«Ты давно не гулял, да?»

Она подошла и протянула руку. «Кристин Палмер».

«Клайв Бэтти. Они называют меня просто Бэтс». Он почесал седую щетину усов на подбородке. «Похоже, тебе нужен хороший парусный мастер. Так случилось, что мой кузен Колин управляет магазином на этой улице. Он выполняет качественную работу и берет за нее много.» Бэтти наклонился к Кристине и заговорщически прошептал: «Но я думаю, ты могла бы заключить более разумную сделку, чем большинство. У него слабость к дамам, правда.»

Кристина рассмеялась. «Теперь я знаю, что вернулась в реальный мир».

Начальник порта был озадачен.

«Я уверен, что твой кузен — потрясающий парусник и честный человек. Я обязательно увижу его».

Бэтти дружелюбно ухмыльнулся, но черты лица юной леди напряглись.

«Однако, прежде чем я смогу поговорить с ним, мне нужно встретиться с полицией».

Он отступил назад и с любопытством посмотрел на нее. «Полиция, не так ли? И зачем они вам могут понадобиться?

«Боюсь, это долгая история. Но я должен поговорить с ними прямо сейчас».

«Тогда да». Он указал на берег. «Вверх по этой улице и поверните направо. Эстер-стрит. Номер 6».

«Спасибо». Она указала на свою лодку. «Ты можешь пока присмотреть за ней?»

«Как мой собственный ребенок».

Кристина улыбнулась. «Спасибо, Бэтс».

Он кивнул. «Удачи, Мисси». Бэтти смотрел, как она идет по причалу, а затем еще раз взглянул на разорванную на части парусную лодку перед ним. Он задавался вопросом, во что могла ввязаться такая милая молодая девушка, как эта.

Слейтону потребовалось три часа, чтобы добраться до Эксетера на карете. К тому времени машина работала с перебоями и, казалось, перегревалась. Он оставил его среди группы мотоциклов, припаркованных на больничной стоянке в нескольких кварталах от железнодорожного вокзала. Оставшееся расстояние он преодолел пешком и прибыл, судя по вокзальным часам, в 4:21. Слейтон был без часов с тех пор, как потерпел крушение «Поларис Венчур», но, по его оценкам, прошло примерно пять часов с тех пор, как он покинул Виндсом. Он гадал, доставила ли доктор Палмер свою лодку в Пензанс. Вероятно, нет, решил он, но сейчас это не должно иметь значения. Он увеличил расстояние между собой и Западным Корнуоллом, и следующий шаг уведет его еще дальше от пределов досягаемости.

Он надеялся приобрести билет в автоматическом автомате, но единственный, который он смог найти, был неработоспособен. Имея на выбор две кассы, Слэтон изучал соответствующих продавцов. Одна из них была назойливой пожилой женщиной, другой — молодым человеком, ненамного старше подростка, с торчащими волосами и скучающими, вялыми манерами. Простой выбор, даже несмотря на то, что линия молодого человека была немного длиннее. Слейтон купил билет за наличные, агент едва взглянул на неряшливого парня, который хотел билет в один конец на 4:50 до Рединга с пересадкой в Оксфорде.

Слейтон пошел в мужской туалет. Он вымыл лицо и руки в умывальнике, в то время как другой мужчина стоял у писсуара, напевая, пока он занимался своими делами. Когда хаммер, наконец, уехал, Слейтон был один. Он зашел в туалетную кабинку и закрыл дверь. Пять минут спустя он появился в джинсах, трикотажной рубашке с воротником и красной ветровке. Все это плохо сидело, а борода по-прежнему казалась грубой, но это было совершенно другое впечатление по сравнению с хулиганом, который ушел в туалет — все еще рабочий класс, но на несколько ступенек выше по служебной лестнице. Слейтон заметил в мусорном ведре «Лондон таймс». Он вытащил его, аккуратно сложил, чтобы показать спортивный раздел, и сунул в карман своего брезентового рюкзака, из которого явно торчала фотография футболиста Дэвида Бекхэма.

Двадцать минут спустя он сел в поезд, выбрав свободное место рядом с красиво одетой пожилой женщиной. У нее была дорогая, ухоженная внешность, и на пальце красовалось обручальное кольцо с огромным бриллиантом. Как порядочный сноб, она избегала зрительного контакта со Слейтоном, без сомнения, ее отталкивал его подчеркнуто пролетарский вид. Он сомневался, что она найдет для него слово за всю дорогу до Рединга.

Двери были закрыты, поезд тронулся, медленно набирая скорость. Слейтон откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Через пять часов он будет в Оксфорде. Пять часов на то, чтобы немного отдохнуть и сосредоточиться на следующем шаге.

Полицейский участок Пензанса, отдаленный форпост полиции Девона и Корн-уолла, был небольшим зданием. Ничего большего не требовалось, когда его строили двести лет назад. После Первой мировой войны одна из первоначальных каменных стен была снесена, чтобы можно было построить три камеры предварительного заключения, примыкающие к главному помещению. В то время шеф полиции был амбициозным человеком, но, если не считать случайных драк в пабе «Три сестры», камеры в основном пустовали и с годами видоизменялись. Одна осталась камерой предварительного заключения, другую переделали в кабинет шефа, а в последней провели водопровод, превратив ее в ватерклозет — по крайней мере, так гласила табличка на двери. Практически все дела велись в главной комнате, где мешанина столов и стульев служила основой для мешанины книг и бумаг. В целом, это придавало станции компактный, но очень оживленный вид, решительно расходящийся с сонной деревушкой снаружи.

Кристина сидела на неудобном деревянном стуле, положив сжатые руки на шаткий складной столик. Она только что закончила свой рассказ в третий раз, и мужчина напротив за столом методично возвращался к деталям.

«И когда он разнес твою лодку в клочья и забрал шлюпку … как далеко, ты сказал, ты был от берега?» - спросил мужчина.

«Две мили, я полагаю. Плюс-минус полмили.»

Шеф полиции Уолтер Бикерстафф кивнул. Это был широкогрудый мужчина, на круглом лице которого выделялся широкий приплюснутый нос, выглядевший так, словно его могли ломать сколько угодно раз. Вскоре его подбородок омрачила тень жесткой бороды — того типа, который не поддавался ничему, кроме острейшей бритвы, — а лоб нахмурился в глубокой сосредоточенности.»

Итак, давайте посмотрим,» - сказал Бикерстафф, размышляя вслух, - «Если человек может грести со скоростью трех… Давайте дадим ему четыре мили в час, он мог бы быть на берегу через полчаса. И вы сказали, что он ушел примерно в полдень сегодня. Значит, он сошел на берег незадолго до часу дня. Конечно, это в том случае, если он пошел прямо в море. У него могло быть время, чтобы найти место для высадки на побережье. В тех краях довольно каменисто.»

Кристина пыталась выглядеть заинтересованной мыслями Бикерстаффа, но она устала. Она пересказывала факты в течение трех часов. Один раз для констебля Эдвардса, а теперь дважды для шефа полиции. Бикерстафф в первый раз внимательно оглядел ее, как оценивают человека, который, как считается, слишком долго не пил пинту пива. Во второй раз ее ответы стали краткими, достаточными, чтобы заставить его понять, что она серьезна и ни капельки не пьяна. Тем не менее, Кристина не могла винить мужчину за скептицизм. Это была довольно невероятная история.

Бикерстафф постучал карандашом по столу. — Вы сказали, что, по вашему мнению, этот человек был на корабле под названием «Поларис Венчур». Это то, что он вам сказал?

«Нет. Он никогда не использовал это имя. Я видел его на холодильнике, на котором он висел, когда я нашел его».

Бикерстафф собирался спросить что-то еще, когда зазвонил телефон. Насколько Кристин могла видеть, он был единственным в участке. Бикерстафф снял трубку и начал кивать, пока звонивший продолжал о чем-то говорить. В конце концов, Бикерстафф ответил несколькими тихими замечаниями, которые Кристин не могла расслышать, а затем повесил трубку».

Это был Эдвардс. Он осматривал береговую линию залива Маунтс. Пока ничего, но уже темнеет. Я попрошу его продолжить утром.»

«Утром?» Парировала Кристина. «К тому времени этот человек может быть уже далеко отсюда. Шеф, говорю вам, он опасен. Вы должны найти его. Вы отправили это в вышестоящие инстанции?»