Филиппова так и стояла около стола, проводив взглядом уходящего… нет, теперь точно не пасынка… пусть приёмного, но сына. Настоящего сына, за которого не будет стыдно никогда.

* * *

Игорь Станиславович откровенно устал. Изнуряющие операции, вкупе с бессонной ночью сделали своё дело — закончив с последним пациентом, он безвольно рухнул на стул. Очнулся он из-за чьего-то поглаживания по голове. Приоткрыв глаза, Голиков увидел Татьяну, возле которой стояли обнявшись её дочь с тем самым парнем, что следил во время операций за показаниями приборов. По мнению Игоря Станиславовича — фантастических приборов.

— Тань, ещё пациенты будут?.. Я сейчас… мне бы кружечку кофе… и тогда я снова буду, как новенький…

— Пациенты кончились, а кофе я сейчас организую, — кивнула она и покинула операционную.

— Дядь Игорь, у меня есть к тебе серьёзный разговор, — нахмурившись, проговорила Катя.

— А до завтра не подождёшь? Уже ничего не соображаю, до гостиницы бы суметь добраться, — устало усмехнулся он.

— А ты думаешь, что отсюда возвратишься обратно в гостиницу? — ухмыльнулась девушка. — Да как бы не так! В общем, если ты хоть раз обидишь маму словом или вообще… я тебя засуну в такую дыру, что вылезти оттуда тебе не удастся никогда.

— Серьёзно? — Голиков натянуто улыбнулся.

— Поверь, связей и знакомств хватит с избытком.

— Ладно, обещаю Татьяну Александровну только холить и лелеять. Такой вариант тебя устроит?

— Более чем.

— А что за приборы вы сегодня с этим молодым человеком перемещали из одной операционной в другую?

— Вот отоспишься, потом с тебя возьмут подписку, а уж тогда узнаешь что, как, где и почему.

— Невская! Ну, как тут дела? — у двери в операционную остановился полковник в наброшенном на одно плечо медицинском халате. — А то я твою маму что-то не наблюдаю.

— Да всё нормально, Александр Петрович. В общей сложности было восемнадцать пациентов… э-э-э… проведено восемь операций, остальные, насколько я в курсе, обработали амбулаторно. Тут Филиппова подсуетилась — Валерка привёз от неё метадиз… э-э-э…

— Метадизоксобромол, — подсказал ей Алексей.

— Ага-ага! — закивала она. — Пострадавшим его сразу же вкололи. Так что их можно отправлять в гостиницу.

— Понял. Тогда начинаю перемещение.

— Я не понял, а почему ты Невская? — спросил её Голиков сразу после ухода чекиста.

— Почему? — ухмыльнулась Катя. — Потому что я вышла замуж за самого лучшего парня на свете, — с этими словами она обняла Алексея. — Правда-правда! Лёшка — ты самый лучший!

Голиков так бы и пялился на молодую пару, если бы в помещение не вошла Ермакова.

— Игорь, вот твой кофе, но пить ты его будешь не здесь — операционную сейчас начнут готовить к кварцеванию. Поэтому нас любезно пригласил к себе товарищ Пивоваров — главврач районной больницы. А эта парочка может сворачивать приборы и везти их обратно.

— Таня, а правда, что твоя дочь вышла замуж в таком возрасте?

— И этот туда же! — фыркнула Катя.

— Правда, — кивнула Ермакова, — но только не из-за того повода, что ты предполагаешь.

— А как же…

— Игорь! Давай всё потом? — она умоляюще посмотрела на него.

Голиков так и пошёл к главврачу с бокалом кофе в руке. В кабинете помимо хозяина сейчас сидел тот самый полковник, что несколькими минутами раньше получил сводку от Кати.

— Уважаемый Александр Петрович, но почему я не могу присутствовать на всех этих операциях, хоть и со странным оборудованием?

— Семён Савельевич, я понимаю ваше профессиональное любопытство, но увы, не могу допустить вас к этой тайне.

— Я недостаточно компетентен? — попытался угадать Пивоваров.

— Не в этом дело… — покачал головой Остапов.

— А в чём тогда? — развёл руками главврач.

— В том, что вы склонны к употреблению спиртного. Каждый, кто получает доступ к сверхсекретным медицинским разработкам, проверен нами по всем пунктам, а вы вряд ли пройдёте проверку именно из-за вашего пристрастия к зелёному змию.

— И как теперь быть? Больница так и будет молчаливо предоставлять помещения и оборудование?

— Скажите, вам сколько осталось до пенсии?

— Ах вот вы о чём… — потупился Пивоваров. — Полтора года, а что?

— Есть мнение перевести вас в другой районный центр главврачом. В Кантемировке, что Воронежской области…

— Я знаю, где это, — усмехнулся главврач. — Сам родом оттуда.

— Тогда в чём проблема? Вам не всё равно, где дожидаться пенсии?

— И что, прямо вот так, одним росчерком пера? — горько спросил Семён Савельевич.

— Именно так, одним росчерком пера, — подтвердил полковник.

— А кто будет вместо меня здесь?

— Игорь Станиславович Голиков, перспективный врач-кардиолог, — полковник повернулся на скрип половицы. — Да вот и он сам.

— Игорь Станиславович сегодня вытащил с того света троих почти безнадёжных больных, — проинформировала обоих Ермакова. — У него руки даже не золотые, а бриллиантовые.

— Вот видите, Семён Савельевич, — иронично пожал плечами чекист. — Человек уже зарекомендовал себя… так что для всех будет здорово, если каждый станет занимать соответствующую должность.

— Сколько вы даёте мне времени для отъезда? Сутки? — обиженно засопел Пивоваров.

— Ну, зачем же так кардинально? — усмехнулся Остапов. — Думаю, что недели будет достаточно. Заодно введёте коллегу в курс общих дел больницы. А мы вам поможем с переездом на новое место жительства.

— У меня там ничего не осталось… ни кола, ни двора… — грустно покачал головой Семён Савельевич.

— Я же сказал — МЫ. ПОМОЖЕМ, — с нажимом произнёс Александр Петрович. — Я уполномочен проинформировать вас, что ваш отчий дом выкуплен, отремонтирован и готов к встрече с вами.

— Благодарю! — Пивоваров от неожиданной новости радостно всполошился, встал и с чувством пожал руку полковнику. — Не думал я, что вновь вернусь в отчий дом…

— Зато мы об этом позаботились.

Обеденное время немного помешало планам Голикова — он планировал быстро забрать вещи из номера, а попал на его уборку. Но нет худа без добра — за это время Ермакова провела его по нескольким магазинам Рябиновска для покупки предметов первой необходимости в квартиру, отданную новоиспечённому главврачу местной больницы. И уже загруженного сумками, чемоданами и авоськами Игоря Станиславовича отвезли к месту его нового проживания. Квартира оказалась двухкомнатной, расположенной между жильём Невских и Ермаковой. Катя с Алексеем уже освободились и теперь помогали въехать новому соседу.

Голиков с недоумением смотрел на весь бедлам, устроенный его соседями, и не понимал… Не понимал, как он жил раньше один, без друзей, без родственных душ… Потом бедлам плавно перерос в упорядоченное размещение кастрюль и сковородок, стаканов и тарелок по своим законным местам, а дальше две хозяйственные представительницы прекрасного пола накрыли стол.

В разгар торжества в квартире раздался звонок. Приехавший полковник отвлёк, говоря канцелярским языком, ответственного квартиросъёмщика от торжества, вручив ему не только официальные документы на квартиру, но и взяв подписку соответствующего уровня. Как только дверь за ним закрылась, обе — Татьяна и Катя, начали вводить Голикова в курс изменившейся реальности.

Именно с этого момента Игорю стали понятны большинство моментов, ранее вызывавших внутреннее противоречие, а уж известие о том, что Катя вышла замуж за потомка вообще выбило его из колеи.

— Игорь, ты чего молчишь как рыба? — усмехнулась Ермакова.

— Перевариваю поступившую информацию… но, боюсь, что у меня настанет несварение… правда, не знаю чего — желудка или мозгов…

— Пф! — громко фыркнула Катя. — Это он ещё не всю технику видел!

— Катя, перестань! Опять ты за своё…

— Не опять, а снова! Пусть твой дражайший Игорь Станиславович привыкает к новой системе мышления. Кстати! А его будем проводить через кибершлем?

— Не надо меня через шлем водить, — жалобно проговорил Голиков.