Я выслал ему небольшой список обтекаемых вопросов, не затрагивавших щекотливые моменты. Но когда нажал «отправить», письмо вернулось. Я взглянул на код ошибки, и в душу закралось сильное подозрение, что Марша занес меня в черный список. Возможно, он получил от Стернса свежую директиву: не общаться со мной вообще. Я написал ему с другого аккаунта, на тот случай, если письмо вернулось по вине сбоя на сервере. Ответа не было.

Позже я снова попробовал побеседовать с детективом Грегом Стернсом. На этот раз я написал ему, что ко мне попали тревожные сведения и я хотел бы получить от полиции Лос-Анджелеса ответы на несколько вопросов.

Он меня забанил.

В 2016 году Джон Лордан покинул Лос-Анджелес и перебрался в Миннесоту, чтобы с головой посвятить себя BrainScratch. Целиком и полностью отдаться делу борьбы за правосудие с помощью YouTube его заставило не какое-то конкретное событие. Он сказал мне: «Я просто осознал, чего я хочу и к чему все сильнее и сильнее стремился всю жизнь. Большинство людей не хотят причинять другим вред, но при этом не проявляют особого желания ПОМОГАТЬ другим. Я думаю, многие решают для себя, что не хотят видеть мрачную сторону жизни».

Джон решил посвятить все свое время поискам справедливости посредством своего YouTube-канала.

Он обрел свою мечту в Миннесоте, где жить было дешево и все, что ему требовалось, был интернет. К тому времени он уже сделал сотни видео (почти десяток из них были посвящены делу Лэм) и чувствовал себя в ударе. Число его подписчиков перевалило через отметку 50 000, еще две тысячи добавлялись каждый месяц.

Но хотя дело Лэм в значительной степени прославило BrainScratch, думать о нем Джону было мучительно больно. Он собственными глазами наблюдал, как эта история выбивает людей из колеи.

«Когда мы слышим такую историю, — говорит Джон, — наша человеческая природа требует, чтобы в ней был смысл, урок, чтобы мы могли что-то почерпнуть из нее».

Для Джона история Элизы обернулась «пустотой внутри и разбитым сердцем».

Множество продюсеров обращались к нему с предложением снять документалку. Сделать фильм о деле Лэм Джону предлагал, в числе прочих, и Роберт Кивиат, продюсер скандально известного видео «вскрытия пришельца», повсеместно объявленного подделкой. Кивиат даже звонил мне, надеясь выпытать какую-то информацию.

Джон записал видео, которое назвал «последним словом по делу Элизы Лэм», однако был очень рад вновь погрузиться в расследование вместе с нами.

Мы с Джаредом записывали в Лос-Анджелесе интервью и материалы для нашей документалки. С собой мы привезли оператора Джейсона, исследовательницу паранормальных явлений Джони, Вильгельмину — актрису, которая должна была играть Элизу в постановочных сценах, и, наконец, Джона из BrainScratch.

Проблема заключалась в том, что отель закрыли для публики. Там шла реконструкция, и внутрь могли попасть лишь постоянные обитатели, которым выдали специальные ключи-брелоки, чтобы проходить в лобби.

Поэтому мы организовали встречу Джона с сетевыми расследователями Фрэнком и Дженевив, которых я встретил на «Контакте в пустыне». Они были фанатами BrainScratch, и в теплой дружеской обстановке мы немедленно принялись делиться своими теориями.

Мы постоянно возвращались к основополагающему вопросу: погибла Элиза в цистерне или же ее сбросили туда после смерти? Джон озвучил некоторые свои соображения относительно новой теории — впоследствии я нашел ей косвенное подтверждение. Авторство теории, по словам Джона, принадлежало его напарнику-расследователю, а состояла она в том, что кому-то могли дать указание оттянуть момент обнаружения тела Элизы.

Что, если в этой истории фигурируют два события, два разных преступления? Первое — то, что послужило причиной смерти Элизы, а второе — последующее сокрытие этой смерти по распоряжению управляющих и собственников Cecil. Согласно теории, служащие отеля не стали сразу же сообщать полиции о смерти Элизы, но сообщили о ней высшему руководству управляющей Cecil корпорации.

Но здесь нам нужно притормозить и подробнее остановиться на том, что происходило с Cecil во время интересующих нас событии и незадолго до них. Ранее мы уже обсуждали лихорадочные перестановки в руководстве отеля в XXI веке. В 2008 году, как раз перед тем, как экономический пузырь лопнул в результате Великой рецессии, в Cecil пригласили эксперта по развитию бизнеса Фреда Кордову, чтобы тот помог заключить сделку о продаже отеля. В то время центр Лос-Анджелеса переживал своего рода возрождение: девелоперы пытались создать ему имидж «модной яппи-площадки», где предприниматели смогут получать прибыль за счет нового продвинутого населения.

Чтобы достичь этого, необходимо было превратить центр в жилье для квалифицированных специалистов (возможность не увязать каждый день в чудовищных лос-анджелесских пробках — отличная приманка), поэтому девелоперы захотели трансформировать местные здания в отели с жилыми комплексами. В игру вступили деньги, и полиция помогла выдворить бездомных жителей из ценных районов вроде Мейн-стрит и Пятой авеню, переместив их в Скид-Роу, который превратился в крупнейшее пристанище бездомных во всей Америке.

Кордова в итоге вошел в группу покупателей, которые приобрели Cecil за 26 с половиной миллионов долларов. Помимо прочего, его план состоял в том, чтобы перепланировать комнаты и сделать отель привлекательным для туристов. Чтобы не нарушать законы о регулировании арендной платы, он решил воспользоваться лазейкой в «городском моратории, направленном на предотвращение превращения социального жилья в используемое по рыночным ценам», учредив новый отель, имевший тот же адрес, что и Cecil. Так появился на свет Stay On Main — вероятнее всего, так Кордова намеревался по-тихому выжить малоимущих постояльцев.

Добившись своего, Кордова отправил в городской совет личное письмо, в котором объяснял, почему он решил преобразовать отель из объекта жилой недвижимости в недвижимость коммерческую и почему он считает себя вправе обойти муниципальное постановление.

«Когда мы приобрели Cecil, он находился в кризисе, — писал Кордова. — Предыдущие владельцы закрывали глаза на то, что происходило в отеле с его постояльцами. Сюда заселялись наркодилеры и разворачивали торговлю, а их клиенты снимали себе комнаты и по нескольку дней предавались употреблению веществ. Согласно полицейским отчетам, в среднем в отеле случалось более одной смерти в месяц, а в некоторые месяцы вплоть до шести, от передозировок и других причин, связанных с наркотиками. После того как мы „почистили“ отель, подобные инциденты практически прекратились. Мы спасли множество жизней! Cecil больше не служит прибежищем для преступников, ищущих жертву среди неблагополучных членов нашего общества» [курсив мой. — Авт.].

В этих двух предложениях Кордова официально признал, что отель был логовом насильников и преступников. В одном из своих видео на BrainScratch Джон Лордан отметил, что еще до того, как Кордова покинул группу собственников Cecil в 2012 году из-за финансовых трудностей — существенно осложняемых Великой рецессией, которая вытянула из центрального района изрядное количество капиталов, — можно было заметить, что отелю необходимо кардинально переосмыслить рисунок своей роли в жизни центрального района.

«Для меня, — заявил Джон, — это напрямую связано с тем, что случилось с Элизой. Мог ли кто-то иметь обоснованный интерес разрушить эту цепь ассоциаций?»

Вскоре после 2008 года, в разгар Великой рецессии, руководство перешло от Кордовы к Хербу Чейзу. Горы судебных исков росли, денежный поток иссякал — и Чейз отказался от планов по реконструкции.

Интересно то, что Чейз намеревался превратить Cecil в жилье исключительно для бездомных. Однако за этим, возможно, скрывался далеко не альтруистический мотив. Чейз вполне мог рассчитывать выбить под свой проект для бездомных огромные региональные и федеральные субсидии. Вероятно, это была, как отметил Лордан, «хорошая идея в неподходящий момент», и городской совет в конечном счете отверг план Чейза, после чего гибрид Cecil Hotel / Stay On Main испытал «кризис идентичности… застряв между двумя концепциями развития». Приют для обделенных судьбой или маяк джентрификации и прогресса?