По-видимому, и в крепости заметили молодого конунга. Из ворот выкатился большой отряд франков, прикрываемый по флангам верными Клэвину викингами, и двинулся прямо к тому месту, где сражался Хэймлет, стремясь охватить его группу воинов с флангов и отрезать от корабля.

Но Хэймлет только и ждал этого. Он приказал своим людям отступать на "Фенрир", который в любую минуту был готов отчалить.

По всей видимости, Хэймлета действительно заметили и бросили против него все силы, почти не обращая внимания на экипажи двух других кораблей, бьющиеся на флангах. Пехота осталась позади. Хирдманы Клэвина бросили ее, гонясь за отступающими людьми Хэймлета. Некоторым из них даже удалось запрыгнуть на "Фенрир", когда тот уже отчаливал от пирса. Драка завязалась на борту корабля. Многие товарищи Хэймлета умерли на весле, пытаясь отгрести подальше от берега. Но, понеся больщие потери, корабль все же вышел на середину бухты, развернувшись носом в открытое море.

Теперь ярость нападавших переключилась на хирдманов двух других драккаров, пришедших вместе с "Фенриром" и до последнего пытавшихся отвлечь внимание врагов на себя. Они оказались в тяжелом положении. Спеша на помощь вождю, два сопровождавших "Фенрир" корабля слишком далеко выскочили килем на мелководье, и теперь им предстояло сталкивать свои корабли в воду под ударами мечей в сотню раз превосходящего противника. Клэвин, видно, ожидал чего-нибудь подобного и собрал на берегу немалые силы.

Один корабль сошел с отмели довольно быстро, но при этом потерял чуть ли не половину команды. Глянув в сторону другого, Хэймлет понял, что их уже ничто не спасет. Гребцы на "Фенрире", как могли, налегали на весла, пытаясь выиграть время у погони, поскольку большие потери в их рядах давали преимущество преследователям в количестве весел, а отсутствие ветра исключало возможность использования паруса. До острова Остленда было тринадцать с половиной миль.

Хэймлет смотрел, как его хирдманы на гибнущем драккаре отступили к корме своего корабля и мужественно умирали, забирая с собой по нескольку вражеских душ. Казалось, их участь была предрешена, но второй драккар, удачно сошедший с отмели, вместо того чтобы выходить в центр бухты и дальше в море, неожиданно повернул и пошел вдоль берега на выручку своим товарищам.

- Ах, если бы я мог помочь,- ломал себе руки Хэймлет,- если бы я мог помочь.

Все естество конунга рвалось на выручку соратникам, но сейчас его жизнь не принадлежала ему. Он хорошо помнил, что сказал Элръер, и понимал, что побратим прав. От того, погибнет он или вырвется, зависел успех всего дела и жизни сотен других людей.

Тем временем второй драккар подошел бортом к корме засевшего на отмели товарища, и уцелевшие хирдманы, отбиваясь от наседающих врагов, кто смог, перешли на борт спасительного корабля. Драккар развернулся носом к выходу из бухты, викинги налегли на весла и устремились к свободе. Но поздно.

Хирдманы Клэвина, видя, что сэконунг уходит, бросились к своим кораблям, готовясь к погоне. И два драккара, сорвавшись с места, понеслись наперерез второму кораблю Хэймлета. Принц видел, что "Фенрир" уже недосягаем для неприятеля. Но враги успеют перекрыть выход из гавани другому кораблю - туда доберутся. Душа его не выдержала.

- Будь что будет,- проговорил он сам себе и неожиданно переложил стир так резко, что корабль лег на борт, чуть не коснувшись мачтой воды, и на полном ходу сделал крутой поворот в обратном направлении.

- А ну, парни, крепче лягте на весла, гребите что есть мочи,- закричал Хэймлет.

Хирдманы поняли, что задумал их конунг, и с криками одобрения быстрее погнали драккар. "Фенрир" шел прямо в борт одному из вражеских кораблей, те никак не успевали отвернуть, воины Клэвина с криками вскакивали с банок и хватали мечи. Раздался треск ломающегося дерева, и оскаленная пасть лучшего корабля данов взлетела над вражеской палубой, проломив правый борт неприятельского судна. Драккар противника был довольно легок, и он так сильно накренился под весом "Фенрира", что черпнул воду в пробоину. Вода хлынула в трюм, и судно стало стремительно погружаться, освобождая драккар Хэймлета. В этот момент их догнал второй уцелевший корабль и, поравнявшись, затабанил.

- Быстро все на "Фенрир",- скомандовал Хэймлет.

- Но как, бросить судно? - запротестовали было хирдманы второго драккара.

- Немедленно, пока они не опомнились, мне нужны гребцы на все весла, и тогда "Фенрир" уйдет от любой погони. А у нас на каждом драккаре по полкоманды. Мы не отойдем и на милю, как они нас настигнут,- настаивал Хэймлет.- Я не для того возвращался за вами, чтобы сорвать план компании.

Викинги, больше не споря, подошли борт о борт к "Фенриру", перепрыгнули на его палубу и оттолкнули свой корабль веслами. Тем временем поверженное судно пошло на дно, совсем отпустив "Фенрир", и драккар, быстренько развернувшись, снова помчался к выходу из гавани.

Экипаж второго корабля Клэвина, видя быстрый конец своих товарищей и не желая повторять их участи, притормозил, тем более что силы Хэймлета вдвое превосходили его. Но тут от причалов отошли десятки кораблей Клэвина, и, заметив близкую подмогу, враги налегли на весла, пытаясь все-таки перерезать Хэймлету путь к отступлению. Однако было поздно. Все весла "Фенрира" дружно подымались в едином ритме, и даже оставалась свободная смена, готовая в любой момент заменить усталых товарищей. Драккар стрелой несся, рассекая носом воду. Самый скоростной корабль Дунленда двигался, по крайней мере, вдвое быстрее любого из драккаров преследователей.

"Как выйдем в открытое море, надо бы идти вполсилы, а то они могут отчаяться догнать нас и повернут обратно",- сообразил Хэймлет, глядя, как отстает от них погоня.

Корабли неприятеля, как и планировалось, вышли из гавани вслед за "Фенриром" и, развернувшись, цепью пустились в погоню. Но не тут-то было, враги не могли настигнуть любимый корабль Хэймлета. Если только асы вдруг не передумают покровительствовать конунгу. Хирдманы Хэймлета, гребя вполсилы, бросали издевательские шутки в адрес своих преследователей и сами же громко смеялись над ними. Благо, что туман, который из-за безветрия все еще висел над морем, скрывал их от преследователей, и те серьезно трудились, пытаясь догнать принца.

Тем временем, расположившись в молоденькой рощице на юго-востоке от цитадели, Олаф стучал зубами от свирепости не в силах дождаться, когда придет его время и он скажет свое слово на поле брани. Отсюда плохо были видны причалы, да и туман скрывал от глаз Торкланда картину боя, но зато хорошо просматривался залив. Олаф видел, как Хэймлет лихо потопил вражеский корабль, и кусал себе локти, безумно завидуя ему. Он тихо ругался на конунга, который так долго возится в заливе и тянет время.

- Вот паршивец, это он специально делает, чтобы я сидел в этих мокрых кустах и мучился жаждой крови,- возмущался Олаф.- Ну только дай закончить дело, и я припомню тебе эту минуту. Мог бы давно покрасоваться перед своим дядюшкой и унести ноги.

Олаф еле дождался, когда последний корабль преследователей вышел из бухты и исчез за утесами.

- Вперед, славные воины, пробил наш час! - воскликнул он, выходя из лесу с обнаженным мечом.- Вот место нашей славы,- указал он на цитадель конунга Клэвина,- идите и добудьте ее или отправляйтесь в Валгаллу! Вперед, пока эти олухи не закрыли ворота!

Викингов не пришлось два раза приглашать, и они бегом, но соблюдая тишину, кинулись вперед.

Тем временем, пока хирдманы Клэвина, увлекшись погоней за опальным принцем, гребли, обливаясь потом, франкские пехотинцы, сделав свое дело, большей частью стояли на пристани, ловя свежесть холодного осеннего утра и обсуждая подробности минувшего боя. Ворота были беспечно подняты, и викинги устремились к ним. Когда их заметили, было уже поздно. Олаф стоял под аркой и, размахивая своим страшным мечом, подгонял товарищей.