— Что это?

— А вы почитайте.

По мере ознакомления с документами, Николай Дмитриевич сам стал покрываться испариной. То, что генсек каким-то образом оказался в курсе жизни и трудовой деятельности Иванова, означало для Захарова серьёзное упущение — тот был сведущ в делах этой артели и конкретно самого Константина, а Николай Дмитриевич, по сути, имел только поверхностный взгляд по этой газетной заметке. По спине сразу же потёк пот, руки затряслись, как после обильного принятия на грудь. Такими дрожащими руками он снял трубку внутреннего телефона и набрал номер.

— Серёжа, быстро зайди ко мне! — вызвал он инструктора по Рябиновску.

Спустя пару минут тот вошёл в кабинет.

— Что случилось, Николай Дмитриевич?

— Это я должен у тебя спросить! Почему я не в курсе дальнейшей общественной жизни товарища Иванова, а в руководстве страны о нём знают лучше меня?!

— Это тот, что помогает ветеранам? — уточнил Сергей.

— Других пока на горизонте не появлялось! — сердито ответил ему Захаров.

— А что вообще случилось?

— На, смотри, — он пододвинул конверт и все вложенные ранее в него документы.

Инструктор нарочито пожал плечами и взял их. По мере ознакомления с содержимым, а особенно с подписями рекомендателей, тот взбледнул с лица.

— Ты хоть понимаешь, какой это уровень? — злым шёпотом спросил Захаров. — Ты чем вообще занимаешься в рабочее время?

— Но с райкома больше ничего по нему не поступало. Николай Дмитриевич, завтра утром нужно…

— СЕГОДНЯ!! — заорал Захаров. — Сейчас берёшь машину и дуешь в Рябиновск! Хватаешь за жабры предрика, даёшь ему втык, и на месте решаете вопрос о принятии в члены КПСС товарища Иванова. Даю вам сутки на это! НЕ БОЛЬШЕ! Завтра вечером протокол должен быть у меня на столе. Заодно узнаешь, кто из местных партийных организаторов прикреплён к «Прометею». Чтобы мы имели прямой канал на Иванова. ПРЯМОЙ! Что нужно, кто обижает — мы должны теперь знать вперёд Москвы… фу-у-х… так и инфаркт заработать недолго… — Захаров ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. — Всё, давай, действуй.

Тем же вечером. г. Рябиновск. Гостиница «Черноземье»

Инструктор обкома прибыл в город перед самым завершением трудового дня. Ворвался в приёмную и почти с ноги открыл дверь. Анатолий Иванович Данилин потягивал чай из стакана, когда раскрасневшийся инструктор ворвался к нему.

— Сергей Сергеич, ты чего такой взмыленный? — удивился предрик.

— Ты чем здесь занимаешься, а?! У тебя в районе конь не валялся, а мы должны отдуваться??

— Не понял! — теперь начал заводиться Данилин.

— На, читай! — инструктор положил перед ним пакет. — Статью можешь не смотреть — там ничего нового нет, а вот по остальному… — он покачал головой. — Захаров рвёт и мечет.

— Ну, рекомендация на товарища Иванова… и что? — тот поднял глаза на Сергея Сергеевича.

— Ты подписи глянь!

— Так… товарищ Пельше? Глава партийного контроля?

— Вторую смотри! — почти выкрикнул инструктор.

— Мать моя женщина… но как?

— ЧТО, КАК?! — заорал Сергей Сергеевич. — Ты хоть понимаешь, в каком мы все говне? Ты «пролюбил» какой-то случай из жизни фигуранта, а о нём стало известно в ЦК, и теперь в обкоме должны расхлёбывать твою халатность?! Ведь не мы принимаем его в члены партии, а пришло указание сверху! И выходит, что Калачеевский обком непонятно чем занимается! Так ведь и партбилет недолго положить на стол! Значит, так… — злым шёпотом добавил инструктор. — Сейчас мы с тобой выходим на директора завода, а тот даёт нам не только адрес товарища Иванова, но и того, кто из парторгов его опекает. И вместе с ними — директором и парторгом, едем за Константином, а потом сюда. Через час собираешь бюро района! И это приказ самого Захарова! Примем товарища Иванова в члены партии, и я уезжаю с протоколом обратно. Это даже не обсуждается. Ты всё понял?

— Понял…

Каланчина найти удалось практически сразу, а вот домашний телефон Кунициной молчал. Виктор Степанович послал шофёра к ней домой, но тот её не застал. Уже после этого шофёр высказал мнение, что парторг пошла проведать своих родичей в гостиницу. Виктор Степанович поддержал его, заодно сообщив, что у Иванова дом перестраивает какое-то СМУ.[42] Обрастая новыми неизвестными фактами из биографии фигуранта, инспектор обкома начал покрываться красными пятнами от волнения.

— Анатолий Иванович, у тебя в городе кто что хочет, то и творит.

— Да я не знаю, кто дал команду на строительство… и на общей планёрке об этом не заикались…

— В общем, проку от тебя сейчас как от козла молока, — скривился Сергей Сергеевич. — Давай, дуй в райком и собирай бюро. А я еду в гостиницу.

Здесь инспектору улыбнулась удача — парторга, выходящего из гостиницы, заметил шофёр Каланчина. Двухминутное объяснение причины беспокойства, и все трое попытались войти в номер Константина. Попытались — да, но сразу были перехвачены Сергеем Колывановым. Только удостоверение инструктора обкома возымело положительное решение вопроса.

Костю выдернули после трудового дня, даже не дав закончить с ужином. Пока он одевался в цивильную одежду, группа прикрытия решила направить с ним Сергея — Сергей Сергеевич молчал как рыба, не говоря о цели поездки и просто настаивая на ней. Поэтому позвонили Остапову и для подстраховки направили личного телохранителя.

А в малом зале Администрации района всё только начиналось. Члены бюро, недовольные внеплановым вечерним собранием, да ещё в такой неурочный час, тоже гадали о повестке дня, из-за которой их так скоропалительно вытащили из дома. И лишь когда все были в сборе, инструктор обкома наконец-то довёл до всех информацию.

— Товарищи! В связи с экстренным письмом из секретариата ЦК КПСС… — шепоток в зале сразу стих — … мы так оперативно реагируем на материалы сверху. В наш адрес поступила рекомендация от товарищей Пельше и… — он специально сделал паузу — …Андропова о принятии Константина Сергеевича в члены КПСС, — у многих мгновенно отвисла челюсть. — Ввиду обязательного и немедленного реагирования и было организованно экстренное собрание бюро района. Итак, на повестке дня всего один вопрос: кто за то, чтобы принять Иванова Константина Сергеевича в члены партии? Прошу поднять руки, кто за? — инструктор обвёл взглядом аудиторию. — Единогласно. Тогда прошу подписать протокол и не позже завтрашнего утра вручить партбилет…

— Уже всё готово, — проинформировал его Данилин. — Пока вы искали товарища Иванова, мы здесь не чаи распивали. Прошу вас, Константин Сергеевич, подойдите к столу.

— Вот всегда бы так, Анатолий Иванович, — довольно усмехнулся инспектор.

— А мы даже сфотографируем этот момент для руководства ЦК КПСС, — подмигнул тот.

Процедура не заняла много времени. Ошарашенный Костя пожал руки предрику и инспектору под аплодисменты остальных собравшихся. Местный фотокорреспондент быстро сделал несколько снимков, пообещав завтра к утру доставить их в райком.

Сразу после этого мероприятия Остапов, присутствовавший на нём, и Колыванов забрали Константина в машину подполковника. Инспектор обкома заметил это, но ничего не сказал.

— Ну, Костя, поздравляю, — подполковник перегнулся на заднее сидение и пожал ему руку.

— Не знаю, радоваться или наоборот, — усмехнулся тот.

— Я тебе открою кое-какую информацию… Пельше сейчас примерно в том ранге, кем был Суслов-старший в нашем мире. Тот факт, что Пельше и Андропов составили единую рекомендацию, говорит о возможном сливе обособленной информации в одно целое. То есть, сейчас обе огромные ветви власти скооперировались по твоему направлению. Ввиду этого наш с тобою сегодняшний разговор приобретает реальные формы. Я ещё добавлю рекомендательную записку своему руководству ТУДА, а ты поторопи Ирину и Юлю, чтобы они дописали идеологический проект. Куй железо пока горячо!

Маленькая интерлюдия. Тем временем. Кабинет Председателя райисполкома

Сергей Сергеевич не стал размениваться по мелочам, лишь на бумаге сделав отчёт для Захарова. То, что он узнал и увидел, позволяло ему сделать экстренный звонок руководству на дом, чем он незамедлительно воспользовался.