— О, я понимаю вас. Майстрим Данери уже три года удивляет всех ровенцев своей несгибаемой волей и смелостью при принятии решений. И в то же время… своей нерешительностью в отношении одной молодой особы — вашей приёмной внучки.

— Он обычно добивается того, чего хочет?

— Практически всегда, — кивнула графиня. — По крайней мере, я не слышала об обратном, однако, никогда не слышала и о том, чтобы он добивался расположения кого-то из девушек.

— Наверное, потому что девушки сами не дают ему прохода? — насторожилась Верховная Фурия.

— Совсем нет, — мягко улыбнулась ровенка. — Император хоть и молод, но очень серьёзен и сдержан. Особо прытким девицам сразу даёт понять свое отношение к их поведению. К тому же он очень сильный эмпат и сразу может отличить истинные чувства от поддельных.

— А если у девушки будет амулет против вмешательства?

— Сильных амулетов, таких, которые полностью могут скрыть эмоции человека, очень мало в Ровении и они очень дорогие, а другие нашему императору не помеха.

— Значит, ваш император сдержанный и серьезный, — задумчиво пробормотала королева, вновь подходя к окну. — Я бы сказала — чересчур.

Молодые люди уже стояли вчетвером, что-то активно обсуждая. У Кристы горели глаза, лицо Анатоля сияло, как медное начищенное блюдо, а лица двух других оставались такими же невозмутимыми, и Бердайн мысленно закатила глаза. Непробиваемые. Вместе она их себе не представляла.

Графиня Иза Мароу подошла к королеве фурий и встала рядом, с любопытством рассматривая молодежь во дворе.

— Ваше величество, спасибо, что не стали противиться браку Кристы и Анатоля, — тихо проговорила женщина. — Я прекрасно понимаю, что ваша внучка принадлежит правящему роду и могла бы сделать более выгодную партию.

— Это я должна благодарить вас за прекрасного сына, ваше сиятельство, — фурия скосила на графиню взгляд. — Анатоль очень импонирует мне, — он умный, благородный, достойный молодой человек. Криста влюбилась в него с первого взгляда, и я полностью одобряю её выбор, как одобряют и её мать с бабушкой.

— Ваше величество… — взволнованно и благодарно прошептала графиня, — спасибо. Для матери слышать подобные слова, как бальзам на сердце.

— Верю, — скупо улыбнулась Бердайн, нахмурившись, внимательно наблюдая, как Еления торопливо прощается с молодыми людьми и Кристой, поворачивается и уходит в сторону дома, в котором проживала.

Сбежала в очередной раз! А ей обещала поговорить с молодым Данери!

Майстрим дёрнулся было следом, но Анатоль остановил его, схватив за руку и что-то проговорив, нахмурив брови. Криста выглядела растерянной.

— Ваше величество, мой сын давно дружит с Майстримом Данери, — тихим голосом произнесла Иза Мароу. — Если вы доверитесь моему мнению, то… более надежного и верного мужа для Елении, чем он, вы не найдёте. Вашей приёмной внучке повезло, что её полюбил такой достойный мужчина. Вот только я заметила, что она почему-то боится его и того внимания, которое он ей оказывает.

— У неё на то есть веские причины, ваше сиятельство, — немного резче, чем хотелось бы, ответила Верховная.

— Возможно. Но, насколько я знаю, наш император уже не один год верен своему чувству. Придворные даже делали ставки относительно срока, когда он сделает Елении предложение, но никто не угадал. Недавно, когда ваша девочка заболела, Майстрим проводил каждый день по несколько часов с ней… боролся за её жизнь. Это всем известно, как и то, что из комнаты Елении он выходил настолько опустошённый, что краше за грань уходят. Стали появляться слухи…

— Я знаю… — недовольно вставила королева. — Никогда не обращаю на них внимание.

— И что вы думаете? — графиня не обратила внимание на её сухой раздражённый тон и продолжила: — Сплетни поползли по дворцу, но такие ленивые и несущественные, что скоро сошли на нет, потому что ни один подданный в Ровении не может сомневаться в порядочности и честности императора. А особо злоязычным друзья императора, в том числе и мой сын, объяснили, что распускать сплетни относительно него и Елении Огдэн не благоразумно… хм… чревато переломами и выбитыми зубами.

— Иногда даже самый благородный мужчина от отчаяния может сделать глупость, — задумчиво пробормотала королева. — Главное вовремя осознать положение дел и все исправить.

— Но исправлять ничего не пришлось. Герцогини Мадлен только однажды не было в спальне Елении. Этого оказалось недостаточно, чтобы погубить репутацию такой девушки, как ваша внучка, к тому же весь двор знал, что уже несколько дней она находилась без сознания.

— То есть репутация моей внучки осталась незапятнанной? — вопрос Бердайн прозвучал без особого интереса. Ей давно уже было наплевать на сплетни и самих сплетников. Но если последние перешли бы границы, она сама с большим удовольствием разобралась бы с ними.

— Совершенно незапятнанной, — твёрдо ответила ровенка.

— Это замечательно.

Майстрим понимал, что Еления его совершенно по-детски избегает. Её поведение вызывало растерянность и беспокойство.

Бердайн Огдэн только хитро посмеивалась, наблюдая за ним, целительница Огдэн вздыхала и хмурилась, остальные фурии тоже с огромным интересом наблюдали за их «военными» маневрами, как и его боевая пятёрка. Парни уже нагло при нём делали ставки, удастся ему нормально, а не отрывочными редкими фразами, поговорить с Еленией и обозначить свои намерения или нет.

Он приходил к ней в дом, она ускользала через окно, якобы не зная о его визите, из дома Верховной Фурии по надуманному поводу сбегала через заднюю дверь, с тренировки после бега через препятствия по лесу её никто уже не видел до самой ночи.

На небольшой территории Земли Фурий Еля так ловко пряталась, что Майстрим, не знающий местности и не применяющий магии, не мог её найти. Магия помогла бы ему, но он принципиально не пользовался ею, отчетливо понимая, что девушка без неё обводит его вокруг пальца. Друзья предлагали помощь, но он отказался — не хватало ещё на любимую девушку устраивать облаву.

На празднике, устроенном в честь гостей — графини Мароу и Анатоля Мароу — Еления, для приличия станцевав с ним один танец, за время которого из-за шума и окружающей обстановки они снова не смогли поговорить, умудрилась раствориться среди шумной танцующей толпы, стоило ему на секунду отвлечься. До этого во взгляде девушки он прочитал странное ожесточение и упрямство — она не собиралась сдаваться и облегчить ему задачу.

Еления правильно рассчитала, что в догонялки он с ней «играть» не будет — давно не ребёнок и не юноша уже, в конце концов — император огромной Земли.

Но поведение девушки, вместо того, чтобы оттолкнуть его, задеть, только расстраивало и беспокоило.

Он очень хорошо понимал чувства Ели, её страх. За прошедшие годы он и сам много раз пытался сбежать сам от себя, выкинуть из сердца и мыслей Елению Огдэн, которая не смогла его полюбить.

Только девушка из другого мира с добрым сердцем, благородными порывами и прекрасными голубыми глазами, сама того не подозревая, «преследовала» его, вновь и вновь упрямо, помимо его воли, проникала в измученное сомнениями сердце, с каждым разом все глубже и глубже обосновываясь в нем. В итоге, с некоторым ужасом и безнадежностью, Майстрим понял, что в борьбе между сердцем и разумом, победило сердце, а измотанный ожесточённым сопротивлением разум всё же сдался.

Но когда Майстрим Данери, император Ровении, понял это и принял, он, наконец, успокоился и стал жить в согласии с собой, отчётливо понимая, что Еления Огдэн никогда не любила его и уже вряд ли полюбит, ведь прошло несколько лет и все его усилия были безответны, а ему со стороны придётся наблюдать за жизнью и счастьем любимой девушки.

Теперь же, уверенный в обратном, Май знал, что больше в стороне стоять не намерен.

Майстрим подходил к дому Елении, когда краем глаза увидел мелькнувшую в сторону леса тонкую тень. Интуиция подсказала ему, кому она принадлежала, и маг с досадой понял, что снова Еля ускользнула.