— Мне с троцкистами не по пути, — припечатал его Николай Дмитриевич.

— Это я-то троцкист? — опешил тот. — Да я… — он осёкся, увидев, КТО подходит к ним.

— Гражданин Данилин, как вы прокомментируете, что у вас в районе образовалась ячейка троцкистов? — металлическим тоном спросил его генерал.

— Простите, но я не совсем понимаю, о ком речь, — дрожащим голосом ответил предрик.

— Ясно, халатное отношение к своим служебным обязанностям, — резюмировал Сушков, на что Захаров одобрительно кивнул.

— Преступная халатность, — поправил его Суслов. — Со всеми вытекающими.

Соломенцев пока не вступал в разборки, присматриваясь к реакции людей на озвученное ЧП. Но и к нему присматривались — он ловил на себе недоумённые взгляды, что, мол, член правительства здесь делает? А кое-кто, несмотря на ситуацию, смотрел почти с восхищением — как же, представителей такого уровня власти здесь ещё не бывало.

В вестибюль вошли четверо человек в форме КГБ, во главе с подполковником. Суслов сразу же показал ему письмо:

— Остапов, судя вот по этому пасквилю, местный глава комитета партийного контроля с ними заодно. Ты знаешь, что делать. С остальными что?

— Четверо уже арестованы, по остальным мои люди работают.

— Данилин! Созывай срочно бюро! — велел ему Захаров. — Обзвони всех, через час они должны быть здесь.

— Михаил Сергеевич, позвольте мне самому позвонить Кунициной, — попросил Иванов у главного идеолога.

В ближайшем кабинете на первом этаже нашёлся и телефон, правда, там же находились посторонние — две женщины, которые усиленно делали вид, что работают с документами. Константин снял трубку и набрал служебный номер парторга своей площадки.

— Алло, Елена Михална, добрый день!

— Костя-а-а! — заорала трубка. — Как хорошо, что ты позвонил! Здесь такое творится!

— Елен Михална, успокойтесь. Вам нужно прибыть через полчаса в здание райкома. Если что, позвоните Ире, пусть она вас привезёт.

— А ты где сейчас?

— В этом здании, — усмехнулся он. — Тут столько народа приехало… как из Калачеевска, так и Москвы.

— Ого… ладно, сейчас позвоню Ире, а то служебную машину брать нельзя — до момента назначения нового директора. Грушевский вообще с дуба рухнул…

— Ему сейчас не до нас.

— Да? Ладно, потом расскажешь, — на том конце повесили трубку.

Там же. Через час

Обычно бюро собиралось не всем составом — кто-то был в командировке или болел, — но квота всегда набиралась. В тот день Данилин стремился хоть как-то загладить свою вину, поэтому постарался собрать всех. Анатолий Иванович уже понял, что Грушевский каким-то образом подставил его. Понимал и то, что своим бездействием он, по сути, сам положил конец своей карьере — такую халатность ему вряд ли простят. Но необходимо хотя бы сохранить партбилет, вот поэтому он и старался на всю катушку.

Два часа пополудни — самое активное время для принятия решений: закончились все планёрки и совещания. Трудящиеся вовсю работают, выполняя запланированное задание, поэтому руководство предприятий собралось в актовом зале практически в полном составе. Но если генерала КГБ кое-кто из них видел и до этого в городе, а другие слышали о нём по слухам, распространявшимся в кулуарах бюро, то приезд такого высокопоставленного работника партийных органов вызвал настоящий переполох. Перешёптывались все, гадая, что за новость преподнесут им или какой вопрос поставят на повестку дня. Данилин сидел в первом ряду с потухшим взглядом, и это не осталось незамеченным остальными членами бюро. Недоумения усилились, когда на сцену поднялся глава обкома.

— Уважаемые товарищи! Хочу с прискорбием сообщить две новости. Первая — скоропостижно скончался директор радиозавода — Каланчин Виктор Степанович. Хороший был коммунист. Да и просто человек честный и порядочный, с правильной жизненной позицией. Давайте помянем его минутой молчания.

Все встали и с печальными взорами простояли положенное время.

— Теперь по второму вопросу. Сразу после известия о его кончине некая инициативная группа решила узурпировать власть на этом заводе. Причём часть из неё вообще не имела никакого отношения к предприятию. Официально не имела, однако при аресте членов этой группы, — в зале сразу пошло перешёптывание, — вскрылись факты хищения социалистической собственности. Пусть это было чуть больше полугода назад, но факт имел место быть. Более того, новый начальник площадки — товарищ Иванов, не только прекратил эти хищения, но и вывел завод в число передовых производств своей отрасли. Что делает стая этих товарищей? Сразу после смерти Каланчина она пытается прибрать к нечестным рукам руководящую роль на предприятии. Более того, товарищ Данилин фактически способствует своим бездействием этому плану. Следственная группа ещё выяснит, не принимал ли он прямого участия в этом деле.

— Позор! — выкрикнул один из членов бюро.

— Вот именно, товарищ, — кивнул Захаров. — Дошло до того, как мне сейчас сообщили, что большинство цехов старой площадки радиозавода были опечатаны самопровозглашённым директором. Им уже занимается Комитет госбезопасности, потому что вся ячейка на поверку оказалась троцкистской.

— Ничего себе! — воскликнула дама из первого ряда. — Анатолий Иванович, до чего ты докатился?

— Товарищи! — он поднялся со своего места. — Даю слово коммуниста, что не знал о таких подробностях. Я думал, что Грушевский хочет предотвратить хаос на предприятии. Не спорю — есть моя вина, но прошу учесть, что ни одного действия, направленного на подрыв партийной дисциплины я не делал.

— Учтём, — кивнул Николай Дмитриевич. — Так вот, товарища Иванова, надеюсь, тут многие знают и только с хорошей стороны? — за трибуной он чуть подался вперёд.

— Знаем! Неплохо! Хороший коммунист! К ветеранам с душой! — послышались реплики.

— Приятно осознавать, что линия партии на местах идёт в ногу с руководством ЦК. Потому что товарищ Иванов снова был вызван наверх по важному государственному делу. Есть мнение, что Константина Сергеевича нужно поставить во главе завода. Давайте будем голосовать. Сразу скажу, что по линии радиоэлектронной промышленности эта кандидатура уже согласована, — ответом был лес рук. — Замечательно, кандидатура утверждена. Теперь второй вопрос… болезненный. Думаю, вы все понимаете, что товарищ Данилин не сможет дальше руководить райкомом. Поэтому предлагайте кандидатуру, а мы, чтобы было из кого выбирать, предложим свою. Но сначала хотелось бы узнать ваше мнение.

— Туровский! Филиппов! Куницина! — раздались возгласы в зале.

— Пожалуйста, объясните ваше предложение, — обратился он к одной из женщин, выкрикнувших кандидатуру Елены Михайловны.

— Горчакова Елизавета Максимовна, директор ЗАГСа, — представилась она, встав со своего места.

— Вам слово, товарищ Горчакова.

— Что хочу сказать… Елена Михайловна — не только коммунист со стажем, она держала оборону, когда старую площадку радиозавода хотели закрыть. Насколько я обладаю информацией, начальник новой площадки хотел её закрыть и тем самым лишить квалифицированные кадры завода своих рабочих мест. Она отстояла, а товарищ Иванов и вовсе закрыл вопрос о проблемах этой площадки. А как они решили вопрос с ветеранами? Да о нашем Рябиновске я уже не помню когда печатали в областной газете… всегда мы на последних ролях, а тут такой тандем у них получился! Любо-дорого посмотреть-послушать. У меня много знакомых среди работников этого предприятия, и я знаю, что заработная плата трудящихся старой площадки неуклонно идёт вверх. Так пусть теперь этот тандем работает не только на своё предприятие, но и на город в целом.

— Слышу слова настоящего коммуниста, — встал со своего места Соломенцев. — Думаю, что это предложение достойно того, чтобы поставить вопрос на голосование.

— Согласен, Михаил Сергеевич, — кивнул Захаров. — Выношу на голосование кандидатуру Кунициной Елены Михайловны. Кто за? — и снова лес рук. — Принято единогласно.

— Надеюсь, мне представляться не нужно? — усмехнулся Соломенцев, всё ещё стоя перед собравшимися. Ответом ему был одобрительный гул. — Так уж получилось, что я начинаю свою работу с рабочего визита именно в ваш город. Хочу посмотреть и послушать рабочий класс — что говорят, какие есть трудности и проблемы. Но уже сегодня я знаю об одном проекте по работе с молодёжью, который придумали люди из команды товарища Иванова! Поэтому мы посовещались с товарищем Захаровым и решили дать рекомендацию двум девушкам — авторам этого перспективного проекта. Это Ирина Сергеевна Шмелёва и Звонцова Юлия Андреевна. Вторая, между прочим, моя коллега, но из Комитета госбезопасности. Отдел идеологии. Так что с идеологической постановкой вопроса здесь всё нормально. По мере возникновения у них мелких трудностей, попрошу оказывать им содействие, — председатель Комитета народного контроля сел на своё место.