Твари думали примерно то же самое, и радостно помчались портить корабли.

Пороги на реке можно было взорвать, не высаживаясь, но по плану следовало оттягивать войска тварей на себя. Расстояние до логова Сверхмозга было как раз, чтобы твари начали серьезное противодействие, но и только. Тщательно созданное впечатление, что караван не может идти дальше по реке, сработало, и твари поспешили окружить добычу. Каковая добыча, выждав, пока вокруг скопится побольше тварей, превратилась из жертвы в хищника.

По слухам, трупы Крокодилов запрудили Нил и тот вышел из берегов, но так как это обычно рассказывал Дюша, который в том сражении даже не участвовал, то, правда это или нет, так и осталось тайной. Точно установленным фактом было то, что специальные глубинные бомбы, рассчитанные на поражение водных тварей, сработали как надо, перебив всех амфибий. Раз удар, два удар, и только речная живность, включая тварей, брюхами кверху плывет вниз по течению. Снайпера этого видеть не могли, но слышали радостные вопли.

— Похоже, отбились, — заметил Влад.

— И с минимальными потерями, судя по тональности, — добавил Спартак.

После чего вернулись к стрельбе.

Но события еще только начинались. Убедившись, что твари повсплывали кверху брюхом, вниз по течению, вслед за потоком трупов, отправилась добивающая экспедиция. Мост из барж был развязан и переформирован, и теперь стремительно превращался в настоящий понтон. На противоположном берегу, до того нетронутом, спешно высаживался батальон, отгоняя редких тварей. Уже скоро раздались хлопки минометов, а рация прохрипела приказ на отход.

По огромному мосту лился человеческий поток, под прикрытием нескольких специальных транспортов, оборудованных по последнему слову оборонительной мысли. В походе они притворялись просто грузовыми транспортами, и даже среди личного состава корпуса, мало кто имел представление об истинном назначении корабликов. Тварей сметало, как будто крошки веником, и снайпера поняли, что теперь можно сделать перерыв.

Свою ошибку они поняли, когда метавшиеся по берегу реки орды кинулись вплавь. Прежде чем реку залили огнесмесью и закидали глубинными бомбами, пришлось стрелять на износ, и все равно два десятка барж оказались захвачены тварями, разломаны, потоплены, а их экипажи и солдаты разорваны на месте. Твари еще продолжали метаться, а река гореть, когда последовал тщательно выверенный ракетный удар, попутно уничтоживший и пороги. Случайно вышло, но отказываться от такого «подарка» никто не стал, и уже на следующий день, 13 июля 2400 года, корпус двинулся дальше, вверх по реке.

По примерным оценкам, было уничтожено не менее двух орд тварей, общей численностью до пятидесяти тысяч особей. Потери корпуса составили две тысячи убитыми и еще полтысячи ранеными. Также оказались смешаны планы тварей по получению подкреплений из этих районов. Рассеявшихся тварей, лишенных управления, еще предстояло собрать, и это давало людям выигрыш во времени.

— Вот видишь, не зря надрывались.

— Можно подумать, я утверждал, что мы зря надрываемся! — фыркнул Спартак.

Транспорт лениво плыл, солнце спряталось за тучами, а твари в лесах, в общем, было чему радоваться. Свежая тварятинка приятно разнообразила рацион, хотя оба снайпера были не слишком прихотливы в плане еды. Жизнь приучила есть, что дают, а то и этого может не оказаться, и мясо тварей еще не самый худший вариант.

— Не утверждал. Но все равно же не зря?

— Ну, мы еще не приплыли в конечную точку, — почесал в затылке Спартак. — Не будем говорить гоп, деля шкуру неубитой твари?

— Что-то тебя на пессимизм пробивает, — вздохнул Влад.

— Отвык я от таких масштабных дел, — пожаловался Спартак. — Вот как раньше бы, прилетели, нагадили тихо тварям и убежали, вот это был бы разговор! А тут шум, гам, толпа на толпу, стреляй не стреляй, один хрен всех тварей не убьешь, и вообще. Устал, хочу обратно на форпост 99, под теплый бок к Екатерине Зайцевой.

— Э-э-э-э...

— Шучу, шучу, — рассмеялся Спартак. — Не было ничего, просто она столько сеансов мозготерапии со мной провела, что вспоминаю теперь с ностальгией. Как старшую сестру, эх!

— Наверное, она в тебе замену младшему брату видела, — осторожно сказал Влад.

— Которого я убил, помню, — кивнул Спартак. — И все-таки она меня вылечила, свела шрамы, выправила душу, спрашивается, зачем?

— Может она сама себя во всем винила? Ведь ее же пригласили на форпост, а она повсюду за собой брата таскала, хотя тому и не слишком хотелось?

— Может быть. Чем дольше живу, тем меньше понимаю женщин, — глубокосмысленно заметил Спартак. — Не говоря уже о женщинах — псиониках, мрак, ужас и полный хаос.

— Ээээ, ты точно уверен, что хочешь поговорить на эту тему?

Спартак сплюнул в реку, помолчал, обозревая окрестности, и ответил далеко не сразу.

— Не слишком, — признал Спартак, — но и не вижу причин старательно ее замалчивать. Наверное, все-таки я перегорел, переболел, и не хватало только этой искусственной вспышки, чтобы понять и осознать. Хватит жить прошлым, хватит бесконечно перебирать крупицы драгоценных воспоминаний. Надо повернуться вперед, идти вперед, а не оглядываться непрерывно назад, хватаясь за воспоминания и пытаясь не замечать реальности.

Голос его звучал спокойно, как будто он уже неоднократно все это произносил и свыкся со звучанием этих слов. Влад искренне радовался за напарника, хотя и признавал, что такого душевного ужаса не вынес бы. Спартак же выдержал, переплавил в себе, переварил и даже частично усвоил. Немного с ума, правда, сошел, но кто в наше время без тварей в голове? Даже сами твари сумасшествия избежать не могут, где уж людям выдержать?

— Так что можно смело говорить на эту тему, но лучше в настоящем времени, — подытожил Спартак. — Вот у тебя сейчас кто-нибудь есть?

— Ну… эээ…

— Влад, чего ты стесняешься?

— Не знаю, как определить. С одной стороны, есть, а с другой стороны — нет, и вот задумался, а как же все это определить?

— Смотря с какой стороны подходить к девушке, — ухмыльнулся Спартак. — Если сзади, то точно нет!

— Да не в этом дело. Она мне нравится, а я ей не слишком. Но как тренер по стрельбе я ей очень даже нужен, а дальше ни-ни, и не замужем она.

— Тэээк, это ты ту симпатичную капитаншу из смежников заарканил что ли?

— Кого ж еще, нас же с базы не выпускали, а тут она подходит и говорит, мол, хотела бы поучиться, и все такое. Слово за слово, выстрел за выстрелом, и вот теперь сижу и думаю, что же это все-таки было?

— Как сказал бы Дюша, вернешься из командировки, приди в гости и объяснись.

— Не ври! — воскликнул Влад. — Дюша другое советовал!

— Ну, думаю рукопашкой твоя женщина владеет, так что завалить и последовать совету Дюши в точности не получится, да и для здоровья будет полезнее просто объясниться!

— Спартак, ты же сам только что признался, что ничего не понимаешь в женщинах и тут же даешь советы! — уличил напарника Влад. — Нет уж, я как-нибудь сам разберусь, если там будет, в чем разбираться.

Спартак пожал плечами, мол, ладно, так и быть, все равно советы другим давать легче, чем когда сам влетаешь во все эти влюбленные дела. Будущее в этом плане виделось ему неопределенно и расплывчато. Почему-то было устойчивое ощущение, что после уничтожения Сверхмозга все твари возьмут и осыплются пеплом, а планета в мгновение ока расцветет и наполнится людьми. И тогда можно будет сесть, выпить чая и подумать о жизни, и что дальше в ней делать. Может быть даже попытаться найти избранницу сердца, или она сама его найдет.

Умом Спартак понимал, что даже после уничтожения Сверхмозга придется трудиться и трудиться, и пройдет не один десяток лет, прежде чем твари окончательно будут побеждены, загнаны в угол и повержены. Вполне возможно, что никто из форпостовцев и не доживет до этого дня, ведь Федерация дралась с тварями и до того, как появился Сверхмозг, и нельзя сказать, что твари сильно проигрывали. Близость ко Льву гарантировала только одно: сражения будут, и будут продолжаться, пока твари не будут повержены.