В ответ на силу демонстрировалась еще большая сила, а прилет эскадрой, способной уничтожить Орбиту и проломить оборону, был просто невыгоден. Даже самые дикие и ценные звери, собери их со всей Оэ-5, не окупили бы такого налета. Да в и целом заповедник не слишком приносил прибыль, скорее с трудом дотягивал до самоокупаемости за счет туристов.

Поэтому катера и оружие были не слишком новыми, а егеря не слишком молодыми. Запрыгивать в гущу проблем, не говоря уже о том, чтобы лететь, сломя голову, не торопились.

— Отбомбились кораблем прямо по тукайским острокрылам, — заметил помощник Коулса, елозя пальцами по карте. — Хорошо, если кладки яиц не побили, иначе на следующий год будут проблемы.

— На следующий год! Ха! Острокрылы за свои яйца начнут кидаться на окружающих, — заметил Коулс, глядя вперед, по курсу полета. — Не вижу столба дыма, наверное, жилой отсек сбросило нормально.

— Или все взорвалось и тут же погасло.

— Тут же белолесье, загорелось бы все в момент, сушь стоит третью неделю.

— Или они выбежали и потушили, — меланхолично заметил помощник. — Вот смех будет, если упали на тропу алатозавров, а те их затоптали!

— Ага, — мрачно кивнул Коулс, — особенно если это и вправду окажутся мирные рудовозы. Смеху будет, особенно когда начальство нас сношать начнет. Отправим тебя Бварни, посмеешься за всех.

— Да ладно, сумели упасть и выжить, сумеют и от алатозавров убежать, — отмахнулся помощник.

Коулс еще мрачнее посмотрел на помощника, но говорить ничего не стал. Бварни, как и многие в заповеднике, был жителем и уроженцем соседней системы, Брабуса. Поветрие давать сыновьям имена, заканчивающиеся на «ни» не проходило уже который год, не говоря уже о привитии «веселого взгляда на мир». Энтрейо, цивилизация и раса, к которой относился мир Брабуса, в целом не были такими уж выдающимися весельчаками. Да, рост чуть выше обычного, два метра с копейками, отсутствие волос на теле, уши не той формы, в целом по Содружеству ничего такого уж необычного. Характер тоже в пределах стандартного, обычаи, обряды, история, какие-то свои табу, религии, штришки и особенности. Коулс, выходец с пограничной планеты, недавно присоединившейся к Содружеству, видел разницу, но не видел особой разницы между обитателями этого сектора.

Поэтому оставалось только считать Бварни неистребимым оптимистом и весельчаком по жизни. Что бы ни случилось, помощник Коулса находил в этом смешное или повод для шуток, иногда весьма черных. Неизменно считал, что дела идут просто отлично, могло быть и хуже, и так далее, иногда просто выводя из себя Коулса всеми этими улыбочками.

— Да, было бы неплохо, — кивнул командир патруля. — Меньше отчетов.

— Даже в наихудшем случае не больше десяти документов, на тела, контрабанду, корабль, запросы по номеру, грузу, траектории, — начал перечислять Бварни, но Коулс его перебил.

— Вот ты и займешься!

— Да я всегда занимаюсь бюрократией! — жизнерадостно осклабился Барни, демонстрируя крепкие белоснежные зубы.

— Вот и отлично!

Сканер запищал, и где-то за горизонтом ударил в небо столб черного дыма.

— На два документа меньше, — тут же улыбнулся Бварни.

— Катер — 7, скорость на максимум! — рявкнул Коулс в интерком.

После срочной эвакуации из корабля какое-то время ничего не происходило. Моргали красным лампочки, и тишина, группа ждала, ждала… и ничего.

— Наверное, это просто ложное срабатывание, сломалось что-то после посадки, — заметил Виталь. — Надо бы поковыряться в движке, так сказать, устранить поломку.

— Слушайте, а точно, можно же всю эту инопланетную хреновину разобрать по винтику! — поддержал его Дюша.

— Не знал, что ты стал энтузиастом — механиком!

— Ну, вдруг они тут чего ценного спрятали, а если все разберем, то все найдем, а все, что найдем, то наше, ибо нам все сгодится! — выпалил Дюша.

— Погоди, если мы все разберем, то, как улетим? — забеспокоился Виталь.

— На этой ерунде мы точно никуда не улетим, — вздохнул Спартак, — это часть корабля, в которой мы спаслись.

Виталь, только пришедший в себя, помотал головой, еще раз посмотрел на жилой отсек недоверчиво.

— Даже если это спасательная шлюпка, то тут должен быть передатчик, — заявил он после раздумий. — Всегда ставят передатчики, так что...

— Можно разбирать все по винтику, ибо мы не знаем языка, — кивнул Дюша.

Виталь вздохнул огорченно и махнул рукой.

— Вот-вот, а говорили же полковнику — давайте курсы языка организуем, — хмыкнул Дюша. — Но нет, так не положено, надо чтобы все по правилам шло.

— Ты несправедлив, Дюша, — заметил командир группы, имея в виду, что у полковника Краузе просто не было на руках обучающих материалов, ибо ему самому не выдали.

— Конечно! Конечно [цензура] я несправедлив! — вскричал Дюша.

Потом он картинным жестом обвел рукой белые деревья, показал на небо, на остатки корабля и спросил, с точной отмеренной дозой пафоса и трагизма в голосе.

— Или обстановка располагает к справедливости? Мы в какой-то жопе мира, остальная делегация — мир их праху! — мертва, а какие-то... [цензура].

Договорить Дюша не успел, со стороны жилого отсека послышался писк, и группа быстро отскочила подальше. Они и так стояли поодаль, и теперь быстро укрылись в ямках, оставшихся от упавших деревьев. Туда же, в рыхлую и жирную почву были скиданы ящики и вещи, что вытащили из корабля во время быстрого бегства и после него. В сущности, вытащили все, что не было закреплено, просто на всякий случай.

— Кажется, — начал говорить Спартак, и в этот момент жилой отсек взорвался.

Стандартная модель грузовиков не предполагала такого, но в этот, в рамках модификации, была установлена система самоуничтожения. Предполагалось, конечно, что экипаж сам активирует ее, чтобы скрыть все, но был предусмотрен и механизм автоматической активации при определенных условиях. Собственно, красные лампы должны были сопровождаться эпизодическими предупреждениями, что скоро все взорвется, но динамики поломало в процессе приземления. С другой стороны, толку группе с предупреждений все равно не было бы, ибо озвучивались они на всеобщем, который им еще предстояло изучить.

Заряды расплавили всю электронику, места в корпусе с выбитыми номерами, разбросали и измельчили все, что могло бы идентифицировать корабль. Дополнительная мера предосторожности в дополнение к покупке через пять рук украденного грузовика и к модификации, не предусмотренной заводом — изготовителем. Группа «Буревестник» об этом не знала, и поэтому сделала неправильный вывод.

— Бежим отсюда! — заявил Дюша. — Раз рвануло, рванет и второй!

Бабах! Запоздавший заряд выбросил фонтан огня, и густой липкий дым потянулся в небеса.

— Отступаем! — крикнул Дрон.

И они начали отступать.

— Разбегаются! — крикнул Бварни. — Семеро живых!

— Откуда семеро, когда экипаж четыре? — покривился Коулс, бросая катер в новый заход к месту взрыва. — Ну все, точно контрабандисты! Давай, предложи им сдаться!

— Может сразу их того, заставим потанцевать?

— База сказала — стандартные протоколы, значит стандартные, — махнул рукой Коулс.

— У них квантовые винтовки, — внезапно сказал Бварни, улыбаясь. — Еще минус документ!

— Все равно предложи сдаться, или объясняйся с Мануарни сам!

— Ладно, ладно, — задорно ответил Бварни, — сейчас я им предложу!

Он включил систему громкого вещания и затараторил.

— Контрабандисты! Сдавайтесь! Вы окружены! Флот из двадцати тяжелых катеров уже на подходе! Сотня егерей окружает вас! Ваш корабль взорвался, вам некуда бежать! Сдавайтесь и сотрудничайте! Это для вашего же блага!

— Так и знал, что добром это не кончится, — проворчал под нос Спартак.

— Чего он орет? — спросил Влад.

— Да как обычно, сдавайтесь и нагнитесь, а еще лучше застрелитесь сами, сэкономьте нам патроны, а то так лениво вас ловить, — ответил Спартак.