До Бирмингема машину вел Крейг – при условии, что на обратном пути за руль сяду я. Мы остановились на перевалочном пункте «Майклвуд Сервис» – сначала я облегчила готовый взорваться мочевой пузырь, а потом мы втиснулись в «Макдоналдс». Впрочем, я и там не наелась и купила в «Старбаксе» горячий шоколад и маффин с лимоном и маком, пока Крейг «вышел повейпить». Я двинулась за ним, притворилась, что остановилась у «Маркс & Спенсера» понюхать букет цветов. Он говорил по телефону. С ней. Я прочитала по губам слова «Я тебя тоже люблю».

Вроде бы ревновать я больше не должна, да? Теперь-то, когда мы с Эй Джеем инсценируем «Камасутру» во все дни недели, которые начинаются на согласную букву.

В гостиницу приехали к обеду. Припарковались, и я двадцать шесть минут выслушивала лекцию о том, что забронировала не тот отель, потому что нам «не было никакой надобности останавливаться в центре». Если верить Крейгову приложению с картой, отель «Краун Плаза» находится прямо рядом с концертным залом, и он предложил, чтобы мы «отменили бронь в этом навороченном месте и перебрались туда».

Нет, сказала я. Мы во что бы то ни стало должны остаться в центре, потому что завтра утром я хочу пойти по магазинам «поискать подарок на свадьбу Мел и Джеку и купить хороших конфет Джиму и Элейн в благодарность за то, что они присматривают за Дзынь». Наконец он сдался, но еще долго ворчал.

Ура, ура, моя взяла!

Оставив сумки на ресепшен, мы отправились на станцию и по дороге прошли мимо паба «Стеклянное дерево». Это оказалось круглосуточное заведение, где сейчас в основном сидели семьи и поедали пироги, сочащиеся густым мясным соусом. Я только мельком оглядела зал, но Парсонса не увидела. Ну конечно, он ведь работает в ночную смену. Как и я.

Какое-то время пошатались по городу, чтобы убить время, а потом купили по «сабвею», и еще в «Теско» перед самым поездом я навыбирала огромный пакет развесных сладостей.

– Все еще злишься? – спросила я, когда мы уселись в вагон и я приступила к клубничным кругляшам.

– Нет, – угрюмо ответил Крейг, изучая рекламную листовку пиццерии, врученную ему на станции.

– А вот и да, – пропела я ему в самое ухо и легонько куснула за мочку. – Ладно тебе, зато у нас классная кровать кинг-сайз, душ с повышенным напором, Библия от «Гедеоновых братьев» в прикроватной тумбочке, все дела.

– Я все равно не понимаю, почему нужно обязательно останавливаться в одном из самых дорогих отелей Бирмингема, и к тому же так далеко от концертного зала. Когда «Краун Плаза» – буквально соседнее здание.

Я приблизилась к его лицу, и мое же собственное тошнотворно-клубничное дыхание отрикошетило от его щеки и ударило мне в нос.

– Ты не везешь меня никуда в отпуск из-за дурацкого двухнедельного футбола, поэтому сегодня я проведу ночь в шикарном отеле. Договорились?

Он пожал плечами и уставился в окно.

– Ну и потом, во всем можно найти светлую сторону: например, возможно, сегодня мы сможем зачать нашего ребенка на этой самой кинг-сайз-кровати, а?

– Ого, – отозвался он, медленно и нерешительно расплываясь в улыбке. – Ну ты, конечно, и камень оживишь!

– Ага, – засмеялась я.

Он тоже рассмеялся и полез в пакет со сладостями за зефирной креветкой.

– Ты в последнее время такая страстная. Я читал в интернете, что женщины легче заводятся, когда они беременные. Или когда пытаются забеременеть.

– Ну вот видишь! – Он достал «МАОАМ» со вкусом кислого яблока, развернул и протянул мне. Я помотала головой.

– Нет, спасибо. Я их разлюбила.

– Я их специально для тебя выбрал.

Я порылась в пакете и извлекла еще одну круглую конфетку.

– Когда ты в последний раз делала тест?

– Пару недель назад… – Я полезла в пакет за мармеладным мишкой. – Крейг, да я точно не беременная, только зря деньги тратить на эти тесты.

– Но ты в последнее время действительно какая-то… другая.

– В каком смысле?

– Ну, немного поправилась, разве нет?

– Значит, теперь меня не похитят!

– Перестала пить кофе, а теперь еще и «МАОАМ». Это ведь твои любимые.

– Ой, да ладно тебе, – сказала я.

Но вообще-то он был прав. Только за последнюю неделю мне уже два раза было нехорошо. Кофе и «МАОАМ» кислое яблоко действительно мои любимейшие вещи, но в последнее время я не могу о них даже подумать – сразу начинает мутить. Ну и плюс количество еды, которое я в последнее время поглощаю, – обжираюсь не хуже, чем Генрих Восьмой. Живот у меня стал явно более округлым – как будто так и не ушло вздутие, которое появляется во время месячных. Люсиль и Клео от моего живота глаз не могли оторвать, когда я примеряла проституточные наряды в магазине. Они что – все знают что-то такое, чего не знаю я?!

Нет, нет, нет, этого не может быть. Не зря же я принимаю таблетки!

– А если ты все-таки беременная, – продолжал он, – давай это узаконим? Может, сейчас самый подходящий момент?

– Пожениться? Серьезно? Почему сейчас? – спросила я.

– Не знаю. Но если ты беременная, то как ж без этого. Ты всегда говорила, что свадьбы – это пустая трата денег и что на твоей половине церкви никого не будет, поэтому я на тебя не давил. Но если у нас вот-вот появится ребенок, то, может, все-таки стоит?

– Тебе бы хотелось?

– Да, – ответил он. – Это помогло бы нам повзрослеть…

Это бы помогло ему перестать трахать Лану Раунтри – вот что он имеет в виду. Его предложение было вызвано чувством вины.

– Давай в любом случае это сделаем. Просто сделаем, и все тут – и к черту раздумья и рассуждения! Что думаешь? Тебе хочется?

– Да, – ответила я. – Хочется.

Вызов принят.

Он расплылся в улыбке.

– Значит, мы обручены?

– Похоже на то, – хихикнула я, и он нагнулся и нежно поцеловал меня, подложив мне под голову большую шершавую ладонь. – И где же тогда мое кольцо с бриллиантом?

– Ага, то есть ты хочешь вот это все, как у всех, да? Ну не знаю, это такие расходы…

Он порылся в пакете со сладостями и вынул оттуда красное мармеладное кольцо с желтым бриллиантом.

– Давай-ка руку.

Я протянула ему ладонь. Он натянул мне колечко на безымянный палец.

– Вот. Завтра походим по ювелирным и найдем тебе настоящее, договорились? Миссис Уилкинс?

– Эй, дружище, я тебе пока не миссис Уилкинс. Что-то не припоминаю, чтобы Мэрилин пела «Харибо – лучшие друзья девушки».

Мы поцеловались, чтобы скрепить уговор.

Как же мне в этот момент хотелось, чтобы все это было взаправду, а не просто пластырь для заклеивания ссадин. Чтобы я не видела сегодня, как он признается Лане в любви по телефону. Чтобы эта наша «помолвка» означала, что он мой навсегда.

Пока он был в туалете, кольцо из мармелада «Харибо» я съела.

Очереди ко входам на стадион выстроились просто огромные. Многие фанаты ночевали прямо тут в палатках, чтобы занять места поближе к сцене. Я совершенно не умею убивать время. Убивать мужчин – пожалуйста, женщин – без проблем, но время? Это просто чудовищно. Сам концерт (когда Ее Величество наконец-то соизволила появиться уже ближе к девяти) был потрясающий. Она спела все свои хиты плюс несколько новых песен, переодевалась двенадцать раз (Крейг вел счет), ослепила нас блестками и пиротехникой и даже устроила немного интерактива со зрителями. Она то и дело обращалась к нам с просьбой:

– Если вы гордитесь тем, кто вы и откуда, скажите: «Я убиваю!» [791]

Я с каким-то дьявольским восторгом вопила это вместе с другими почти шестнадцатью тысячами человек, из которых никто не воспринимал слова знаменитой песни так буквально, как я. Ощущение было просто великолепное. Эта женщина – богиня, посланная на землю, чтобы показать нам всем, кем мы могли бы стать, если бы не были настолько напуганы. Только что она была душевной эстрадной дивой с голосом, способным вытянуть любую ноту, какую ни подбросит ей песня, и вот перед нами уже яростная динамитная шашка, которая разрывает сцену в клочья, как дикая пантера. Я несколько раз за концерт прямо всерьез расчувствовалась.