– Он обо мне говорил? – оживилась девушка и ухватила меня за руку.

Сегодня прямо день коридорных встреч и все меня за руки хватают.

Я высвободила локоть и таинственным тоном сказала:

– Говорил, и очень неоднозначно.

Сирея смерила меня взглядом.

– Так куда ты там идешь?

– В бестиарий.

– Я прогуляюсь с тобой.

– У меня всего одно разрешение.

Она махнула рукой.

– Никто его проверять не станет, если на охрану не нарвемся.

Снова подхватила меня за руку и потянула по коридору.

– Я тебя слушаю.

– Ты? Меня? – воскликнула я с сарказмом в голосе.

– Ты хотела рассказать о том, что там про меня говорил Кхедс.

– Ты попутала, Сирея, – напомнила насмешливо. – Ничего я не хотела. Я лишь сказала…

– Льярра, не будь занудой, – протянула некромантка. – Тебе не идет. Я только тебя прохватила, что ты можешь стать нормальной, как снова шаг назад… Давай, по новой. Ты язвительная, но вполне обычная некромантка Льярра Шео. И я внимательно слушаю, чего там говорил обо мне искатель.

Я рассмеялась.

– Сирея, когда тебе что-то нужно, ты становишься невыносимо милой.

– Я могу быть ангелом! – пропела некромантка и тоже засмеялась. – Ну не мучай же меня, говори.

Я крепче сжала руку девушки и громко зашептала:

– Декан Кхедс сегодня сказал… ну… Слушай, Сирея, а он ухаживает за тобой?

Некромантка вопросительно посмотрела на меня.

– Осуждаешь?

Я пожала печами.

– Кто я, чтобы осуждать. Вы оба взрослые люди.

Она отвернулась.

– Я хоть и королевской крови, но бесприданница. Он искатель. Черный дракон. С послужным списком древнее, чем весь мой род. Лучшей партии и не найти. Дядя мог быть только рад такому союзу. Но… – Сирея вздохнула и замолчала. От улыбки на ее лице не осталось и следа.

– Кхедс не говорит о союзе, так? – тихо спросила я.

Девушка кивнула.

– Он вообще не говорит о нас. Смотрит на меня, улыбается. Проявляет заботу. Но как смотрит! – она вздохнула. – Этот взгляд… Ты же помнишь, что я металлист к тому же… Но мысли Кхедса от меня скрыты. И меня это мучает. Я не понимаю, что там, за этими его взглядами. За теплом его рук. Может, все мои догадки – лишь пустые девичьи желания и мечты, может, я лишь надумываю себе, потому что сама неравнодушна… – она замолчала, прерывая горячую речь, и сокрушенно покачала головой.

Я мягко улыбнулась.

– Знаешь, Сирея, при всех недостатках и моей нелюбви к декану он кажется мне честным. Сегодня он сказал, что никто не смеет трогать того, кто принадлежит ему. Может, я ошибаюсь, однако… Он говорил о тебе. И искатель считает, что ты… его…

– Его кто? – натянуто спросила некромантка.

Я снова пожала плечами.

– Сирея, я не знаю, но мне кажется, он готов тебя защищать, а это важно… Может, и не любовь, но эмоции, привязанности, это все выражается в действиях. И поступки Кхедса говорят сами за себя.

Некромантка покосилась на меня.

– Ты так думаешь?

– Да. Ты точно ему небезразлична.

Девушка покраснела и заговорщицки прошептала:

– Только никому не говори. Как-то у нас с ним все так странно началось, и непонятно, что будет… Я нагрубила. Помнишь, тогда, в аудитории. Он вызвал меня и назначил отработку. Разобрать старые книги в его кабинете. Тогда я еще не знала, что Кхедс имеет огромную библиотеку.

– А по-моему, у него всего несколько шкафов… – я постаралась вспомнить кабинет искателя.

Сирея рассмеялась.

– Льярра, ты что, не заметила?

– Чего?

– Постоянные изменения в кабинете Кхедса.

– Отчего же не заметила. Кстати, а что с ним постоянно происходит, ты знаешь? – с любопытством спросила я.

– Кхедс очень хорошо работает с порталами проекций. Он постоянно то в своем кабинете, то проецирует прямую связь с его домом. Так вот, в доме искателя огромная библиотека. Просто громадная.

– Ты хочешь сказать, – перебила я, – что Кхедс постоянно переносит свой кабинет из дома сюда, в институт?

Некромантка махнула на меня рукой.

– Портал проекций… Сразу за стеллажами… Льярра, ты на первом курсе чем занималась? Ты основы портальных теорий учила? А еще заучка. Да, Кхедс открывает прямой портал и практически переносит свой кабинет сюда. Я однажды спросила: зачем? Ведь это очень высокий уровень затрат энергии. Он сказал, что привык работать в своем кабинете и так ему значительно лучше думается. Но когда устает, то просто выпускает портал и возвращает институтский кабинет. Так вот, в настоящем кабинете, в его доме, очень много книг. Я бы сказала, что сам кабинет находится в библиотеке. Короче, я перебирала их, составляла на полки, сортировала и… Рухнула с верхнего стеллажа и сломала ногу. Кхедс два дня мне ее залечивал, рядом был… И… запретил туда лазить и вообще отработку снял… Но… я сама потом пришла и продолжила разбирать книги. Что-то такое в этом было. Я сижу, перебираю древние фолианты и дневники современников, Кхедс работает за столом, горит камин… Иногда мы с искателем разговариваем. Тихо, ни о чем… Просто говорим… Бывает, он устает работать, садится рядом, тогда мы уже вдвоем перебираем и расставляем книги. И знаешь, Льярра, эти моменты самые лучшие… Легкие прикосновения, взгляды, полутон… Ты не думай, я с ним не спала. Все, что между нами было, это… Поцелуй. Всего один. Вчера. Когда искатель принес меня в свой кабинет. И сидел рядом всю ночь. И снова залечивал мои раны. Знала бы ты, какие у него руки…

– Без подробностей, – попросила я.

И мы рассмеялись.

В бестиарии было сумрачно и тихо. Ми находился в клетке с дампами. Он ушел к ним еще утром. Они сидели, прикрыв глаза и явно перенаправляя силу и знания на моего фамильяра. Никого из боевиков рядом не было. Значит, элькат уже подружился со зверятами и вполне дружелюбно сам с ними контактировал.

Мы не стали мешать и прошли мимо.

Папирус встретили на дорожке рядом с вольером, где находились шумрахи. Те тянули к ней бычьи морды и большими ноздрями громко всасывали воздух. Девушка внимательно смотрела на них и что-то сосредоточенно записывала в толстую тетрадь.

– Привет! – поздоровалась, когда до нее оставалось еще несколько шагов. При этом голову не подняла, а продолжала писать.

– Привет, – отозвалась я, а следом и Сирея.

– Ты снова пишешь о фамильярах?

Девушка закрыла тетрадь.

– Я всегда пишу о фамильярах и других редких существах. Это моя профессия. Для меня нет ничего интереснее, чем изучать их, – она повернулась и посмотрела на нас. – А вы снова пришли для ознакомления или задали изучение новых видов?

Я улыбнулась.

– Нет, в этот раз к тебе. Мадам Блейвес отправила меня, сказав, что ты можешь помочь с докладом.

Папирус, казалось, не удивилась.

– С удовольствием помогу. Что за тема?

Девушка указала на скамейку в беседке недалеко от вольера.

Мы прошли и присели.

– Раскрытие жизни и смерти, – сказала я. – Мое понимание. Своими словами.

– О-о-о! – Папирус придвинулась ближе ко мне. – Интересная тема.

Я пожала плечами.

– Тамплина сказала, ты можешь разъяснить.

Девушка задумчиво посмотрела на меня, потом на Сирею.

– Разъяснить… А ты представь, что точно знаешь, что через час умрешь? Что ты ощутишь? Страх?

– Наверное.

– Страх перед тем, что после смерти, или от ее причины?

Я задумалась.

– Наверное, от причины. Не хотелось бы тяжелой смерти.

– Да, – кивнула папирус. – В большинстве своем каждый из нас боится именно причины. А теперь представь, что смерть твоя легкая и внезапная. Тогда и страха нет. Но вот ты умираешь, понимаешь это и… Что ты чувствуешь?

– Сожаление. О том, что не успела сказать или сделать.

Папирус кивнула.

– Сожаление. У кого-то паника. Но даже это все уже в прошлом. Потому как есть секундное осознание, что больше ничего не вернуть… Все окончено. А потом спокойствие. Ты же понимаешь, что после смерти у тебя уже не будет недоделанных дел и недосказанных слов. Страхи тоже исчезнут.