— Ну да, молодой человек, нечто подобное мы и пгетполагали, — с грустью в голосе констатировал декан. — Жаль, напгавление весьма и весьма пегспективное, но в нынешней ситуации для нас недосягаемое.

— Да вы не расстраивайтесь, Савелий Митрофанович, просто руководству МУМ нужно отказаться от порочной практики сливать на факультет Артефакторики всех слабосилков, тогда и результат появится. — Не удержавшись от подковырки, добавил: — А пока каждому бойцу по внепространственному ранцу̀. — в последнем слове я специально сделал ударение на букву «у», так что получилось нечто похожее на рифму.

— Тебе бы все шуточки да пгибауточки, Володя, а тут начальство… — Терновой возвел указательный палец правой руки к потолку, — и не пгостое начальство, тгебует незамедлительного гезультата, мол, обогона госудагства под уггозой, ну и так далее. По большому счету, я тебе, очень даже благодаген. Мои подозгения подтвегдились, тепегь мне есть чем отбоягиться от бесконечных пгидигок и тгебований огганизовать пгоцесс выпуска внепгостганственных хганилищ в массовом количестве.

Засим мы расстались с господином Терновым. С одной стороны, я был расстроен результатами эксперимента. С другой, моё ЧСВ взлетело на такую недостижимую высоту, аж голова немного закружилось. Ну да, слаб человек, особенно в вопросах собственной исключительности. Гордыня — грех, но как не порадоваться за себя-любимого и такого особенного. Все-таки к моменту прихода в кабинет Блинова, я вполне успел загнать чувство собственной важности и значимости в обычные рамки.

— Здравия желаю, Ваше Высокопревосходительство!

— Рад, рад видеть тебя, Владимир! — командующий Мажеским корпусом встретил меня откровенно довольной улыбкой, благо, обниматься и целоваться по исконно русской традиции не полез, всего лишь пожал крепко руку, но даже присесть не предложил. Вместо этого он меня «обрадовал»: — Нам с тобой, назначено к Государю Императору, как только ты появишся в стенах университета. Так что ценит, Зубов, сам Царь-Батюшка готов принять тебя в любое время суток. Кстати, что там с изделием номер шестнадцать? Проблему с Терновым определили? Что-нибудь решили?

— Можно сказать и так, Константин Константинович. Причину выяснили, к великому моему сожалению, устранить её в ближайшее время возможности не представляется. Если только, как выразился Савелий Митрофанович, посадить меня на цепь и заставить выпекать эти самые артефакты как «гогячие пигожки». Однако заранее предупреждаю, что приковывать себя цепями, или еще какими кандалами никому не позволю.

На что ректор громко и заразительно расхохотался. Отсмеявшись, он утер невольно выступившие из глаз слезы носовым платком, после чего придирчиво осмотрел меня со всех сторон и наконец резюмировал:

— Медаль немного не по уставу приколота, исправь, в остальном все нормально.

Чёрт, тоже мне уставник востроглазый нашелся, миллиметры на глаз ловит, ну не миллиметры, всего-то на сантиметр ошибся, когда прикалывал награду к кителю, потом лень поправить было. Ничего, мне не трудно. Подошел к настенному ростовому зеркалу и быстро устранил оплошность.

— Готово, Ваше Высокопревосходительство.

— В таком случае, времени терять не будем. Перед самым твоим приходом я позвонил в канцелярию Его Величества. Нас уже ждут.

Все-таки жуки два этих субчика: Терновой и Блинов. Разумеется, декан привлек меня к своему эксперименту при полном одобрении ректора. Однако, дабы недоброжелатели, коих завсегда предостаточно не шепнули кому следует, мол, командующий Мажеским корпусом игнорирует монаршую волю в такой мелочи, как своевременная доставка Зубова ко двору. Так или иначе, но из этой «мухи» можно раздуть такого «слона», что мало не покажется. Интриганы-политиканы, блин. Впрочем, вся эта вошкотня вокруг моей персоналии напрямую меня не цепляет, а значит, мне по барабану.

Далее всё как обычно: представительский «Орлан» точно такой, как у самого Государя Императора, недолгая поездка по Москве, и вот мы с Константином Константиновичем переступаем порог царского кабинета.

Едва завидев меня, Федор Николаевич, заметно обрадовался. Руку пожал, приобнял, слава Богу, до поцелуйчиков дело не дошло. Ну хоть убей меня, не люблю целоваться с мужиками, хотя бы у тех не было усов и бород ми даже, если бы, от них не несло густым табачным перегаром. Впрочем, кто я такой, чтобы укорять Государя в пристрастии к табакокурению, пусть этим занимается Государыня Императрица Софья Григорьевна, ну или его личный лекарь. Вообще-то в этой реальности курение табака на Руси не считается фактором вредным для здоровья, поскольку такая мелочь, как рак легких, иже с этим забитые никотином и холестерином кровеносные сосуды и все прочие негативные последствия от вдыхания табачного дыма легко устраняются магами-целителями, или целебными эликсирами, приготовленными алхимиками. В той же просвещенной Европе во всю смолят не только табак, но каннабис, опиум иже с этим еще много чего позабористее и ничего, народ не вымер, а тамошние вполне официальные драгдиллеры лишь потирают потные ручонки, подсчитывая прибыль от продажи наркотиков.

— Здравия желаю, Ваше Императорское Величество!

На что Государь лишь махнул рукой, мол, обойдемся без этой солдафонщины. Кстати, тут я своевременно вспомнил, что по воле венценосца имею право обращаться к нему по-простому «Государь». Кому-то может показаться смешными все эти условности, но, по факту, милость великая, не каждому придворному доступная.

— Словами не передать, как я рад лицезреть вас, Владимир Прохорович, что называется, воочию! — Странно, с чего бы это Император так возбудился, чай я не очередная фаворитка, чтобы радовать его глаз. А еще раньше вроде бы обращался ко мне на «ты». С чего бы такая вежливость? — Проходите, господа, присаживайтесь. Я тут собирался почаевничать, надеюсь вы разделите со мной скромную трапезу.

Вскоре заботами приснопамятной Ларисы Макаровны был организован довольно приличный стол с салатиками, кулебяками, блинами с пылу с жару, икрой (включая заморскую баклажанную, помимо банальных: красной и черной) и прочими заедками. Мне особенно понравилась жареная картошка с пряной малосольной селедкой под зеленым лучком. Получилось, то, что называется чаепитием по-русски. Чай, разумеется на столе присутствовал, изумительный китайский «бай хоа». Как уже упоминалось, с некоторых пор к этому напитку я испытываю особый пиетет.

По окончании «легкого перекуса» расторопная служанка весьма оперативно прибрала со стола и удалилась вместе со своей тележкой.

— Благодарствуем, Государь! — Сказал Константин Константинович, вытирая вспотевший лоб носовым платком.

Я со своей стороны выразил респект царской кухне:

— Было очень вкусно, я даже объелся. Особенно мне понравился чай, на Дальнем Востоке сей напиток весьма ценится и, готовить его там умеют. Ваш повар, Государь, весьма продвинут в данном искусстве.

На что царь, напыжившись, будто индюк, с гордостью заметил:

— Насчет чая, мне его заваривает уроженец Поднебесной господин Цзинсун, настоящий кудесник в этом деле. — М-да, лишний раз убеждаюсь, что тщеславие даже в мелочах свойственно человеческой натуре, хотя бы столь влиятельной и значимой. Впрочем, особо распространяться на эту тему он не стал. Лицо монарха сделалось серьезным, и он, продолжил, обращаясь лично ко мне: — Во-первых, Владимир, выражаю вам свою особую благодарность за те бесценные данные, которые вам удалось добыть для наших военных. Не сомневайтесь, ваш подвиг будет по достоинству Нами оценен и не банальным орденом, а кое-чем более для вас интересным и существенным. Но не сейчас, когда самому существованию нашего государства угрожает смертельная опасность, а потом, когда вопрос с японскими милитаристами и прочими недругами будет окончательно закрыт. Так вот, ближе к теме. На основе добытых вами сведений наш Генштаб сделал определенные и весьма нелицеприятные для нас выводы. Как оказалось, до этого наши стратеги сильно недооценивали реальную мощь будущего врага. Япония к настоящему моменту основательно мобилизована и вооружена. На месте Арахито-гами я бы начал войну уже этим летом, лишь излишняя осторожность и горькие воспоминания о той трёпке, которую устроил самураям мой покойный батюшка, заставляют императора сдерживать милитаристские устремления своих военачальников ради дополнительного наращивания боевой мощи японской армии. Таким образом, Япония вполне готова к войне. — И, поморщившись, добавил: — Победоносной войне, по оценкам наших специалистов. Единственным выходом из создавшейся ситуации стал бы наш превентивный удар по всем ключевым районам промышленной и военной инфраструктуры. Опять же, благодаря вашим стараниям, Владимир, все цели определены и обозначены на картах…