— И сколько? — усмехнулся Иванов.

— Сотни, а то и тысячи! — выпалил Шмелёв.

— То есть, если поставить на конвейер такую аппаратуру — будет спрос?

— Ты ещё спрашиваешь? Да её с руками оторвут!

— Ты серьёзно? — не поверил ему Константин, у которого в голове начал рождаться план.

— Мазин с Заварзиным и трансиверы делали. Себе, во всяком случае, точно. А остальные, у кого нет доступа к радиозаводу и рембазе, клянчат транзисторы и лампы. С рук можно купить вседиапазонный трансивер не менее чем за 350 рублей. А однодиапазонный — за сто, потому что База «Посылторг» в ограниченном количестве продаёт только набор за 64 рубля, по типу «сделай сам», а его ещё нужно настроить. Если у меня или даже у тебя дома нет измерительных приборов, откуда они появятся у сельского радиолюбителя? А с тестером настраивать, так побочных излучений будет море. Вот и выходит замкнутый круг, — развёл он руками.

— Мужчины! Пора к столу! — подала голос из столовой Катя. — У меня всё готово!

Первое блюдо прошло даже с добавкой. Иванов, соскучившись до добротной домашней пище, которую не ел, наверно, с момента смерти матери, виновато протянул пустую тарелку и просяще посмотрел на девушку. Та без слов его поняла и мигом налила до краёв добавки.

— Борщ у Кати мировой, это точно! — усмехнулся Михаил, видя, как гость активно уминает вторую тарелку.

— Миша, я очень соскучился по домашней пище. Столовская еда — это всё не то, — махнул рукой Константин.

— Костя, а у вас семья есть? — осторожно спросила Катя.

— Мама умерла два года назад… отец — ещё раньше… осталась только сестра… Я не ел домашней еды со времени смерти мамы… Мы с сестрой, когда жили под одной крышей, всё больше на общепит налегали. А дома только калачи да баранки… ну и бутерброды с утра.

— Извините, если я напомнила вам о смерти близких.

— Катя, это жизнь… вполне нормально, когда дети хоронят своих родителей. Хуже, когда наоборот…

— Это точно! — поддакнул Михаил.

— …И давай без выканья, договорились? — прищурился Константин.

— Хорошо, — улыбнулась она.

На фоне борща макароны с котлетами показались чем-то незаметным, а вот десерт порадовал уже хозяев дома. Сами-то ни за что бы не стали покупать вино по восемь рублей бутылка — Шмелёвы с юности приучились экономить, но раз гость расщедрился, почему бы и нет? Потом вся компания плавно перекочевала в зал, и Мишка включил катушечный магнитофон. Костя откровенно боялся, что сейчас из динамиков польётся что-то типа вальса — в таких танцах он был полный профан. Михаил как бы угадал сомнения Иванова и поставил медленную музыку, ритм которой существовал в том мире, откуда пришёл Константин. Молодой человек сразу просчитал, что это была просьба Кати — несколько переглядов между сестрой и братом, постоянно присутствующий на нём взгляд девушки — не просто любопытный…

«Ставлю свой квантовый ноут против старых туфель, что Катя влюбилась в меня… — подумал он. — Я даже ни разу её не обнял и не притянул за талию, а девушка уже «поплыла». Чёрт, как не вовремя! Ухаживания за девушкой или вообще женитьба в мои планы сейчас не входят — сначала нужно профессионально развернуться. Но если сейчас свернуть дружеские отношения с Мишкой, то у меня не останется того, кто просто будет знакомить с подробностями местной жизни. Их тётку-парторга тоже нельзя сбрасывать со счетов… Что же делать?.. А, собственно, что здесь такого страшного? Я завтра на встрече с сотрудником поддержки и поинтересуюсь, как быть, если мне приспичит, скажем, жениться. Пусть на будущее, но такая информация будет полезна. А дальше можно строить отношения со Шмелёвыми. Решено, так и сделаю!»

На третьем танце Михаил сменил Костю, к его несказанной внутренней радости — доводить девушку до стадии «лезь на стенку» он не хотел. Видимо, Мишка тоже понял состояние сестры и пришёл на помощь другу. То, что Константин стал ему таковым, он уже сам решил — не только по работе, но и с первой возникшей серьёзной проблемой Иванов вызвался помочь сам. И именно по дружбе, а не делая одолжение. Хоть деньги у него водятся, но он не кичится своим статусом и финансовым положением. Опять же тётка настоятельно советовала держаться за Костю руками и ногами. Вон, Катька вообще с катушек съехала — втюрилась в него по самое не балуй.

Через полчаса Константин засобирался домой — пора и честь знать. Провожали его оба Шмелёвых. Катя даже слезу пустила, к величайшему удивлению брата.

Маленькая интерлюдия

Как только гость ушёл, Мишка ухватил сестру за руку и решительно повёл в квартиру. Наскоро захлопнув дверь, он довёл её до дивана и плавно посадил на него.

— Катя, ты что творишь? — полушёпотом спросил он сестру.

— Мишечка, миленький, не лезь ко мне с расспросами… — заплакала девушка — я и сама не знаю, что со мной… как будто крылья отросли… как будто от спячки очнулась…

— У-у-у, Катюха, да ты влюбилась… — он покачал головой.

— Да! Влюбилась! — с вызовом выкрикнула Катя. Такая внезапная смена настроения шокировала брата. — Влюбилась!! А что, нельзя?! Мне сколько лет, Миш?

— Кать, а если он не ответит взаимностью? Если…

— Если так, попрошу его сделать мне ребёнка! — выпалила девушка. — Для меня скоро совсем поздно станет! И только посмей мне помешать! Слышишь?! Только посме-э-эй… — она снова заплакала.

— Ладно, поступай, как знаешь — ты давно уже взрослая… Я прошу об одном — не ссорь нас с ним. Кать, ведь я за эти две недели столько узнал полезного по радиоэлектронике, сколько мне и не снилось при Мазине. И как начальник цеха он, во! — Мишка показал большой палец. — А если ты со своим предложением полезешь, он может вообще обидеться, понимаешь?

— Понимаю… — кивнула она сквозь слёзы и вздохнула — …но ничего не могу с собой подела-а-ать… ни-и-че-э-го-о…

17 апреля 1982 года. г. Рябиновск, ул. Лесная, 21. Около полудня местного времени

В тот день Константин решил устроить себе парково-хозяйственное мероприятие. Надо было перестирать постельное бельё, наколоть запас дров, к этому дню заметно истощившийся, пройтись по магазинам и закупить провиант и мелочи, столь необходимые в быту. Жизнь в одиночку наложила отпечаток на быт Кости — он уже научился вести бюджет: где-то шикануть, как вчера у Шмелёвых, где-то сэкономить и ужаться — словом, сам не подумаешь — никто за тебя не подумает. Утренний поход по магазинам увёл из кошелька молодого человека довольно внушительную сумму. Помимо необходимых мелочей и продуктов, Иванов приобрёл серебряные серьги и кольцо с каким-то полудрагоценным камнем, как ему объяснили в ювелирном. Он заплатил триста пятьдесят рублей за этот набор, но оно того стоило.

Ближе к обеду Костя успел сходить через портал в свой мир, повидал сестру и выставил на аукцион этот набор. Молодой человек думал, что продажа затянется на несколько дней, но пока он делился с сестрой новостями, за лот вспыхнула настоящая борьба. Засчитывались первые тридцать две ставки, и они быстро закончились.

— Ни хрена себе, — мотнул он головой, увидев окончательную сумму, причитающуюся ему. Если перевести её на советские деньги, выходило чуть больше двух тысяч.

— Что будешь делать с этими деньгами? — девушка подошла сзади к склонившемуся над компьютером брату и обняла его за плечи.

— Ир, я их сразу в дело пущу. Мне очень нужны кое-какие радиодетали…

— Тебя же предупредили — никакой коммерческой деятельности.

— Официальной нет, но есть кое-что…

— А как ты собираешься жить до первой вырученной суммы от своих поделок? — усмехнулась она.

— Придётся подтянуть пояс, — вздохнул Костя.

— Эх, горе ты моё луковое… Придётся помочь своему непутёвому брату…

— Да ладно! Скажешь тоже — непутёвому…

— Пока непутёвому, — поправилась она и извлекла из кармана небольшую записную книжку.

— Тоже решила антиквариатом затариться? — сострил он.

— В том-то и дело, что этот антиквариат ни одна служба безопасности досматривать не будет — времена не те, чтобы бумагой пользоваться.