, почему она прекратила встречи со своим неофициальным психотерапевтом. — Он помогал, но…

Кот развернулся на месте и водрузил на стойку две большие тарелки с бургерами и картошкой. Затем таким же отработанным движением поставил горчицу, кетчуп и майонез, а в следующий его разворот на стойке появились маринованные огурчики.

— Но?.. — Кот не потерял нить разговора.

— Ты понимаешь, его возможности ограничены. Поскольку все это проводится неофициально, никаких препаратов выписывать он не может, дело ограничивается только разговорами. Впрочем, я ничего такого и не стала бы принимать. В общем, мы болтали и болтали, но какая-то часть меня всегда этому противилась. Он говорит, у меня ПТСР[826]. Но мне не нужны ярлыки, я и так знаю, что со мной. Я… сломана и восстановлению не подлежу. От всех этих дыхательных упражнений и разговоров никакого проку.

Бармен впился зубами в бургер и принялся медленно жевать. Тесс последовала его примеру.

— Ладно, понял, но зачем прекращать попытки добиться хоть чего-нибудь?

Они молча ели, пока Тесс обдумывала ответ на, казалось бы, простой вопрос. И ничего логически обоснованного не находила.

— Ты прав, мне не следовало останавливаться, — признала наконец она. — Закончу это расследование и вернусь к доку. Я всерьез опасаюсь, что на работе вот-вот просекут, что я, хм… чокнутая, неуравновешенная и дерганая.

Кот кивнул, отправляя в рот несколько кусочков картошки.

— Штука в том, что меня напрягают люди. Доктор Наварро сказал, что я перестала доверять им из-за… из-за произошедшего. Может, он и прав, а может, мои подозрения обоснованны. Но ты даже не представляешь, с какой скоростью мне дадут пинка под зад, если всплывет вся правда. Ну кому нужен сотрудник с ПТСР — с пушкой и с жетоном? Федеральный агент с паническими атаками?

— Может, тебе стоит начать снова доверять людям? — осторожно предложил бармен. — Ведь не все они плохие. Некоторые да, но не все.

Тесс подняла на него усталый взгляд. Да ей и пытаться-то было страшно. С какой стороны ни заходи.

— Человек — это комок боли и страха, каждый со своим горем, — продолжал Кот. — Поверь мне, я знаю. Когда люди доходят до последней черты, они появляются у меня, каждый со своей историей. Попробуй для начала поверить хотя бы нескольким и посмотри, что получится.

— Да не могу я, Кот. Я уже забыла, как это делается.

— Но мне-то ты доверяешь, так ведь?

— Да, но ты особенный, — грустно улыбнулась Тесс.

— Возможно, у тебя на работе тоже отыщутся порядочные люди, с которыми стоит попытаться.

— В последнее время на работе мне не шибко рады. Это очень неприятно, потому что работу я люблю. Но я срываюсь и злюсь. Да еще это вот расследование… — Тесс отпихнула тарелку в сторону, так и не доев. — Всякий раз, когда я ловлю одного из этих уродов, я чувствую себя чуточку спокойнее. Может, однажды я успокоюсь достаточно, чтобы снова стать нормальной.

— Ты ведь разыщешь этого больного на всю голову сукиного сына, да? — Бармен, склонив голову набок, широко улыбнулся Тесс.

— Кот, я уверена, что обязательно найду его. Пока не знаю как, но найду. Изловлю и уничтожу.

Утром Тесс появилась в оперативном отделе еще до восьми часов. В одной руке она несла на картонной подставке три стаканчика кофе, а в другой — пакет со свежими пончиками. Это была ее искупительная жертва детективам, которых она игнорировала весь вчерашний вечер.

— Ну, наконец-то! — воскликнул Мичовски. Он вскочил со стула, хватая пиджак. Затем открыл ящик стола и достал револьвер.

— Эй, не так быстро! — отозвалась Тесс, протягивая старому копу стаканчик. — Дело сделано. Давайте лучше наведаемся в прозекторскую, узнаем, что нового.

— Что значит сделано? — нахмурился Мичовски, аккуратно помещая стаканчик на стол.

— Я поговорила с ее семьей вчера вечером.

— Без нас? — возмутился Фраделла. — Ну и какого черта?

— Дело в том, что коп в Северном Майами отнял у меня больше времени, чем я рассчитывала. Потом я попала в пробку, ну и решила, что вы не захотите возиться с родственниками так поздно вечером. Подумала, что вы разошлись по домам. А мобильник разрядился… Простите, — добавила она. — Мне правда жаль.

— Больше так не делайте, ясно? — процедил Мичовски. — Как-никак предполагается, что мы команда. Сами же говорили!

— Слово скаута, — торжественно заверила Тесс.

— Слово того, кто шастает по домам и продает печеньки? — хмыкнул Фраделла.

— Честно-пречестно, клянусь!

— Ладно, пошли тогда вниз, — буркнул Мичовски, все еще хмурясь.

Все молча проследовали к лифту. В душе Тесс была крайне признательна детективам, что они так быстро простили ей единоличный визит к семье Сони. В конце концов, ей не помешает, если в кои-то веки на стол старшего специального агента Пирсона перестанут сыпаться жалобы.

Двери с шипением распахнулись, и их обдало прохладным воздухом прозекторской. Рицца, разговаривавший по телефону, жестом предложил гостям устраиваться поудобнее. Детективы расположились на стульях, а Тесс стала медленно расхаживать от стены к стене.

Над письменным столом Риццы в рамочках висели дипломы. Самый верхний объявлял о его ученой медицинской степени. Док получил ее в Калифорнийском университете в Беркли. Интересно. Затем взгляд Тесс опустился к другой рамочке, и она узнала, что Рицца является обладателем докторской степени по клинической психологии, на этот раз присвоенной ему в Университете штата Флорида. Определенно, с коронером стоило обсудить кое-какие идеи. Затем ей на глаза попался диванчик — с одеялом и подушкой. Значит, док ночевал здесь. То ли соврал насчет ужина без еды, то ли передумал и остался поработать.