— Ну, это понятно, — кивнула та.

— А чего тебе не понятно, Алл? — удивилась Ольга. — Ты в ателье стала начальницей, так и тут тебе карты в руки. Только со снабжением нужно что-то делать… там одни подхалимы Пименова собрались. Все в доле были.

— И юрист сбежал… — подытожила Клавдия.

— Оль, у тебя есть телефон Шмелёвой? — поинтересовалась Мартынова.

— Есть… сейчас… — она порылась в своём ридикюле и извлекла листок бумаги. — Вот…

— Ага, спасибо, — Алла сняла трубку телефона и набрала номер. — Алло, Ирина Сергеевна? Здравствуйте… Это вас беспокоит Алла Борисовна Мартынова. Александр Петрович сказал обращаться к вам, если понадобится… Вопрос в том, что у нас юрист с трикотажной фабрики сбежал… Да, нас снова возвратили на фабрику из-за предполагаемого сноса квартала, в котором находится наше ателье… Вот так и получается… Скажите, а вы нам, хоть на первое время, не могли бы помочь с юридическими вопросами?.. Да, так вообще замечательно будет!.. А когда вас ждать?.. Хорошо, тогда так договоримся — на четыре часа… Всё, не прощаюсь… — она положила трубку и посмотрела на коллег. — Сама Шмелёва будет нам помогать, а это значит, что комар носа не подточит — ни в одном договоре нас не обманут.

— Ну, Алл, ты вообще… — покачала головой Карасёва. — Как ты смогла её уговорить? Это ж, по слухам, какой уровень!

Вишневская улыбнулась краешками губ, но остальным виду не подала.

— Я ж вам сразу сказала, что Алла — настоящая находка для нас. Умеет человек с людьми договариваться, — сказала она подругам.

— Теперь бы ещё ткани выбить, и начнём работу, — согласилась Суркова.

— Хорошо, девочки. Раз у нас теперь есть поддержка наверху, нужно выйти в народ и заставить их наводить порядок на фабрике. По цехам ставлю вас старшими. По складу кто будет?

— Есть у меня адресок бывшего начальника снабжения, — заметила Карасёва. — Точнее — бывшей…

— Ты о Павлине Матвеевне Горелик? — подняла бровь Суркова. — Так она же, вроде, пенсионерка?

— Клава, её ушли. Подставили люди Пименова. А теперь, если ей дать должность заведующей складами сырья и готовой продукции, она подтянет кое-кого из тех, с кем её выперли. Улавливаешь мысль?

— Блин, Зоя… — мотнула та головой. — Как же я этого не допетрила… голова!

— Хорошая мысля не всегда приходит опосля, — усмехнулась Вишневская. — Мы одним махом решаем сразу две проблемы.

— Ну и хорошо, что определились, — подытожила Мартынова. — А теперь нам предстоит разговор с коллективом. Учтите, никаких послаблений — о чём договаривались вместе с предриком, на том и стоим. Кто не согласен — сразу за борт предприятия. Пойдёмте.

В то же время. Амбулатория Старой площадки радиозавода

Галя Смирнова стояла перед экраном ноутбука, следя за процессом реструктуризации мозга парня из «Алых беретов». Весь вчерашний день и сегодня с утра она выполняла указание сверху — провести курс адаптации мозга к новым знаниям каждому курсанту этого подразделения и потом залить определённый объём информации, подобранный её мужем и одобренный самим главой КГБ. Но если вчера ей помогала Катя Ермакова — у девочки проснулись недюжинные способности к кибернетике, причём не только с медицинским уклоном, то сегодня она с мамой уехала в Москву. За вещами и кое-какими покупками, необходимыми в быту. И Гале на помощь пришёл Артём, не бросив одну в такой ответственный момент. Полковник Остапов ещё вчера раздобрился сразу на четыре кибершлема, чтобы дела шли быстрее, а одной бегать между таким количеством рабочих мест очень трудно. Вот она и попросила мужа помочь.

Надо сказать, что парни и девушки оказались менее восприимчивы к «чудесам». Косились — да, но лишних вопросов не задавали. Вчера удалось обработать сразу три звена — молодой мозг каждого из них практически не имел ошибок, поэтому реструктуризация одного занимала от силы пять-семь минут. А дальше шёл курс обучения, занимавший по времени сорок пять — пятьдесят минут. В результате за полный рабочий день все тридцать человек прошли полный курс. Галя вспомнила ухмылку Кати и её многозначительные посматривания на мать, после того, как первые курсанты прошли этот процесс. Их совсем не детские взгляды, потом разговоры, совершенно не похожие на школьные, наводили на невероятные мысли, что из подросткового тела вытащили пубертатную сущность и взамен засунули туда юношей и девушек за двадцать. Да и сама Катя уже не походила на подростка — уж больно специфичными были её диалоги с матерью на околомедицинские темы, связанные с процессом обучения.

Сегодня к ним с Артёмом пришли на переподготовку Четвёртое, Пятое и Шестое звенья. Но если в Четвёртом был взрослый звеньевой, то остальными двумя командовали их сверстники. Валерий Филиппов и Антон Рудаков — немногословные молодые люди, как Галя выяснила, на днях помогавшие милиции сопроводить нарушителей правопорядка до ОВД. Казалось бы, мелочь, но именно она стала решающей при выборе кандидатур звеньевых. К тому же они оба первыми вызвались пройти всю процедуру.

Галя чуть слышно клацнула клавишей ноутбука и запустила процесс для следующего «берета». Валерий стоял рядом, созерцая все этапы этого процесса.

— Интересно? — к ним с Галиной подошёл Артём.

— Знаешь, да. Просто пройдя вот это всё, — подросток кивнул на оборудование, — начинаешь осознавать себя взрослым… В один миг кончилось детство… Все те вопросы ко взрослым… ставшие несуразными сейчас… блин, сам диву даюсь, каким тупым я был ДО всего этого…

— Валер, ты не был тупым ДО… — многозначительно посмотрел на него Соколов. — Ты был подростком с нормальным кругозором для своего возраста. А теперь ты умственно вырос… ещё пройдёшь курс физической подготовки и накинешь себе пару биологических лет, за счёт развития организма. Но общий ментально-физиологический паритет, конечно, будет нарушен — тебе сейчас около двадцати-двадцати двух по умственному развитию, а уж по знаниям… — Артём покачал головой.

— Знаешь, а я даже рад.

— Рад? — усмехнулся тот. — Это в тебе сейчас пышет эйфория. Вон, твои подчинённые женского пола сидят в углу и что-то тихо обсуждают. Наверное, полученные знания по физиологии человека бередят душу.

— Тёма! — сердито одёрнула его супруга.

— Да ладно, Галочка, этот естественный процесс уже не остановить.

— Нет, Артём… просто я три года назад лишился матери, потом появилась мачеха, которую врагу не пожелаешь… Сейчас мы с отцом опять остались одни, так что полученные знания мне очень пригодятся. Спасибо вам.

— Тогда я тебя понимаю, — сочувственным тоном ответил Соколов. — Но твой случай, возможно, исключение из правил.

— Время покажет, — усмехнулся тот. — Слушай, если уж я здесь, мне можно навестить отца?

— А почему нет? Сходи, конечно.

Палата, где лежал его отец, была смежной, но значительно уступала по размерам. Валера остановился перед дверью, прислушался и, услышав разговор отца с кем-то из женщин, осторожно постучал. Выждав десяток секунд, он решительно открыл дверь и вошёл в палату. На кровати отца лежало с дюжину различных документов, разложенных по какому-то принципу. Сам он вёл непринуждённую беседу с миловидной женщиной — жгучей брюнеткой, которая резко повернулась к парню и сразу приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте. Привет, пап. Как сам?

— Василиса Андреевна, это мой сын — Валерий. Сынок, познакомься — главный технолог нашего химзавода. Товарищ Морозова.

— А-а-а, так это вы нарушили череду мздоимства?

— Не поняла? — опешила женщина.

— Последнее время у моего отца лишь что-то просили… на работе, дома… но только вы нарушили это попрошайничество, вовремя приготовив и передав ему лекарство.

— Вон ты о чём… — снова улыбнулась она.

— Пап, если я мешаю, могу выйти… мне главное было узнать, что с тобой всё в порядке.

— Нет, ты что, сынок… Слушай, я тебя совсем не узнаю… — мужчина внимательно оглядел его форму. — Я не понял… ты что, сержантом стал?

— Пап, я теперь командир звена. Пока курсант — ношу сержантские лычки. Закончу курс обучения, и сразу после совершеннолетия присвоят офицерское звание.