''Долой эксплуататоров! '', ''Даешь народную власть! '', ''Да здравствует свобода и процветание!'', ''Мы за новый мир'', ''Народ желает справедливости''. Нечто похожее случалось во время Октябрьской революции в 1917с тем отличием, что мы не намерены устраивать кровавую баню с миллионами смертей. Цель миссии не уничтожить Содружество, а преобразовать его, посадив на трон подконтрольных нам людей, а то истеричный визг насчет страшной Федерации этих пингвинов успела порядком всех достать. Когда, наконец, колонна из десятков тысяч манифестантов с красными флагами, плакатами, громко скандирующих революционные лозунги, приблизилась к зданию парламента, я взял в руки рацию и дал команду засевшим на крышах и в окнах близлежащих зданий снайперам:

— Работаем.

Сперва демонстранты не поняли, что за хлопки стали раздаваться в воздухе, но полминуты спустя до них дошло. Свистящие над головами пули превратили толпу людей в неуправляемое паникующее стадо, каждый его член, не обращая внимания на остальных, бросился к ближайшему укрытию. Началась давка. Кто‑то прятался за машинами, за деревьями, другие беспорядочно метались по простреливаемой площади. Солдаты правительственных войск, стоявшие в оцеплении вокруг парламента, безуспешно пытались связаться с вышестоящим командованием и запросить насчет неизвестных стрелков. Мы позаботились об этом заранее, повредив телефонные линии и заглушив радиоэфир помехами. Наш замысел весьма прост: пострелять в демонстрантов, а затем перевалить ответственность на действующую власть. Подобная схема отработана давно, еще в конце XX и начале XXI веков ''неизвестных снайперов'' использовали западные спецслужбы для организации переворотов в неугодных странах, включая Россию в девяносто первом.

Я наблюдал за ситуацией с балкона шестнадцатого этажа гостиницы ''Рассвет'', отсюда открывался прекрасный вид на центр Остри. Через электронный бинокль можно рассмотреть лицо каждого из людей внизу. Они надеются на лучшее будущее, на лучший мир для себя и своих детей. Увы, ради этого придется побороться, в эпоху революций всегда проливается кровь, избежать ее не получится, хотя минимизировать число жертв при желании можно. Так снайперы старались не убивать людей, стреляли в основном поверх голов, в крайнем случае, демонстранты получали пулю в ногу или в руку.

— Так и вершится история.

— Угу, только наши имена вряд ли попадут на страницы учебников. — Что поделать, такая у Сил специального назначения России работа. Грязная, неблагодарная, и ее надо кому‑то делать. Я сам выбрал свой путь, очень часто здесь приходится марать руки в крови, например, убирать случайных свидетелей. Для меня пустить пулю в лоб человеку стало проще, чем щелкать орехи, с чужими еще проше..

За полвека я во многом уподобился машине. Кстати одна из них стоит за спиной и задвигает пафосные речи про историю. Наша команда состоит не только из людей, в нее также включен человекоподобный андроид с необходимыми навыками работы. Ну, кто может заподозрить в очаровательной блондинке ростом в метр шестьдесят пять с детским лицом и невинными глазками робота — убийцу? Только сенсетив или такие же машины. Синтетики искусно маскируются под людей, копируют наше поведение, мимику, жесты, все до мельчайших деталей. Но это не самое поразительное, самое поразительное заключается в их способности испытывать эмоции.

Отдельные их модели специально созданы с таким расчетом, дабы понимать людей и взаимодействовать с нами. Гелла как раз обладает такими особенностями, как воображение, умение ценить красоту, ей не чуждо милосердие, сострадание — была возможность убедиться в этом.

— Может и попадем.

— Для тебя это так важно?

— Да. — Кому‑то явно наряду с положительными качествами не чуждо и тщеславие. Впрочем, чего я удивляюсь? В личность Геллы заложены некоторые женские черты, подтверждением тому является ее ненормальное увлечение косметикой и высокими каблуками. — Мне хотелось бы, чтоб меня запомнили.

— Можешь оценить число жертв?

Гелла подошла к краю балкона и оглядела округу.

— Около тринадцати убитых и шестидесяти раненных.

— Твою ж дивизию… — это только за первые две минуты обстрела, рискну предположить, через полчаса количество трупов вырастет до сотни. Половина отдаст концы из‑за полученных ранений, остальные жертвы станут результатом давки. — Внимание, Луч-2 и Луч-7, хватит палить по толпе! Бейте поверх голов!

— Луч-1, но ничего не могу обещать. Винтовки у аборигенов откровенное дерьмо… — Использовать более совершенное оружие российского изготовления строго настрого запрещено, только поделки туземцев, стоящие на вооружении регулярной армии СНР. Мы ж хотим выставить их правительство виновником произошедшей трагедии. —

— И вояк не заденьте.

— Так точно.

На эту работу не берут всяких идеалистов, не готовых пролить чужую кровь. Далеко не каждому буду по нраву используемые для достижения поставленных целей методы, как расстрел мирной демонстрации и иного рода провокации. Одновременно с этим в других частях Остри совершаются инсценированные покушения на лидеров оппозиции, некоторых не очень важных лидеров местных коммунистов даже принесут в жертву революции для создания образа мучеников. Безусловно, силовики СНР пытаются противодействовать, но без особых результатов. У нас превосходства в средствах связи, наблюдения и козырь в качестве телепатов — сенсетивов, которые могут сделать с разумом живого существа все, что заблагорассудится: прочитать или внушить определенные мысли, свести с ума, подчинить волю. Я запрашивал дать мне в группу одного из паранормалов, к сожалению Центральная отказала, сославшись на отсутствие не привлеченных к другим миссиям людей.

Тем временем число жертв на площади Единства достигло отметки сорока, демонстранты гибли ни сколько от огня снайперов, сколько от кошмарной давки. Испуганные горожане больше напоминали стадо бешенных коров, паника заставляет забывать обо всем другом кроме спасения собственной жизни. Никто особо не замечал у себя под ногами затоптанных сограждан. Вояки же из оцепления просто стояли столбом и наблюдали за побоищем, в отсутствии связи с руководством и жертв среди своих, они вполне решили, что расстрел санкционировал кем‑то из правительства. Жестоко, но именно так в СНР расправлялись с предателями и раньше. Пуля в лоб или виселица. В двенадцатом тысячелетии о правах человека, демократических свободах никто слышал, с врагами режима церемониться не принято. Для части тирусцев коммунисты вполне подходили под данную категорию, а это значит, их можно истреблять как одичавших трутней.

— Внимание, всем позывным Луч, сворачиваемся и отходим. Общий сбор на второй точке.

Задерживаться более чем на час мы не собирались из‑за опасности быть схваченными, контрразведка СНР тоже не дремлет. Мы с Геллой начали спешно собираться, складывая в сумки все оборудование. Рации, электронные планшеты, бинокль, радиоглушилка, разведывательный минидрон, которого запускали с балкона для наблюдения за обстановкой.

По легенде я и Гелла являемся гражданами СНР, приехавшими в столицу по важным делам. Маскироваться под местных очень важно, российских граждан при малейшем подозрении хватают хасимские правоохранители. Здесь даже сложилась поговорка ''что ни русский, то шпион''. В этом есть доля правды, в Антарктиду или Тирус туристы из России ездят редко, а если и ездят, то почти в трети случаев они работают на СВР или ССО в нашем случае.

По коридорам гостиницы ''Рассвет'' сновали испуганные постояльцы и обслуга. Хасимцы были в состоянии близком к панике, из‑за стрельбы на улице. Кто‑то не стесняясь говорил о начавшейся гражданской войне, коммунистическом мятеже, организованной красными провокации. Как же они были правы. Расстрел демонстрации впоследствии станет поводом для вооруженного выступления оппозиции, если действующая власть не выполнит предъявленный двадцати двухчасовой ультиматум и не уйдет в отставку. Рискну предположить, уже полным ходом идет формирование боевых отрядов Красной гвардии, созданной при непосредственном участии русских советников.