— Мажоры херовы! — выругался матерно и сплюнул на землю. Все-таки частичка души настоящего Володьки Зубова во мне присутствует. Сам-то я в прошлой жизни катался на не самых дешевых колесах, то есть, мажорил напропалую. А тут вдруг ненависть к сынишкам мироедов, незнамо откуда возникшая. Это, скорее всего, от зависти. Если велик стоит рублей двадцать-двадцать пять, мопед около полусотни, самый галимый мотоцикл коломенский «Сокол», к примеру, в пару сотен обойдется, а за новый баварский «Wunderfield», австрийский «CeZ» или отечественный «Уралец», так все пятьсот российских «тугриков» выложить придется.
По дороге в отцову кузню специально глянул, как там поживают мои «анакампсеросы» и какое влияние оказывают на деревья и овощи в теплицах. Особых изменений пока не отметил, скорее всего, положительный эффект от магических травок проявится позже, а может быть, и вообще ничего экстраординарного и не случится.
Гадать не стану, будущее покажет, что да как. Главное, перед тем как употреблять в пищу помидоры и огурцы из маминых теплиц, предъявить их Зосимову на предмет определения съедобности и полезности для организма. Все-таки Кривой лес когда-то был светлым бором и перекорежила его и перекрутила именно чужая магия. Вообще-то и от этого недоразумения местным ощутимая польза. Древесина тамошних уродцев дает тепла побольше всяких антрацитов, к тому же, не выделяет сернистой вони, свойственной каменным углям. Недаром мой батя использует для разогрева металла в горне исключительно перекрученную древесину из Кривого леса.
Расстояние в двадцать два километра до уездного городка Климовск преодолел за полтора часа. Выехав с покрытого щебнем проселка и оказавшись на асфальтированной трассе, сильно топить не стал. Крутил педали не спехом, стараясь хорошенько осмотреть окрестности — это для Вовки тут все привычно, мне же теперешнему хочется оценить все собственными глазами.
Если на деревенском тракте не встретил ни одного транспортного средства, на шоссе было на удивление оживленно. Грузовики, легковушки, автобусы, мотоциклы сновали туда-сюда, с десяток велосипедистов навстречу проехало и парочка меня обогнала. Погода отличная — солнечно тепло, но не жарко легкий ветерок шевелит волосы обдувает тело, не позволяя ему вспотеть. Вокруг широкие поля, разделенные лесополосами. Большинство уже зеленеет, но некоторые только недавно вспахали. Календарная весна на дворе, по факту, начало лета. Отовсюду слышится неумолкающий птичий гомон, листочки на деревьях еще нежного салатового оттенка огрубеть не успели, в воздухе витают густые ароматы цветов, среди которых преобладает запах цветущего дикого абрикоса, местные его называют жердела или жердель, тут, почитай, все лесополосы засажены этими неприхотливыми деревцами. Аромат, аж дух захватывает, а вид, будто зима вернулась и все снегом вновь запорошила.
По большому счету, Климовск та же самая деревня, только большая. Население, согласно последней переписи, двенадцать тысяч душ, включая стариков и младенцев. Подавляющая часть жилого фонда представлена одноэтажными, реже двухэтажными домами, при каждом приличный участок земли. Народ выращивает овощи-фрукты, держит разную домашнюю скотину. В сезон жители поголовно занимаются сбором грибов и прочих даров леса. Продукцию трудов своих сбывают либо на городском рынке, либо железнодорожным пассажирам, охотно покупающим местные пироги с разнообразной начинкой, отварную картоху, расстегаи и прочую незамысловатую еду. Единственным более или менее крупным промышленным объектом в городе является железнодорожное депо, предоставляющее стабильный и очень даже приличный заработок четырем сотням жителей Климовска. Кстати, глава семейства Матвеевых Михаил Поликарпович, как раз и трудится там в качестве механика по обслуживанию паровозов и недавно появившихся тепловозов. Должность ответственная и высокооплачиваемая, так что родственники наши не бедуют.
Калитка в массивных воротах была как обычно не заперта. Сосед или какой иной знакомый коль зайдет по делу, щепки со двора не утащит. А чужим тут делать нечего, да и сидящий на цепи Шеболок, вислоухий кобель дворовой породы, голос подаст, а если цепочка позволит и покусает чужака. Меня признал, хвостиком завилял.
— Привет, собакин! — определив велосипед в зону досягаемости пса, потрепал его за морду. — Охраняй, чтобы ни одна падла… ну сам понимаешь. А я тебя за то вкусняшкой побалую. — Традиция у нас такая, собак сторожит велик, я яму за это приношу что-нибудь сладенькое, сахар или конфету. Не балуют хозяева псину быстроусвояемыми сахарами, а натура требует, ибо для умственной деятельности продукт крайне необходимый даже хищникам.
— Гав! — официально закрепил нашу взаимную договоренность Шеболок. Интересно, почему столь неприглядным именем хозяева нарекли такую милую псину? Шеболок по-местному рваная тряпка годная лишь для мойки полов или для сдачи тряпичнику, разъезжающему по городу на запряженной в телегу лошадке., в обмен на сахарных петушков, хлопушек, бенгальских огней, пугачей, водяных мельниц и прочих детских забав. Всякий раз Вовка хотел задать этот вопрос сродственникам и всякий раз за суетой забывал.
Тут на крыльцо дома вышла и сама хозяйка дома Лукерья Максимовна. Женщина сорока пяти годов, яркая блондинка с небесно-синими глазами, еще вполне привлекательной наружности. Ну это я с высоты своего сороковника так считаю, бывший же владелец моего тела отчего-то воспринимал тетку едва ли не как старуху.
— Здрасть, теть Лукерья! — Первым поздоровался я.
— А, Володенька… В хату зайдешь? Покормлю с дороги. Чайком напою.
— Не, спасибо, сыт. Я ненадолго. По магазинам пробегусь и назад в Бобровку. А ребята ваши где? — У Матвеевых трое: старший сын Петр женат и живет собственным домом, погодки Машка и Толик практически мои ровесники.
— На реку с прочей уличной ребятней отправились, к вечеру лишь заявятся.
Ну и ладно, желания общаться с ними у меня не возникло. Вечно нос задирают, мол, мы городские, а вы там у себя только и знаете, что ногами коровье говно месить. Короче извечный антагонизм между городом и деревней, закрепленный как научный факт разного рода философствующими мыслителями. Впрочем, мысли на данную тему благоразумно придержал при себе. Оставив велосипед на попечение Шеболка, поправил лямки заплечного рюкзака и скорым шагом направился в центральную часть города, где, собственно, кипела вся его коммерческая жизнь.
— Доброго дня, Ростислав Андреевич, — войдя под сумрачные своды букинистической лавки господина Юрьева, поприветствовал хозяина, мужчину неопределенного возраста с убеленными сединой висками и усами щеточкой а-ля Чарли Чаплин, ну или Алольф Гитлер — кому как нравится. Впрочем, ни того, ни другого здесь не знают и модная стрижка усов именуется на французский манер brosse, что в переводе на русский, собственно, и означает «щеточка».
— И тебе не хворать Владимир свет Прохорович. — любит букинист выражаться в старинной загогулисто-чопорной манере. — Вас, молодой человек, как обычно, влекут книжные путешествия в дальние страны, морские сражения и поиски несметных сокровищ? Намедни поступила партия таких книг. Есть на французском, скажу вам, увлекательнейший роман господина де Жюпена, на немецком також имеется парочка увлекательных книжиц. На русском практически ничего не осталось, хотя, для вас кое-что сыщется.
— Дражайший Ростислав Андреевич, — стараюсь поддержать чопорный тон общения, — приключения, конечно, здорово, но сегодня я к вам совершенно по иному вопросу. Дело в том, что у одного моего знакомого недавно открылся мажеский дар, и я хочу приобрести для него пару-тройку книжек… Ну как бы поточнее выразиться?..
— Для начинающих чародеев, — поспешил мне на помощь книготорговец.
— Точно так, именно для начинающих, но чтобы с перспективой на будущее развитие дара. Вдруг мой товарищ окажется настолько смекалистым и махом освоит элементарные вещи.
— А что ваш друг сам не смог приехать?
— Так подарок на день рождения хочу ему сделать. Мыслю так, что для магика пользительная книжка будет в самый раз. А чтобы не промахнуться, вы мне их несколько подберите, авось что-то да подойдет ему по способностям. А что не пригодится, в следующий свой заезд я вам же и возверну с потерей обычных десяти процентов от стоимости покупки. — Вполне обычная практика у торговцев подержанными книгами, поскольку общественные библиотеки в этом мире существуют, но ассортимент в них скуден, ограничен, как правило богословскими книжонками, лубочными изданиями патриотического содержания и прочей подобной ерундой, абсолютно неинтересной для юных пытливых умов.
