Сказать, что после всего произошедшего я был вымотан — значит, ничего не сказать. Я работал исключительно на упрямстве и адреналине.

И именно в таком состоянии мне предстояло совершить то, чего я боялся сделать ранее: усмирить проклятье в синтетической душе. А после провести ритуал, аналога которого не было ни в одной из книг, что я когда-либо изучал. Я вообще не был уверен, что задуманное возможно. Но мой воспалённый мозг требовал действий. Да и когда ещё представится такая возможность?

Я начал! И вновь соль, и вновь круги…

На сей раз у меня не было много времени на детальные и выверенные расчёты. Не было и особых правил. Потому я решил использовать минимум символов — только базовые, в которых не напортачить. Остальное буду достраивать собственной энергией.

Так появился большой, почти на всю площадь подвала концентрический круг. По его периметру множество свечей и защитных рун. Проклятью ничто не должно прийти на помощь извне, так же как ничто и не должно уйти наружу в случае провала. Я не знаю, кто стоит за проклятьем, и не хочу, чтобы он узнал обо мне.

Отдельный круг из соли для себя. Вот только вторым слоем круг из опилок хладного железа. А после круг из серебряной пыли.

Энергии у меня не так много, поэтому нужно экономить. Более того, мне нужна фильтрация энергетических структур… Высока вероятность, что ритуал выйдет из-под контроля.

Напротив меня круг из соли, в котором оказался синт. Поза а-ля «витрувианский человек», что открывала вид на полированный белый пластик, очень похожий на кожу при прикосновении. Белая идеальная маска вместо лица. Вот только бойцы «Партнёров» всё же сумели мне напакостить: на белой панели груди была длинная глубокая царапина, оставшаяся от артобстрела. И хотя она не пробила защиту, но выделялась на белом фоне.

И именно вокруг этой царапины, прямо на груди синта я нарисовал последний соляной круг. И в центре этого круга оказалась «Слеза души», оплетённая корнями ключа последних врат.

Алый, почти чёрный цвет пульсировал глубоко внутри, бурля внутренней ненавистью. Он жаждал крови и смерти… Он требовал жизни! И я был готов ему её дать.

Короткие порезы на ладонях. Схватить пробегающую мимо мышку и сжать её. Следы моей крови остаются на истерзанной, но ещё живой тушке, что умирает в муках. Я бросаю тельце в артефакт, словно корм дикому зверю. И прикрываю глаза, погружаясь в свой внутренний мир…

И вновь белый туман внутреннего мира, чуть прохладный для кожи и освежающий для разгорячённой души. Я иду и земля слегка сминается под моими босыми пальцами. Мне не нужно в храм своего внутреннего мира. Только что принесённая жертва ощущается в душе, словно розоватая дымка. Дымка из взвеси крови и боли, ведущая меня прочь… Главное — верить. Главное — двигаться.

Я иду. По следу боли. К источнику смерти. Окутанный холодом. Чувствующий отчуждение.

Мой путь не приведёт меня ни к чему хорошему. Я это знаю, но всё равно иду. И в какой-то миг мой шаг обрывается над бездной багрянца.

Алая, похожая на мох паутина и её повелитель — «Чёрный паук». И я в центре этой сети…

Что за день? Муравьи. Пауки. Дураки… Какой-то паноптикум!

А значит, пора добавить ещё одну тварюшку: на моей руке начал формироваться образ наруча. Причём не просто визуальный образ, но полная проекция реального наруча — он связан с моей душой, поэтому подобное в принципе возможно.

— Ты своевольный артефакт. Но тут ты не сможешь ничего испортить… Пора тебе открыть всё, что ты скрываешь. Ты станешь ключом к этой битве.

Алым полыхнули глаза костяных зверей. И я почувствовал, как увеличиваются мои силы и прибавляется бодрость. А я начал накачивать артефакт своей энергией. На D-ранге активировался зародыш защитного артефакта. И чем больше энергии я вкладывал, тем сильнее становилась защита.

Накачка достигла C-ранга. И тут же наруч на моей руке поплыл. Стал плавиться. Я почувствовал, как металл скользит по плоти, разбирая её, как в материальном, так и в духовном мире. И миг спустя бронёй была покрыта вся левая рука от плеча до кончика пальцев. А я с неожиданной чёткостью понял, что могу контролировать металл на руке. Я могу заставить его принять любую форму и образ.

Три удара сердца форы, пока паук сосредоточил на мне свои жуткие, алые глаза, закончились. И тварь зашипела, брызгая слюной.

Не дожидаясь атаки, я сам устремился к противнику. Максимальная скорость…

В боях духовных и виртуальных правила отличаются от реальности: здесь важна не объективная реальность, а субъективное восприятие и хорошее воображение. Потому мои уклонения от сетей паутины, которыми меня хотели опутать, нарушали кучу законов аэродинамики. И всё это было не так важно, главное — заставить противника сомневаться.

А затем левая рука превратилась в клинок, и я на полном ходу ударил по ноге паука. Скрежет и лязг. Меня откинуло в сторону.

Проклятье попыталось атаковать вновь: заострённые лапки мелькали рядом, пытаясь меня пронзить. Я же отражал удар за ударом… И результатом были длинные, но неглубокие царапины.

Двадцать секунд столкновения и я рывком разорвал дистанцию. Разведка боем мне чётко показала, что проклятье не просто поглотило большую часть сил души А-ранга, но и половина, если не больше, в самом сердце проклятья.

Но я не останавливался и начал накачивать наруч, увеличивая мощность до В-ранга… И тогда моя рука вспыхнула пламенем!

Зависимость была очевидна: ингредиенты, использованные при создании артефакта, раскрывали силы своих прошлых владельцев. Наруч Елены — сила. Обломок брони отца — власть над металлом. Кровь Безукова — власть над огнём…

И ведь это ещё не полный список. Это даже пугало и открывало новые возможности, о которых я раньше даже подумать не мог.

Мы с пауком сошлись вновь. Мандибулы щёлкнули в опасной близости. Вязкое ощущение опасности и боли. Наруч-клинок принял удар, и пламя столкнулось с мандибулами. Яд зашипел, испаряясь. А я смотрел в алые провалы глаз и видел танец рун в глубинах полуразумной твари. И пришло понимание — силой мне не победить.

Рывок в сторону. Проскользнуть в зазор ячеек паутины. Удар в брюшко паука и… Пробить так и не удалось. Но длинный пылающий след остался на теле монстра. А затем мне пришлось уворачиваться от задней ноги, что чуть не снесла меня в сторону.

Плевок ядом и мне не остаётся ничего, кроме как принять его на наруч — защитный артефакт справляется, хотя и чувствую потрескивание. И мне приходится срываться в рывок, чтобы уклониться от новой атаки.

Я маневрировал меж сетей паутины, нападая то с одной стороны, то с другой, и жар окутал нас.

В реальности моих ноздрей коснулся запах палёного пластика, горящего дерева и разогретого металла. Моя задумка начала воплощаться и вихрь энергий в синтетической душе начал вплавлять артефакт в синта.

В духовном мире воплощением этого стали синеватые нити щупалец, начавшие просачиваться в мир. Эти нити были составлены из пикселей… вернее вокселей. И они начали медленно, но верно сплетаться с алой сетью паутины. Пусть синт и выключен, но подпрограммы работают даже в спящем режиме.

Хотя не только подпрограммы…

— Активация синта №YT554874HC, — раздался синтетический голос в реальности.

И паук почувствовал, что пришла новая сила. Это был его шанс. Если он сумеет подчинить синта, то станет автономен. Но я не собирался этого допустить. Более того, я воспользовался мгновениями растерянности паука, как шансом…

Удар вдоль всего тела. Сильный. Такой, что чуть руку не выворачивает… Но я вновь не пробиваю броню. Лишь длинный чёткий ожог. И это выводит проклятье из себя: из спины паука, словно ракеты, начинают вырываться десятки маленьких паучков.

Невозможно? Для живого существа — да, но передо мной проклятье, что пытается меня заразить.

Рассечь одного паука. Уклониться ещё от нескольких. Пинком отшвырнуть того, кто воспользовавшись путиной, как укрытием, пытается подобраться сбоку. И я чувствую, как ярость пылает в моей груди. А вместе с ней и пламя клинка становится ярче.