— Семья для меня не бремя… — различил я едва слышное, закрывая дверь в комнату.

Простые слова, что давали мне надежду, что конфликт — лишь краткий миг в истории нашей семьи.

Ночь. Прохлада. Туман. Влага словно окутывает меня пологом из капелек воды, сковывая движение и рассеивая взгляд. Вот только ни одна капля так и не осела на моём теле. Этот туман иллюзорен, как и мир вокруг. Мир внутри моей души, подвластный моей воли.

Я иду по пляжу, и пальцы ног вязнут в тёплом песке. А где-то из-за несуществующего горизонта пробивается и сразу же рассеивается в дымке неверный солнечный свет. Но я иду прочь от него сквозь туман…

Чем сильнее я становлюсь, тем более насыщенным и живым становится внутренний мир. Тем больше хочется проводить здесь времени. Тем приятнее становится путешествовать в нём и настраивать его под себя. И я этим занимаюсь почти каждую ночь. И удовольствие от этого лишь сильнее, когда знаешь, что тебя ждут.

— Вот и ты… — обволакивающий шёпот тьмы коснулся сознания незримым образом. — Пришёл ко мне…

Нет, я жаждал встречи, но не с этим кошмаром. Потому небрежно начертал в воздухе две руны: «звук» и «отрицание».

— Нет… только не опять… — и голос тут же стих, словно иллюзия.

За последние месяцы я нашёл способ бороться с кошмаром. Во снах с этим, конечно, сложнее, там меньше контроля… Но человек — существо такое, что ко всему сможет приспособиться. Хотя если звук ушёл, то чувство присутствия так и оставалось на фоне, словно холодный шлейф.

Бодряще, но терпимо.

Ещё несколько шагов и сквозь дымку тумана проступает махина здания… Вот только не моего средоточия маны — храма в греческом стиле, а намного более величественного и массивного строения, хотя и покрытого от самого фундамента до верхушки шпиля трещинами: Вестминстерский дворец.

— Ты мог бы и не навещать меня каждую ночь, — шёпот прорвался сквозь пелену тумана от массивных арочных ворот дворца.

Последний десяток шагов, которые я преодолел чуть ли не бегом и на фоне растрескавшихся и опалённых дверей, рядом с частично разбитыми витражами я увидел цель: свою возлюбленную Марию Оксенову.

— Видеть сны без тебя слишком скучно, — я обнял девушку и поцеловал, а когда оторвался, добавил: — И пока твоя душа заперта в моём теле, то я намерен насладиться всем временем вместе.

Лишь после смерти девушки я наконец сумел признать свои чувства. Запоздало… но смерть — не конец для мастера ритуалов и контрактов. Потому возлюбленной приходилось терпеть мою компанию. Хотя, не думаю, что она была сильно против.

— Я ведь могу привыкнуть к такому вниманию. Что тогда будешь делать, когда воскресишь меня? — девушка прильнула ко мне с улыбкой.

— А кто сказал, что я тебя отпущу? — и я зловеще улыбнулся.

Девушка на это лишь фыркнула и ударила меня в плечо. Эта шутка у нас была уже стандартной, и я давно объяснил Марии, что как бы ни хотел, вечно удерживать её душу не смогу. Всё же тело человека, пусть и усиленное ритуалами, не способно выдержать несколько душ.

Даже сейчас, спустя два месяца татуировка-ловушка, где заключена Мария, представляет собой гнойную, кровоточащую язву. Боль я могу стерпеть, а уродство скрыть за повязками и одеждой с длинными рукавами, но ещё несколько недель, максимум месяц и будут все шансы потерять руку от гангрены или чего похуже, а вместе с ней и Марию.

Да и душа Марии в моём теле медленно, но верно разрушается за счёт чего и отравляет меня. Трещины на фасаде дворца — это выверт сознания, что знаменует распад средоточия маны девушки.

Я гнал от себя мрачные мысли, пока мы с моей леди неспешно прогуливались по внутреннему миру, болтая о всяких пустяках.

— Как Юлия, опять характер показывает? — заваливала меня вопросами девушка, которая откровенно скучала без общения. — Как дела с клубом? Есть что-то интересное? Новые контракты?

Когда я первый раз воспользовался татуировкой и запер главу рода Трощен, то я не ожидал, что дух будет столь активно наблюдать за моей жизнью и вмешиваться. Потому следующую версию сдерживающей татуировки мне пришлось доработать, чтобы сохранить приватность личной жизни. Для Марии же это стало ограничением.

— Всё неплохо, — я не смог сдержать улыбку. — Юля, кажется, немного отходит от обиды. Ещё не простила, но всё же больше дверью не хлопает. А насчёт всего остального…

Я откровенно замялся. Если Мария хотела больше информации о мире, то вот я не спешил делиться событиями своего дня. И не потому, что не доверял девушке. Просто… Хотя бы во время сна и общения с любимой я хотел отдохнуть от проблем реальности.

Всё же хорошо порой расслабиться и насладиться моментом на фоне природы. Пусть и немного странной… Флора и фауна внутреннего мира ограничена только воображением владельца.

И стоило нам отойти от наших средоточий маны, как мы оказались на просёлочной дороге, что сквозь поля устремлялась в лес.

— У тебя какие-то проблемы в реальности? — Мария продолжала настаивать. — Возможно, Виктор Александрович прислал очередную проверку в твой клуб, а Белов их всех споил? Или возникли проблемы с завтрашним ритуалом?

— Нет, — я невольно усмехнулся. — Всё в рамках плана, если ты, конечно, не передумала.

— Конечно, нет! Но тогда что произошло? Ты чем-то встревожен, — не столько спросила, сколько констатировала Мария. — Достаточно оглянуться, чтобы это понять.

Прогулка была недолгой, но даже так мы успели забрести в синие джунгли из берёз, с красными лианами, где бегали существа, порождённые моей больной фантазией. Порой забавные. Порой, немного жутковатые… и последних сегодня было больше чем обычно.

— Просто очередной контракт. Вот и задумался… Извини.

— Нет, — девушка резко остановилась. — Постой, — Мария отстранилась от меня. — Так не пойдёт! — подруга скрестила руки на груди.

Более того, силой воли девушка изменила свой наряд из лёгкого весеннего платьица, в котором она только что гуляла, на деловой, даже почти боевой костюм, от которого веяло силой и угрозой.

— Что не так? — слегка растерялся я. Разводя руки в стороны и языком тела показывая, что я безоружен и не хочу сражаться.

Мы стояли на поляне с несколькими упавшими деревьями и подруга отступив на пару шагов, присела на ближайший ствол.

— Присаживайся, — девушка кивнула на ствол напротив. — Кажется, нам пришло время поговорить…

По спине пробежал рой мурашек. Но я остался стоять с невозмутимым лицом. Мысли роились в сознании, не совсем понимая, чем я мог обидеть подругу? Неужели я всё же переборщил с попытками устроить Марии небольшой отпуск и уберечь девушку от проблем реальности?

— Ты опять это делаешь… — с укоризной вздохнула девушка. — Не знаю, осознаёшь ты это или нет, но ты вновь совершаешь ту же ошибку, что привела к моей смерти.

Я стоял молча, ожидая продолжения. Было одновременно и страшно, и тревожно от того что скажет девушка. После моей повинной о том, что из-за моей ошибки погибла Мария, мы так и не говорили о подобном. И я банально не знал реакции девушки… до сего момента.

— Ты опять пытаешься решить проблему самостоятельно. Всё просчитать и воплотить. Не полагаясь на других…

— Когда я попытался довериться вам с Романом, то это чуть вас не убило, — сухо заметил я, нервно дёрнув щекой, всё же найдя в себе силы сесть напротив. — Да и действую я не один. Елена. Юлия. Белов… У меня большая сеть информаторов и должников.

— Которой ты управляешь единолично! И если что-то пойдёт не так, то ни Юлия, ни Сандерс, ни Белов… никто из них не сможет тебя заменить, — девушка вздохнула. — Да, я пока не могу помочь тебе. Без тела это сложно… Но ты ведь можешь довериться и спросить совета? Второе мнение не бывает лишним! Никто не заставляет тебя идти наперекор желаниям, но порой стоит попросить о помощи!

Мария. Заботилась. Обо мне… Даже умерев, она оставалась верной слову и готовой помочь. Я почувствовал, как зубы сжимаются, чтобы лицо оставалось всё так же бесстрастным. А моя паранойя, заботливо выращенная десятками учителей в особняке на скале, медленно умирала внутри.