– Воистину странно… Но как ты думаешь. Пал, его планам суждено сбыться? Ведь в таком случае, как бы это сказать… нам не светит ничего хорошего?

– Я далеко не уверен, что Верховный Жрец реализует свои планы. Ему еще неведом громадный боевой потенциал иномирянина. Зато он ведом нам, и если чужак пройдет Орноф и двинется дальше… вот тут-то будет наш выход, Квенд. От Орнофа до Поселка Рудокопов триста лиг, а Ночные Убийцы рядом, и пока они мне подконтрольны… Удар, который мы нанесем, должен быть страшен… с десяти-, стократным запасом прочности… надо все бросить на алтарь одной-единственной цели: убить иномирянина.

– Да… убить иномирянина… – эхом откликнулся Квенд Зоал. – Мы сделаем это, Пал. И _теперь уже_ – отнюдь не во славу Сверкающих. Мы это сделаем _для себя_.

Вечерело. Завершался седьмой, предпоследний день пути отряда от Деоса до Орнофа. За это время никаких особых событий не произошло, хотя зоркие глаза Рангара не раз замечали высоко в небе едва заметные темные точки; когда он сообщил об этом Карлехару, тот нахмурился и сказал, что это вполне могут быть кхелиты – дневная разновидность крылатых демонов ночи кхелей, используемых для разведки и наблюдения за передвижением противника.

А в пятидесяти лигах от Орнофа, когда солнце уже опустилось за горизонт и повеяло вечерней прохладой, их встретил гонец с вымпелом Императорской курьерской службы и передал генералу пакет с дюжиной разноцветных восковых печатей.

Карлехар взял пакет, отъехал в сторону, сломал печати и достал свиток кожи. Рангар внимательно наблюдал за ним, и не мог не заметить, как Карлехар изменился в лице. Недоброе предчувствие царапнуло Рангара по сердцу, и он подумал, что размеренный и спокойный ритм нескольких последних дней в это мгновение окончательно и безвозвратно ломается…

Он оказался прав. И вот как развивались события.

После некоторого, весьма тягостного раздумья Карлехар подозвал гонца. Какое-то время они тихо разговаривали о чем-то; как ни напрягал Рангар слух, даже он ничего толком не смог расслышать, кроме отдельных слов. Но и этого ему хватило, чтобы понять: речь идет о нем. Кроме того, по манере держаться Рангар догадался, что с Карлехаром говорит не простой гонец, а человек, наделенный определенными и, вполне вероятно, немалыми полномочиями. Что-то около двух иттов генерал с хмурым лицом что-то втолковывал гонцу, тот долго не соглашался, раз за разом отрицательно качая головой, но затем все-таки раздраженно пожал плечами, махнул рукой и отъехал в сторону, злой и недовольный. Карлехар достал из сумы перо, чернильницу и чистый свиток кожи, спешился, сел на придорожный камень и принялся писать; при этом он бросил незаметный, но очень красноречивый взгляд – смотри в оба, мол! И Рангар засек, что _писал Карлехар на одном свитке, а демонстративно запечатал и передал гонцу другой; первый же свиток он неприметно выбросил в придорожную канаву_. И Рангару не составило труда подобрать записку, когда колонна всадников после остановки двинулась дальше к Орнофу, и пробежать глазами текст:

"Только что высокопоставленный офицер императорского представительства в Орнофе передал мне приказ Императора о вашем аресте и препровождении под конвоем в Венду. Используя аргумент о необходимости избежания лишних жертв, я настоял, что произведу арест ночью, застав вас врасплох. Так что вам надо бежать, притом немедленно. Хочу предупредить, что теперь ваше путешествие усложнится неимоверно, ибо вы после побега автоматически попадаете в разряд лиц вне закона, и вас теперь кто угодно имеет право убить, причем _без суда и следствия_. Мне кажется, как раз в этом заключается замысел неведомых могучих сил, ведущих на вас охоту. Почему-то – не могу даже предположить причин – вас пытаются уничтожить тихо и незаметно, максимально избегая огласки. В этой связи маловероятной выглядит проведение против вас специальной войсковой операции, потому как такие операции являются, как правило, крупномасштабными и могут вызвать большой резонанс в определенных кругах, находящихся в тайной оппозиции к нынешней власти. Более всего в данной ситуации вам следует опасаться мобильных застав и патрулей. Хотя, конечно, если исходящая от вас угроза существующему порядку вещей (о которой ни я, ни вы пока не имеем представления) превысит определенный порог, от властей предержащих можно ожидать любых действий.

Непременно измените внешность, имена и пр. В Орнофе, вполне вероятно, вас ожидает засада.

Желаю удачи и прошу прощения, что не до конца выполнил свое обещание касательно вас, но я человек военный (читай – подневольный), и потому прямо проигнорировать приказ самого Императора не могу.

Еще раз желаю удачи. Карлехар.

Письмо уничтожьте".

– Предчувствия его не обманули, – пробормотал Рангар на языке невероятно далекой родины и криво усмехнулся: – Итак, до этого были цветочки. А вот сейчас начинаются ягодки.

Ночной лес шумел глухо и тревожно, с темного беззвездного неба накрапывал дождь.

– Тьма хоть глаз выколи, – прошептал Фишур. – И дождик… Не очень-то хороша погодка для погони.

– Да, погода нам благоприятствует, – тихо произнес Рангар, постаравшись вложить в эту фразу максимум бодрости и оптимизма. На душе, однако, было неуютно, под стать промозглой, дождливой погоде.

Лада, тесно прижавшись к Рангару, тихонько вздохнула.

Тангор завозился, устраиваясь поудобнее, и проворчал:

– Ну и что теперь, брат? В Орноф нам путь заказан.

– Кто тебе это сказал? – фыркнул Рангар. – Нельзя дворянину Фишуру, рыцарю Тазору и гладиаторам Рангару и Тангору. А ежели мы слегка изменим наши внешности и сменим одежду, то… Скажи, Фишур, какого рода путешественники вызывают наименьшие подозрения?

– Гм… Пожалуй, торговцы. Они разъезжают из города в город, везут разнообразные товары. Если ты помнишь, мы не раз встречали их на нашем пути. Каста торговцев одна из наиболее уважаемых, их поддерживают Император, жрецы и маги всех трех магий. Хотя чтобы достоверно изобразить торговцев, надо иметь хотя бы две-три повозки с товарами. У нас такого добра, сам понимаешь, нет.

– Зато у нас есть деньги, – сказал Рангар. – А товар всегда можно купить. Причем со скидкой, если покупать оптом. Так, это уже кое-что… А еще?

– Ну, еще бродячие актеры: шуты, жонглеры, шпагоглотатели, силачи, повелители огня, кукольники, канатоходцы… да мало ли еще кто! В гильдии актеров несколько десятков цехов. Иногда представления бывают очень занятными. Помню, два года назад в Венде видел двух девушек… Так они летали между двумя раскачивающимися на канатах перекладинами и такое вытворяли в воздухе! И заметьте, на высоте не менее двадцати шагов и без какой бы то ни было магии.

– Воздушные акробаты, – кивнул Рангар.

– Вот-вот. А есть еще эквилибристы, вольтижировщики, укротители диких зверей… обычные театральные актеры, разыгрывающие на подмостках разные бытовые сценки. А что, Рангар, неплохая идея! Гораздо лучше, чем прикинуться торговцами. – Фишур воодушевился. – Прежде всего нам не надо будет тратить денег на покупку никому не нужного барахла – ведь не будем же мы, право, торговать, по-настоящему, теряя драгоценное время! А к любой актерской труппе можно легко пристать, если согласиться плату за свои выступления отдавать в общий котел.

– Да, но что мы можем? – спросил Рангар, почесав затылок.

– Какие из нас, к демонам, актеры? Тут талант нужен!

– Ничего, у нас у каждого найдется кое-что за душой. Неужели ты со своей непостижимой быстротой и ловкостью не сможешь показать такое, что понравится публике?

– Ну… пожалуй. У меня должно получиться жонглирование, ходьба по канату, акробатика… некоторые силовые трюки.

– Вот-вот. А Тангор может изображать непобедимого силача.

– Я могу петь, – вдруг сказала Лада.

Рангар улыбнулся и поцеловал девушку в висок.

– Ну конечно же, Ладушка! Мне ли не помнить, как часто ты распевала дома песенки своим чудесным голоском!