– Конечно, – удивленно поднял брови Тангор, – а что?

– Так, ничего. Спи давай.

Тангор, кряхтя как немощный старец, а не могучий атлет-гладиатор, умостился рядом с Фишуром. Рангар выждал некоторое время, и когда тибериец начал похрапывать, поднес свои мечи к лицу. Так и есть: зловоние, которое уже уловили его чуткие ноздри, исходило от темно-бурого налета на клинках. Морщась от омерзения и невольно переживая давешний страх – точнее, конечно, не сам страх, а как бы его эхо, отблеск, – Рангар по самые рукояти вонзил мечи в землю, а затем протер травой и носовым платком, который тут же выбросил. Затем внимательно обследовал поляну по периметру. В темноте даже его ночного зрения не хватало, чтобы разглядеть что-либо в высокой и густой траве, но того, что он искал, было вполне достаточно, чтобы обнаружить даже на ощупь, – пепел.

Значит, это был не сон, подумал он, собирая лоб в угрюмые складки. Или все-таки сон? Некий материализовавшийся кошмар О, проклятие демонов!.. Он вспомнил внешний вид атаковавших его чудовищ, и его в который раз передернуло от отвращения. И вновь страх – на этот раз уже не эхо-отблеск, а всамделишный страх жесткой лапой сдавил сердце, когда перед мысленным взором возникла Лада – такая красивая, сияющая, идущая к нему и меч рыцаря, пронзивший ее насквозь, так что клинок вышел между грудей… и последовавшая за этим кошмарная метаморфоза девушки…

Рангар с остервенением потряс головой, борясь с подкатывающейся дурнотой. Снова заныли мышцы. Что это было, что?! ЧТО?! О, он бы дорого дал за возможность узнать ответ на этот вопрос. Да и на кой-какие еще… Всю его самоуверенность смело, как ураганом, и впервые Рангар ощутил себя никчемной щепкой, оказавшейся во власти могучих противоборствующих сил. Остро царапнуло сердце, будто подталкивая изнуренный мозг вспомнить. Неужели нечто подобное уже было с ним в той, прошлой жизни? Вопросы, одни вопросы…

– Ничего, придет время и ответов, – услышал он чей-то голос и испуганно оглянулся. Потом криво усмехнулся, сообразив, что это произнес он сам. Да, если так пойдет дальше, то скоро он своей тени начнет пугаться… Бесстрашный боец-гладиатор, непобедимый Рангар Ол, мать его… О, еще одно новое слово вспомнилось!

И тут Рангар начал смеяться – безудержно, до всхлипов и колик в мышцах живота, и без того налитых болью…

Он оборвал смех так же внезапно. Ему было оглушительно стыдно и до тошноты противно самого себя. Надо же, докатился до истерик… скоро в обмороки, поди, падать начнет… как девица, уколовшая иголкой пальчик и узревшая капельку крови… Нет, так не годится.

Рангар поднялся с травы, которую обследовал в поисках пепла, и на трясущихся, непослушных, тряпичных ногах прошелся по поляне. Прислушался к дыханию спящего Тазора. Что ж, главное, рыцарь жив. Но… Он дернул головой, отгоняя назойливую мысль, но она все же прорвалась в сознание. Точнее, это была не просто мысль, а умозаключение. Логический вывод. Итак, если все произошло _на самом деле_, то как Тазор смог узнать, что приближающаяся к нему девушка – ведьма? Если она смогла обмануть даже его, Рангара? Ведь Тазор не маг, он даже волшебный огонь зажечь толком не умеет, не говоря уже о втором зрении…

Логический тупик породил злость на самого себя, что, как известно, является неплохим эмоциональным стимулятором. Рангар, словно издеваясь над собственным телом, трижды в предельном темпе повторил весь комплекс упражнений боевого искусства, известного ему из прошлой жизни. Но это пошло ему только на пользу. Улеглась боль в мышцах, тело вновь стало сильным и послушным, и даже сознание очистилось от ужаса пережитого и горечи безответных вопросов. Впрочем, не совсем. Остался некий уголок сознания, в котором эта ночь осталась навсегда.

Заря занималась с трудом, с потугами, солнце рождалось словно в долгих муках, рывками поднимаясь из розовато-серой мглы на востоке. Бледное небо было исполосовано багрово-сиреневыми рубцами высоких облаков, словно некий исполин отхлестал его в кровь немыслимо огромным бичом.

Первым проснулся Фишур (Рангар решил никого не будить) и, высунув из-под плаща помятое лицо, хмуро уставился на Рангара.

– Что, уже утро?

– А что, непохоже? – у Рангара вдруг проснулась язвительность. Фишур единственный из четвертых безмятежно продрых всю ночь.

– Ты, смотрю, не в духе. – Фишур распеленался и встал, смачно потягиваясь.

– А ты хорошо спал?

– Отвратительно! – с чувством произнес Фишур. – Мне пес время мерещились какие-то чудовища, пока я не принял меры.

– Меры? – Рангар поднял брови.

Фишур смущенно хихикнул и извлек из-под плаща флягу. Судя по всему, пустую.

– Ага! – с сарказмом проговорил Рангар. – Да, это универсальное средство. Даже завидно…

– Вы сами порешили, что в эту ночь я выходной! – с обидой провозгласил Фишур.

– Выходной… ну да… – медленно вымолвил Рангар. Мысли его вновь забежали на запретную территорию, и душная волна на миг затопила сознание.

– Что-то ты сегодня не такой, Рангар, – сказал Фишур, внимательно приглядываясь к тому.

– Какой есть, – буркнул Рангар, отвернувшись.

Фишур покачал головой, но развивать и углублять явно взрывоопасную тему не стал, спросив:

– А почему Тангор и Тазор еще дрыхнут?

– Иди буди, – безразлично отозвался Рангар, не поворачиваясь.

Лицо Фишура как-то неуловимо изменилось, он некоторое время смотрел в затылок Рангару застывшим от мысленного Напряжения взглядом. Вряд ли он додумался до чего-то обнадеживающего или хотя бы приемлемого, потому что лицо его носило явный отпечаток неудовлетворения, когда он наклонился и потряс за плечо тиберийца.

Тангора будто кто-то подбросил вверх; он сел, лихорадочно протирая глаза.

– Что… что случилось?!

– Неужели что-то должно было случиться, а, Тангор? – сладким голосом спросил Фишур.

– Я говорил – дурное это место. Не послушались. Ну и вот.

– Что вот? Кстати, друг Тангор, я ведь тоже, как и ты, забраковал это место для ночлега. Что же было ночью?

Тангор пожал плечами и с тревогой посмотрел на отвернувшегося Рангара.

– Как ты, брат?

– Нормально. – Рангар повернулся с фальшивой улыбкой на устах. – Все хорошо, и мы скоро продолжим наш путь.

– Что-то ты темнишь, брат… – И обращаясь к Фишуру, продолжил: – Когда я разбудил Рангара на вахту, он был… как будто больной. Едва-едва встал. Правда, потом это быстро прошло, и он стал таким, как обычно. И я уснул.

По лицу Рангара словно прошла короткая судорога. Но голос его прозвучал спокойно:

– У меня сложилось впечатление, что здесь имеют место некие миазмы… ядовитые испарения, возможно, или запах растений. Нам всем снились кошмары – кому поменьше, а кому… Фишур, будь добр, разбуди Тазора.

Это оказалось не простым делом, а когда Фишур все же растолкал его, рыцарь с тонким вскриком подхватился на ноги, схватившись за меч.

– Надеюсь, благородный Тазор, сей возглас не будет засчитан высшими силами как нарушение обета молчания, – добродушно усмехаясь, сказал Фишур. – Тебе приснился дурной сон?

Поколебавшись, рыцарь кивнул утвердительно.

– Ну, в этом нет ничего удивительного. Прошедшая ночь всех нас щедро одарила кошмарами. Особенно, если не ошибаюсь, нашего доблестного Рангара, не так ли? – и Фишур, быстро обернувшись, посмотрел Рангару в глаза.

– Я не собираюсь ни с кем обсуждать эту тему, – ответил Рангар чуть более резко, чем это диктовалось ситуацией.

– Извини, Рангар, – Фишур прижал руки к груди, – и не подумай, что я чересчур любопытен… Просто – запомните все, что я сейчас скажу, – придет время, когда каждому из нас нечего будет скрывать друг перед другом. А до этого мы – хоть и называем себя друзьями – просто спутники, пусть даже и связанные кровной клятвой.

– А после? – спросил Рангар, вес еще не полностью изгнав резкие нотки.

– А вот после этого, Рангар, каждый из нас сможет по-настоящему назвать любого из четверых не просто спутником, но другом.