Мои глаза радостно сверкнули.

– Смотрите, – сказал я. – У жертвы всего четыре раны на груди и шее. Смертельным оказался удар в сердце, но все раны имеют общую характеристику.

– Все они колото-резаные, – перебил Дабао.

Судмедэксперт Ци молча смотрел на раны.

Я добавил:

– Верно, все раны колото-резаные, при этом лезвие ножа было направлено вниз. Преступник после удара немного нажимал на ручку ножа, поднимая вверх кончик острия. – Сделав небольшую паузу, продолжил: – Точно такую же рану мы увидели на шее Чэнь Цзяо. Одна рана может случайно оказаться похожей на другую, но чтобы все пять были одинаковыми – это говорит только об одном.

– О том, что у убийцы выработана определенная привычка, – добавил Дабао. – Он приподнимает нож, когда вытаскивает его из тела жертвы.

Я кивнул.

– Этого аргумента достаточно для объединения двух дел.

После того как я вкратце изложил наши выводы после осмотра следственной группе, в кабинете воцарилась тишина.

– Modus operandi в пользовании ножом как аргумент в пользу объединения дел притянут за уши, – прервал молчание начальник Дин.

– Колото-резаные раны возникают по двум причинам, – начал я. – Первая – это изменение положения тела жертвы в момент удара, а вторая – меняется направление лезвия; в последнем случае какие-то раны получаются колотыми, а какие-то нет. Однако что в свежем деле, что в старом жертвы были зарезаны на массажном кресле; все происходило внезапно, поэтому они не сопротивлялись. Значит, положение тела жертвы не менялось, и мы можем это исключить. Кстати, говоря о ранах: Чжэн Цяохуэй, убитой два месяца назад, нанесли множество колото-резаных ран в разные участки тела, но сами они при этом были одинаковыми. Это нельзя расценивать никак иначе, кроме как привычки убийцы.

– Ага, – поддакнул Дабао, – если подумать, не все мы, когда вытягиваем нож, приподнимаем его острие, – это можно считать особенностью.

Следователи всё еще молчали. На их лицах было написано, что они не понимают, что именно я им пытаюсь доказать.

– Я согласен с начальником Цинем, – сказал только что закончивший говорить по телефону начальник лаборатории по городу Инчэн Чжоу Бяо. – Когда мы узнали о возможной связи двух преступлений, сразу же проверили тридцать два презерватива и семнадцать салфеток, изъятых с места преступления. В каждом из образцов мы выявили мужской генотип. Затем сравнили их с теми, что были найдены на месте убийства Чжэн Цяохуэй. Так вот, обнаружилось совпадение: ДНК с салфетки с места убийства Чэнь Цзяо полностью совпадает с ДНК из презерватива, найденного рядом с трупом Чжэн Цяохуэй.

Начальник Чжоу высказался слишком витиевато, поэтому я решил упростить его слова и спросил:

– Другими словами, к Чжэн Цяохуэй и к Чэнь Цзяо перед смертью приходил один и тот же человек?

Чжоу кивнул.

– Раз так, я осмелюсь предположить, что эта ДНК принадлежит убийце. – Я был взбудоражен этим известием. – Ранее Дабао говорил, что такие дешевые места пользуются популярностью именно у местных. Если в салонах, находящихся в двенадцати километрах друг от друга, побывал один и тот же человек, после чего их хозяйки умерли, то очень вероятно, что этот клиент и есть убийца!

Дабао одобрительно кивнул.

– Но это при условии, что у жертвы и убийцы произошел половой акт, – заметил начальник Дин. – В телах жертв следов спермы не обнаружили. Если ДНК предполагаемого убийцы нашли на салфетке, то он точно не пользовался презервативом. В таком случае почему во влагалище ничего не осталось?

– Прерванный половой акт, или он помог себе руками. – Это снова был красавчик-следователь, который до этого поведал нам о работе проституток.

Все снова уставились на него, и он опять покраснел:

– Не, не, не! Вы не так поняли! Я узнал это благодаря одному делу…

– Имело место быть, – ответил я. – По этой фотографии видно, что, скорее всего, Чэнь Цзяо использовала руки.

Я пролистал для всех присутствующих слайды с фотографиями руки Чэнь Цзяо, где были видны кусочки бумаги между большим и указательным пальцем.

– Человеческая сперма обладает свойством клейкости. Если руки погибшей были вымазаны в ней, а потом она обтерла их тонкой туалетной бумагой, на руках неизбежно должны остаться кусочки бумаги.

Два места преступления, образцы ДНК, кусочки прилипшей туалетной бумаги на руке Чэнь Цзяо, одинаковые травмы на телах погибших – все указывало на то, что эти дела можно объединить. Как я и думал, это дело рук одного и того же человека.

Начальник Дин кивнул:

– Что ж, думаю, мы можем расследовать эти два дела вместе. Тогда начнем с ДНК. Есть какие-то подозреваемые? Если есть, нужно немедленно взять у них образцы на анализ.

Следователи дружно замотали головами. Было совершенно ясно, что подозреваемых нет. Ни одна из шести рабочих групп никого не смогла найти.

Начальник Дин, вздохнув, опустил голову.

– Тогда шевелитесь! Работайте!

– Может, – предположил я, – осмотрим место убийства Чжэн Цяохуэй?

На местах нераскрытых преступлений приходится проводить повторный осмотр в попытках разыскать новые улики. Это относилось и к месту убийства Чжэн Цяохуэй, дело которой уже долго простаивало.

Все произошло в таком же маленьком одиноко стоящем домике. Нижний край роллетной двери уже покрылся легким налетом ржавчины, снаружи на двери была натянута бело-голубая сигнальная лента.

Полицейских предупредили заранее, поэтому они с самого утра ждали нас здесь. Увидев нас, тут же открыли старый навесной замок, который висел на ранее взломанной двери. Я посмотрел на замок, после чего на Линь Тао.

– Ты глянь, убийца и здесь закрыл за собой дверь… Это уже почерк.

– Надеюсь, в этот раз получится обнаружить улики, которые они не смогли найти тогда, – отозвался он.

Планировка маленького салона красоты напоминала предыдущий: в глубине зала находился массажный кабинет. Несмотря на то что Чжэн Цяохуэй заботилась о своем внешнем виде меньше, чем Чэнь Цзяо, обстановка здесь была намного опрятнее. Тем не менее смрад, витавший здесь, совсем не располагал к гостям. Сохранившийся в закрытом помещении запах сильно разложившейся плоти с примесью плесени с легкостью переносил всяк сюда входящего на два месяца назад, в день, когда произошла трагедия.

Пол салона был покрыт белым кафелем, на некоторых плитках наклеены черные масштабные линейки. На всех были отпечатки ступней.

– Отпечатки, найденные здесь, практически идентичны, – пояснил полицейский, заметивший, как мы с Линь Тао на корточках рассматриваем отпечатки обуви. – Но после экспертизы эти следы не представляют ценности.

Я плохо разбирался в характеристике следов, поэтому решил спросить:

– В тот день шел дождь?

– Да, я бы даже сказал, ливень, – ответил полицейский.

– Если был дождь, то толку от следов действительно немного… – Линь Тао пинцетом взял кусочек земли, который затем рассмотрел со всех сторон. – Если б не дождь, то по песку с обуви можно было бы найти какие-нибудь зацепки. Но в мокрую погоду у всех людей обувь одинаково грязная. Да и грязь эта не выглядит как-то по-особенному.

– Времени в обрез, мы должны успеть до ужина, – сказал я. – Надо разделиться: мы с Дабао осмотрим кабинет, а ты со своим помощником – главный зал.

Два месяца назад ребята здесь хорошо потрудились: все вещественные доказательства были отмечены и запротоколированы. Мы с Дабао не могли найти ничего нового, что могло бы помочь продвинуться в расследовании. Только когда Линь Тао спросил: «А это что?» – в нас возродилась надежда.

На его ладони лежал кусочек ткани размером с горошину.

– Где нашел? – спросил я.

Линь Тао указал на дюбель-гвоздь, торчащий из стены.

– Там вот висело; выглядит так, будто кто-то недавно зацепился. Вероятно, связано с нашим убийством.

– Не «вероятно», а «определенно», потому что под гвоздем на стене кровавое пятно! – взволнованно сказал я, достал фотоаппарат и зафиксировал пятно, которое не заметили во время первого осмотра.