— Хорошо, сделаю, — кивнула она.

— Тогда мы тоже мыться, бриться и спать, — скаламбурил он.

Маленькая интерлюдия

Зимин не стал возвращаться в гостиницу сразу после посещения радиозавода. Фурор, произведённый Ивановым, начисто отбил у него аппетит и душевное спокойствие. То, что сотворил этот рябиновский самородок, стало похоже на сказку и попахивало большими проблемами в будущем. Причём зашевелятся не союзные деятели поживиться на халяву, а японские и заокеанские. Поэтому нужно срочно готовить почву для оформления патентов на Иванова. Алексей Сергеевич поинтересовался у водителя, где находится узел связи с междугородным переговорным пунктом и попросил отвезти сначала туда. Заказав разговор с Москвой, ждал он недолго. На проводе обозначился его давнишний друг и коллега — Аркадий Соловьёв.

— Аркаша, привет. Есть новости.

— Привет, а почему у тебя так голос дрожит? Что-то случилось?

— Случилось, друг мой разлюбезный. Открытие мирового масштаба и не одно, а целый букет.

— И что там такого экстраординарного? — удивился тот.

— Я по телефону ничего не буду говорить, но намекну: твоя тема по интерфейсу решена.

— Да ладно! — не поверил тот. — Я уже два года бьюсь над этим, какие только варианты не пробовал, а тут, в глубинке, какой-то «Кулибин» смог? Не смеши мои тапочки!

— Свои тапочки можешь сдать в утиль. Ты мне веришь? Я лично видел, как через него заливалась прошивка на «Зилог-80».

— Лёша, ты серьёзно? — холодный тон друга означал его крайнюю заинтересованность произошедшим.

— Куда уж серьёзнее! А ещё он по моим темам прошёлся! Да так, что Краснов, например, чувствовал себя школяром малообразованным.

— Тащи этого «Кулибина» к нам. И чем быстрее, тем лучше!

— Пробовал, да он ни в какую. Рассчитывает вывести в свет свои собственные проекты.

— Так через Контору надавим! — усмехнулся Соловьёв. — И не таких обламывали.

— Не получится у тебя ничего, — вздохнул Зимин. — Он сам в Конторе так засветился, что я даже не скажу тебе уровень защиты. Не знаю, да и права не имею по доступу.

— Две баранки? — попробовал угадать друг.

— Три.

— Нихрена себе! Это где ж он так наследил?

— По телефону не скажу. И ещё… не вздумай «упасть на хвост», в соавторы!

— А как же уважение к старшим? — съехидничал Соловьёв.

— Аркаша, я теперь и не знаю, кто из нас троих — я, ты или он, старше по квалификации.

— Хм, даже так?

— Это я только один день смотрел его изделия, и сразу пять международных патентов, а там, похоже, полным полна коробушка…

— Ты прям какого-то сказочного персонажа мне представляешь.

— Я себя дважды незаметно щипал за руку — нет, это не сон, а какая-то напрочь свихнувшаяся реальность.

— Приедешь — поговорим обстоятельно.

— Угу. Но ты не забудь предупредить шурина. Я парню обещал, а ты знаешь, что слово я всегда держу. И, кстати, только после обещания он подпустил меня с Олегом до своих изделий. У него сестра младшая — юрист от бога. Она всё время с нами была и следила за развитием ситуации. Так что не выйдет присвоить тебе ничего, и в соавторы — тоже.

— Сказки Венского леса!

— Юрфак МГУ — это тебе не периферийная «вышка».

— М-да, серьёзная девушка… Ладно, я поговорю с шурином. Если всё так, как ты говоришь, американцы к нам на пузе приползут. Да и японцы — тоже. И это… держи меня в курсе — если что-то ещё интересное увидишь, дай весточку.

18 мая 1982 года. Старая площадка приборостроительного завода

Вчерашняя напряжённая ночь и последующий за ней разговор с Зиминым наложили отпечаток усталости на Костю. Он проспал почти без сновидений, и Кате пришлось аккуратно растолкать супруга, чтобы он проснулся. На место работы они прибыли без опоздания. Когда прошли на территорию завода, их догнали Шмелёвы.

— Вот, — Ира протянула вчерашний листок. Костя на ходу открыл его и бегло просмотрел расчёты.

— Охренеть… — резюмировал он.

— Что-то не так? — спросила с тревогой сестра. — Я дважды пересчитывала для самоконтроля.

— Нет, Ир, просто мы теперь заткнём за пояс даже базу «Посылторга» и завод-изготовитель одного изделия, — усмехнулся Иванов.

— Ты о чём? — не понял Михаил.

— О наборе «Электроника-Контур — 80» [19] Его цена окажется значительно выше нашего изделия, а параметры — хуже. Жаль, но конкуренция с нами его просто убьёт.

Пока Константин занимался текущими делами, с поста охраны позвонили сообщить, что прибыли гости. Иванов сам вышел их встречать.

— Ну-с, молодой человек, сегодня снова будете нас удивлять? — иронично поинтересовался Зимин, пожав ему руку.

— Всё будет зависеть от вашего восприятия, — уклончиво ответил тот.

— Даже так? Хорошо, я пока помолчу, а вы пообщайтесь с Олегом на избитую тему радиолюбительства. Он весь вечер талдычил мне, что ваше кредо — создать идеальную модель аппарата, способную заставить радиолюбителей даже в глубинке переключить своё внимание на неё.

— Такую я создал, — лаконично ответил Костя. — Даже две, но не будем забегать вперёд. Сейчас я покажу вам аппарат именно для обычного, не искушённого соревнованиями и прочими особенными пристрастиями радиолюбителя. Такого, которому важно просто общение в эфире.

Они прошли в кабинет начальника площадки, где на столе лежала свёрнутая в рулон готовая схема трансивера. Константин подошёл к столу и развернул её.

— Вот смотрите… — он сделал приглашающий жест к столу.

— Ну-ка, ну-ка… — Зимин достал из футляра пенсне и склонился над схемой. — Вот посмотри, Олег… всего одна микросхема в УНЧ… так, а остальное… хм… всего десять транзисторов и немного сопутствующих элементов…

— Константин, а это, я так понимаю, реверсивные узлы? Но зачем? — Краснов поднял со схемы взгляд на Иванова.

— Для того, чтобы улучшить параметры устройства, — пояснил за него Зимин. — Знаете, Костя… вам снова удалось меня удивить. Да-да, блестящее схемотехническое решение.

— А теперь давайте прикинем стоимость этого аппарата, — улыбнулся Константин. — Мне тут подсчитали всё… — он полез в карман и достал листок с расчётом Иры. — Итак, общая себестоимость платы будет 18 рублей 64 копейки. Если человек заказывает синтезатор, накидываем ещё двадцать один рубль сорок копеек. Плюс плата диапазонных фильтров… это ещё 8 рублей 13 копеек. Итого получается сорок восемь рублей семнадцать копеек.

— Но это только набор? — уточнил Зимин.

— Совершенно верно. Мы планируем выпускать четыре варианта наборов.

— Интересно, озвучь, — попросил его Алексей Сергеевич.

— Итак, вариант первый — полностью собранный аппарат. Тогда к итоговой сумме добавляем пять сорок за сборку и ровно десять за настройку. Всего 63 рубля 57 копеек.

— А посылторговский вариант, как набор, стоит шестьдесят четыре рубля, — ошарашенно проговорил Олег. — И он — однодиапазонный, а тут…

— Вариант два — набор деталей с синтезатором — те сорок восемь рублей. Ну, и вариант, когда человек хочет собрать конструкцию с генератором плавного диапазона. Получим либо восемнадцать — шестьдесят четыре, либо ещё плюс семнадцать-сорок. Заплатив тридцать шесть рублей четыре копейки, ему останется лишь собрать ГПД. Остальное всё собрано и налажено — пользуйся.

— Но, как я понимаю, это малосигнальная часть аппаратуры, — прищурился Зимин.

— Выходной каскад будет строить каждый радиолюбитель индивидуально, исходя из личных пристрастий и своей категории.

— Блестящий план, Константин, — Алексей Сергеевич посмотрел на него с уважением. — Теперь я понимаю, почему вас бесполезно уговаривать на научную работу. Вы действительно создали аппарат, который будет востребован среднестатистическим радиолюбителем. При таких параметрах и такой компактности… браво! — он сделал три хлопка. — А во сколько будет обходиться, скажем, ведомственный аппарат?

— У меня нет технических характеристик для такой аппаратуры, — покачал головой Иванов.

— Константин, а вы говорили о второй модели! — не унимался Краснов.