Вспышкой лучезарного света засияла улыбка на струящемся в потоках пламени лице, и с жестом мягкого отрицания огненная фигура шагнула к Рангару… и тут же пропала. Перед ним стоял… Рангар вздрогнул. Впечатление было такое, будто он увидел свое отражение в зеркале.

– Нет, я не ты, – засмеялось "отражение", – точнее, не совсем ты. Я, собственно, тот, с кого все началось… первооснова или, точнее, эмбрион, личинка информа… его ты видел только что в виде огненного человека, хотя это лишь его ничтожная часть, доступная твоему, да и моему восприятию. Однако как ни могуч тот, кого ты называешь Покровителем, а я информом, но и он нуждается в нас, простых смертных – в тебе, во мне… Оказывается, есть ситуации, когда слабенькие, легко уязвимые белковые существа могут оказаться полезными или даже необходимыми властелинам пространственно-временных многообразии. Например, могучий слон в посудной лавке, мягко говоря, неуместен. Или: микроскопом можно забивать гвозди, но молоток все же лучше. Или еще: всей неистовой силы торнадо, даже обладай он разумом, не хватит, чтобы починить простенький часовой механизм… Информ обратился ко мне с просьбой подстраховать тебя в случае неудачи. Но мне почему-то думается, что ты и сам справишься.

– Но кто я в таком случае и что мне предстоит сделать?

– Ты – творение информа, проекция его части на трехмерную реальность Коарма. И пусть тебя не смущает куцее слово "проекция" – ты настоящий, живой человек… кое в чем даже живее твоего творца. Что касается задания… Скоро, уже очень скоро ты поймешь его суть. А сейчас погляди по сторонам. Это даст тебе необходимую подсказку.

Рангар медленно осмотрелся. По правую руку от него пребывала Лада, по левую – очень похожая осанкой и чертами лица девушка, но с глазами, черными как ночь. Обе глядели на него внимательно и пытливо. Сзади стояла еще одна женщина с чудесными золотыми волосами и глубокими, мудрыми голубыми глазами, смутно знакомая Рангару, причем последний раз он будто бы видел ее уже на Коарме, а не в своей прошлой жизни, когда они встречались, несомненно.

…Сильный порыв ветра резко качнул гондолу, и Рангар очнулся, чарующее видение пропало. Что оно могло означать?

Он начал думать о словах двойника, давших обильную пищу для размышлений, и незаметно уснул по-настоящему, без сновидений.

Воздушный шар, казалось, невесомо плыл-парил в центре исполинской лучисто-голубой сферы. Верхняя часть сферы – небо – сияла голубизной более яркой и сочной, аквамарин нижней ее части – океан – ласкал глаз нежными пастельными тонами.

– Земли не видно? – спросил Фишур, с опаской выглядывая за край корзины.

– Не видно, – покачал головой Рангар. Его зоркие глаза обшарили горизонт, но не смогли разглядеть ничего более тонкой туманной черты, где смыкались небо я океан.

– Нас относит к юго-западу, – озабоченно сказал Карлехар, – а надо бы – к юго-востоку. Точнее, к юго-юго-востоку.

– Сейчас попробуем изменить высоту и поймать более подходящий ветер, – сказал Рангар.

– Но надо быть уверенным… Как вы определили направление?

– Я его чую инстинктивно, как птицы. – Карлехар усмехнулся. – Эта способность проявилась у меня еще в детстве.

– Тем не менее не помешает более точно определить наше местоположение. Если не ошибаюсь, Фишур, у тебя для этой цели припасен один из замечательных подарков гранд-мага Ольгерна Орнета?

Фишур кивнул и, довольно улыбаясь, вытащил из сумы свиток из черной кожи и развернул. Внутренняя сторона свитка выглядела столь необычно, что Карлехар и Квенд, видевшие это впервые, не удержались от возгласов изумления. Им показалось, что они заглянули в окно, где в черной, испещренной белыми точками бездне величаво плыл белый с голубоватым отливом шар.

– Коарм, – тихо произнес Рангар. – Так он выглядит из космоса.

Фишур сотворил замысловатый жест правой рукой, и "окно" мгновенным прыжком приблизилось к планете; она целиком закрыла звездную черноту, и на ней проступили контуры огромного материка, омываемого водами трех океанов. Отчетливо выделялись два горных массива на севере и западе; зеленый ковер лесов долины Яанга, занимающий весь центр Крон-армара; желто-серым и красно-бурым полумесяцами охватывали материк Неизведанные земли на крайнем юго-востоке и Красная пустошь на северо-западе. Видны были пятнышки городов и извилистые нити рек; из городов лучше других просматривались наиболее близкие к воздухоплавателям Лемар, Врокс и Венда. А в двух тысячах лиг к югу с легким уклоном к востоку среди океанской лазури виднелось зловещее темное пятно, похожее на чернильную кляксу.

– Вот он, Тарнаг-армар, – произнес Фишур сдавленным голосом, показывая на пятно. – Самая мощная магия бессильна пробиться сквозь эту черноту. Ольгерн говорил, что даже Верховным Магам толком не известно, что же там такое. Вроде бы в центре острова расположен Тарнаг-Рофт – цитадель Сверкающих. Остальное покрыто мраком тайны, в прямом и переносном смысле.

– А где мы находимся? – спросил Карлехар.

– Наше положение указывает вот эта яркая точка в центре "окна", – ответил Фишур. – Если представить себе перпендикуляр, опущенный из нашей корзины на поверхность океана, то его основание как раз попадет в эту светящуюся точку в волшебном "окне". Если же продолжить этот перпендикуляр вверх, в космос, то где-то там будет другая точка, откуда мы будто бы смотрим сейчас на Коарм.

– Сильная магия, – с уважением пробормотал Карлехар. – Но глядите, я был прав: нас в самом деле отнесло довольно далеко на запад!

– Верно, – согласился Рангар. – Ну что же, начнем маневрировать по высоте в поисках нужного ветра. Фишуру, я думаю, пока незачем растрачивать запасы магической энергии, они ему еще пригодятся. Все готовы?

Квенд, сидевший на дне корзины под стенкой с бледным напряженным лицом, вдруг застонал и закрыл лицо руками. Лоб его мгновенно покрылся испариной.

– Что с тобой, Квенд? – с тревогой спросил Рангар.

– Не знаю… Муторно как-то… нехорошо.

– Кажется, я догадываюсь… – Рангар наморщил лоб. – В моем мире это называется агорафобией и акрофобией – боязнью открытого пространства и боязнью высоты. Квенд, тебе лучше держать глаза закрытыми и думать о чем-нибудь приятном, а если уж смотреть, то только на дно корзины, на нас, на жаровню с огнем, но ни в косм случае не по сторонам и особенно – вниз. И еще, Фишур, дай-ка хлебнуть ему глоток рн'агга. Это помогает.

– Гм… А ты знаешь, Рангар, мне тоже что-то попаршивело, не иначе как и у меня эти… фобии.

Рангар расхохотался.

– Ну и плут ты, друг Фишур! Ладно, сейчас все хлебнем, пора уже завтракать.

Гондола воздухоплавателей напоминала сплетенное из прутьев детское лукошко, но увеличенное раз в двадцать по высоте и диаметру. Дно ее было устлано длинными листьями растения нге и сверху засыпано землей и песком. В центре пылала жаровня на каменной подставке, горячий воздух из которой стремился в располагавшуюся прямо над головами дыру в нижней части воздушного шара. По периметру корзины под ее бортом равномерно располагались мешки с балластом и мешочки помельче с запасами еды, дрова, бурдюки с водой и бочонки с пивом. (Пиво Фишур самолично купил в Венде и безропотно тащил на себе все десять лиг до лагеря.) Там же лежало оружие – кроме доспехов и мечей, Рангар сработал каждому по отличному луку с запасом стрел.

– Хорошо, – пробормотал Фишур, запивая зажаренное и залитое жиром мясо хрюла огромными глотками пива.

– Ну, не всем, – сказал Рангар, глазами указав на Квенда; тот, выпив рн'агга, но отказавшись от еды, лежал сейчас с закрытыми глазами на дне гондолы, поджав колени под подбородок.

– Придется ему потерпеть, ничего не поделаешь, – сказал Карлехар с нотками сочувствия.

– Я, признаться, и сам сперва ощущал себя… ну, скажем, не вполне уверенно, но сейчас как посмотрю вокруг… Неизъяснимым сердце полнится восторгом, как некогда написал Турлиф.