И лёгким жестом головы я указал на тех, кто мне требовался. Одни из многих, кто мне интересен на данном вечере, более того тот, кто возглавлял данный список. В окружении охраны, даже на мероприятии для своих, потому так просто не подойти. И я не был уверен, что кто-то из моих знакомых хотя бы пересекался с этой звездой вечера.

— Не слишком ли ты наглеешь…

— Не слишком. Я много не прошу. Лишь чтобы гости «обронили» какую-либо безделушку. Не особо ценную, но заметную… И я мог бы это вернуть, — я приблизил лицо к самому ушку девушки. — Или я могу спросить у охраны вечера, с кем пришла столь прекрасная леди, кто вы и где её можно найти? Как думаете, что мне ответят?

Новый поворот в танце и девушка в моих объятьях. Прекрасная и рассерженная — просто прелесть.

— Манипулятор! — фыркнула наёмница. — Жди…

— Моя леди…

Последнее па и я отпустил руку девушки… И она вновь исчезла в толпе. А я понял, что танец вывел меня к ещё одной группе знакомых: Ольга Владовски, Сергей Некифоров и группа родителей других студентов. И я решил присоединиться к данной компании.

— … и что, они будут защищать Российскую империю острыми фразами и витиеватыми выражениями? — возмущался кто-то из этого родительского сборища.

— Сражения выигрываются не на поле боя, а на переговорах! Там вершится настоящая война, — ничуть не смущалась Владовски. — И я хочу, чтобы мои дети могли не только выиграть бой, но и завершить войну!

— Это академия военная, а не философии! Здесь должны учиться сражаться!

Не унимался оголтелый боец, от которого так и несло А-рангом… Причём такое чувство, что ненастоящим. Разогнанным то ли зельями, то ли стимуляторами. Такие в итоге ничего собой не представляют, стоит оказаться в действительно опасной ситуации.

— Так и запишем, что вашего ребёнка на курсы риторики не приглашать, — вклинился я в разговор и все взгляды тут же сошлись на мне. — Оставим его в роли пушечного мяса. Пусть доживает свой век на поле боя кем-нибудь из младших офицеров…

Моя неожиданная отповедь сбила пылкий настрой оппонента моей знакомой. И Владовски воспользовалась ситуацией и всеобщим удивлением от моего появления, чтобы объявить:

— Позвольте представить: будущий преподаватель факультатива по риторике — Артур Тёмный. Думаю, многие уже его знают по видео моей дочери… так что понимают, что усмирить учеников он сможет, несмотря на свою мирную стезю. А о его профессионализме вы наверняка слышали в связи с недавним разбирательством относительно всё того же видео… И да, он уже прошёл все проверки академии на благонадёжность!

М-да… несмотря на свой статус, госпоже Владовски стоило бы и самой взять несколько уроков ораторского мастерства — представить меня, выставив как главное лицо нескольких преступлений — не лучшая реклама. И судя по задумчивым лицам родителей, они также нашли связанные со мной инциденты не самыми воодушевляющими, чтобы доверить мне своих детей.

Мне же требовалось их расположение, всё же отношение учеников — довольно важная часть комфортной работы. А отношение задаётся в домах. Академия же должна стать не просто местом, где я смогу воспитывать души нового поколения в выгодном мне русле, но и оплотом некоторых моих долго идущих планов.

Собственно, потому я и согласился на предложение Владовски преподавать. Благо она являлась одним из попечителей академии и имела вес в принятии решений. Просто до этого момента никто не знал, что я это сделал.

— Как было сказано, мои уроки — лишь факультатив. Потому на него могут записаться только те, кто желают… Собственно, я бы и не хотел, чтобы у меня было много народу — сложно уделять время каждому ученику, — парой фраз я показал, что кто не хочет, может валить. Или я сам их выгоню. Тем самым придав своим урокам некоторую элитарность. — Не буду обещать, что обучу ваших детей чему-то великому или уникальному… Лучше чем жизнь, я не смогу стать учителем. Но могу сказать так: те, кто попадёт на курс, всей душой отдадутся ему!

Я ничуть не преувеличивал. Возможно, даже преуменьшал. Ибо если я доживу до начала учебного года, и воплощу хотя бы часть своих планов, то чтобы попасть на мои уроки, будут молиться.

— Вы слишком много о себе мните… — чуть скривился самый боевитый член группы.

— Возможно, — пожал я плечами, вновь сбив запал бойца. — Время нас рассудит. Но если хотите, то можете испытать меня… Дуэль? Дебаты? Всегда рад размяться!

Драться оппонент хотел, но точно не на дуэли. И тем более не в интеллектуальном споре. Потому пожевав губами, лишь отступил… А я неожиданно почувствовал импульс от Когтя.

«Опасность!» Вот только не ему — кому-то другому, кого ворон посчитал важным для меня.

— Могу вас уверить — я постараюсь на высшем уровне. Как-никак со следующего года в данной академии будет учиться моя кузина. Я буду рад обсудить всё с вами лично, если вы того пожелаете, — веер визиток, словно дождь, осыпался в руки группы. — Всегда жду вас у себя в клубе!

И я растворился, не дав себя задержать.

Вечер блистал красками и огнями. Нарядами, украшениями и лицами. Фейерверк знатности и денег, за которым скрывались наркотики, которые студенты украдкой нюхали и кололись в туалетах. На похоть и разврат в садах закрывали глаза. Алкоголь и чревоугодие — пик радости на мероприятии. И всё это под сиропом тщеславия.

И с каждой минутой зрелище набирало обороты. С минуты на минуту ожидали прибытия императорской четы. Всё же мероприятие затевалось в честь выпуска из академии племянника государя!

А я просачивался с поклонами через толпу, в сторону пьедестала, на котором располагался императорский трон. Именно там, через одно из обширных окон, Коготь заметил проблему. Мне же для обнаружения пришлось постараться, и то вышел в нужную точку только благодаря тому, что на меня налетели, сбив с курса и придав ускорения. Оказалось, «проблема» сместилась вглубь помещения в затемнённый уголок среди вычурной лепнины и тёмных портьер. В стороне от веселящихся глаз.

Трое охранников вечера зажали в угол Катерину Владовски, что сжалась и присела от страха, чуть не плача, но понимая, что она ничего сделать не может. И единственное, что отделяла её от охраны вечера, так это Роман Некифоров. Мой ученик с прямой спиной и уверенным взглядом стоял, а вокруг него в сиянии телекинетического захвата плавали ореолом двенадцать полупрозрачных ножей, в которых я узнал фрагменты крыльев Принцессы из нашего похода.

Неожиданно.

— Отойдите. Не мешайте, — явно уже не в первый раз повторил охранник, придерживаясь рукой за игольник.

Я был почти уверен, что для вечера в игольник заряжены усыпляющие снаряды, а не боевые. Но даже они крайне неприятны. И ещё хуже, что второй и третий охранник тянулись к артефактным ошейникам для подавления сил.

— Господа, что происходит? — строго произнёс я.

Я зашёл со спины охраны, невольно заставив обернуться одного из них и разделив силы. Более того, как бойцы не хотели оставить инцидент в стороне от публики, мои нарочито громкие слова обратили внимание части присутствующих на ситуацию.

— Не мешайте, пожалуйста… Мы хотим задержать госпожу Владовски для выяснения некоторых обстоятельств.

— Она ничего не сделала! — тут же огрызнулся Роман. — Она ничего не брала и ничего не может вернуть!

— Позвольте нам провести обыск, чтобы удостовериться в этом! Пять минут разговора и…

— Нет! — почти прорычал Роман. — Вы не посмеете тронуть аристократку! Без доказательств!

Парень был на взводе. И я его понимал: одно только подозрение — уже пятно на репутации. А прилюдный обыск или хуже того, арест — позор, особенно на таком мероприятии. Роман прошёл через похожее во время разбирательства с делом Безрукова, да и Катерина тоже. И парень пытался защитить подругу от новой волны унижения… Или не просто подругу? Не зря же он меня так быстро покинул, только приведя на вечер.

Что же это за подстава такая? Подстава… Я сунул руки в карманы. И тут же облегчённо-возмущённо выдохнул. Кицуне, паршивка, выполнила просьбу, но, похоже, оставила ложный след к моим знакомым, тем самым выразив своё «фи» моим манипуляциям.