Прокопио выудил из внутреннего кармана своего спортивного пиджака ламинированную карточку и огласил знакомые слова об адвокатах и молчании. Когда он смолк, Кристофер сдавленно произнес, что ему все понятно.

– Таким образом, – продолжила Гейтс, – вы попросили своего отца присутствовать на допросе, но отказались от права на адвоката. Все верно?

– Да.

– Возможно, ему следует вызвать адвоката, – вмешался Мишель.

– Решать вам. Но если кто-то будет представлять ваши интересы, он заменит вас. Обоим вам находиться здесь нельзя.

– Нет, я хочу присутствовать.

– То есть – для внесения окончательной ясности – вы отказываетесь от адвоката?

– Пока да.

Гейтс повернулась к парню:

– Кристофер, почему бы вам не рассказать нам о событиях прошлой ночи? Своими словами. Не торопитесь. И ничего не упускайте. Мы сами решим, что важно, а что нет.

– Мы зависали в доме, где она жила…

– Иден Перри.

– Ага, Иден.

– И «мы» – это…

– Я, Джек и Ханна.

– Можете назвать их полные имена?

– Джек Пэрриш и Ханна Хольт.

– Значит, были только вы четверо.

– Ну да.

– Во сколько вы пришли к ней?

– Где-то в восемь. Еще обещали заглянуть и другие, но больше никого не было. Я пришел туда первым, а потом Джек Пэрриш и Ханна Хольт…

– Теперь вы можете называть их просто Джек и Ханна, – вмешалась Гейтс.

– Понятно. В общем, потом пришли Джек и Ханна, и мы… ну, не знаю, просто тусили. Слушали музыку и болтали.

– Вы пили? Курили травку? Употребляли какие-то другие наркотики?

Кристофер покосился на отца.

– Никто не был упорот или еще что-то, если вы это имеете в виду.

– Все же я не дор конца понимаю, «да» это или «нет».

– Нет.

– Хорошо. Продолжайте.

– Ну, мы потусили, а потом Джек и Ханна ушли.

– Во сколько?

– Около двенадцати.

– Но вы остались?

Парень кивнул.

– По какой причине?

– Чтобы побыть с Иден, – чуть поколебавшись, ответил Кристофер.

– Между вами двумя что-то было? Вы состояли в отношениях?

– Не совсем. Типа того. Не знаю.

– Вам необходимо объяснить это, Кристофер.

– Да ее не поймешь. Что она думает о таких вещах.

– А как насчет вас? Что вы думаете о таких вещах?

– Она мне нравилась.

– Хорошо, продолжайте, – сказала детектив, когда стало ясно, что развивать тему парень не намерен.

– Ну, мы еще немного позависали. А потом я ушел.

– Вы целовались? Занимались сексом?

– Нет.

– Во сколько вы ушли от нее?

– Не знаю… Поздно.

– И сразу же направились домой?

– Да. То есть я, может, погулял еще немного.

– Почему?

Парень уставился в стол.

– Кристофер? Вы были чем-то расстроены? Что-то произошло?

– Нет.

– Вы уверены?

Он кивнул. Какое-то время Гейтс внимательно смотрела на него. Если уклончивость свидетеля и вызывала у нее досаду, она хорошо это скрывала.

– Тем не менее кое-что мне остается непонятным. Как бы вы охарактеризовали свои отношения с Иден?

– Не знаю.

– Но вы на нее западали, – предположил Прокопио.

Поколебавшись, Кристофер кивнул.

– А она на вас нет.

– Вы просто не знаете Иден.

– Что ж, теперь-то восполнить этот пробел невозможно, – отозвалась Гейтс, – так что здесь нам придется положиться на ваше мнение.

– Она очень… непредсказуемая.

– В каком смысле?

– Да так сложно объяснить.

– Похоже, не так уж и сложно, – буркнул Прокопио.

– Итак, Кристофер, – словно бы не слыша его, объявила женщина, – теперь давайте поговорим о ссадинах у вас на шее. Откуда они у вас?

– Не знаю. Наверно, я как-то сам себя расцарапал.

– Но не Иден?

– Нет! – изумленно ответил парень, словно предположение прозвучало для него полнейшим безумием.

– Вы подрались?

– Я же сказал, нет! – вскрикнул он.

– Кристофер, – осадил его Мишель.

Гейтс взглянула на него и покачала головой.

– Как долго вы гуляли? – спросил Прокопио.

– Да не знаю я. Какое-то время.

– Пять минут? Два часа?

– Он же сказал, что не знает, – снова вмешался Мишель.

Прокопио уставился на него, продолжая источать свой гнев. Заговорила, однако, Гейтс:

– Полагаю, вам лучше не вмешиваться, мистер Махун. – Она повернулась обратно к парню. – Вы можете сказать, во сколько вернулись домой? Как можно точнее.

Тот помотал головой. Детектив снова обратилась к Мишелю:

– Можете помочь нам с ответом?

– Теперь-то мне можно говорить? – отозвался ресторатор, немедленно, впрочем, пожалев о своих словах.

– Да, пожалуйста, – кивнула Гейтс, игнорируя его сарказм.

Первым порывом Мишеля было сказать правду. Незадолго до четырех часов утра. Однако Кристофер время знал и все же не назвал его детективам. И Мишелю нужно было выяснить причину его умалчивания, прежде чем выкладывать сведения полиции.

– Увы, нет. Было поздно.

– Одно обстоятельство, однако, вызывает у меня интерес, – продолжила женщина. – После ухода вы не отправляли ей сообщений.

– Что?

– Вы очень много ей писали. Но не после того, как покинули ее вчера ночью.

– Я подумал, что она легла спать, – промямлил Кристофер.

Никак не комментируя его ответ, Гейтс просто смотрела на него. Внезапно Мишеля пронзила мысль, что он совершил ошибку. Нельзя было допускать, чтобы сына допрашивали без адвоката.

– Кристофер, посмотри на меня. – Парень повернулся к нему. – Больше ни слова. Ты меня понял? Я найду кого-нибудь, кто поможет нам, и до тех пор ты должен хранить молчание. Скажи, что понял меня.

Кристофер лишь кивнул.

– А вот это было глупо, папаша, – хмыкнул Прокопио.

– Теперь мы хотели бы уйти, – объявил Мишель.

Оба детектива молчали. Дверь открылась, и в комнату вошел высокий седой полицейский в форме. Мишеля с сыном он не удостоил взглядом. Кивнул Гейтс и, скрестив руки, встал у стены. И только тогда посмотрел на Кристофера. Выражение его лица было отнюдь не ободряющим.

– Значит, так, – заговорила детектив. – Кристофер, я хочу, чтобы вы послушали меня, потому что это важно. Происходило ли между вами и Иден прошлой ночью что-нибудь еще, о чем вы хотели бы рассказать? Что-либо вообще?

– Нет!

– Между вами была драка? Вы толкали ее? Делали что-то, чего вовсе не намеревались делать? Как-никак, в жизни всякое бывает.

– Нет, – теперь парень отозвался едва ли не плачущим голосом.

– Хватит! – отрезал Мишель. – Моему сыну необходим адвокат.

Полицейские глаз не сводили с парня. Однако на этот раз он подчинился отцу.

– В таком случае, я должна сообщить следующее, – отчеканила Гейтс. – Мы собираемся применить к вам меру, называемую заключение под стражу на сорок восемь часов. Что означает, что на это время вы остаетесь у нас.

– Нет! Папа…

– Подождите… – проговорил Мишель.

– Причина, по которой мы осуществляем ваше задержание, состоит в том, что мы считаем, что вы располагаете, но не делитесь с нами важной информацией касательно произошедшего с Иден. И нам необходимо, чтобы вы оставались у нас, пока не будете готовы предоставить нам сведения.

– Не понимаю, – снова вмешался Мишель. – Он что, под арестом?

– Формально – да, он находится под арестом. Но на данный момент ему не предъявлено обвинений в преступлении.

– Тогда отпустите его со мной домой. Я прослежу, чтобы он не выходил.

– Мистер Махун, вы должны покинуть участок.

– Я хочу остаться.

– Сэр, вам необходимо покинуть участок.

Последнюю фразу произнес Прокопио. Мишель почувствовал, как его охватывает гнев, однако он понимал, что конфликт с этим человеком лишь навредит Кристоферу. Он повернулся к сыну. Тот избегал смотреть ему в глаза.

– Скоро ты будешь дома.

Парень кивнул, внезапно оказавшись в миллионе километров от отца. Он как будто был заточен в собственной голове гораздо надежнее, нежели в этом здании.

– Мистер Махун?